Чёрный Лес

Алка вздохнула:

– Анюта, выходи.

– Нет, нет, – мысленно взмолился я, и рефлекторно поджал ноги под диван.

Я не знаю, кем была эта тварь, но явно не погибшей девочкой по имени Анюта. Алла сошла с ума, а с нами в квартире находится какая-то хтонь, и что делать я не знаю.

Из угла меж тем, всё так же на четвереньках, выползла тварь и, приблизившись к Алке, уткнулась, словно верный пёс, лицом в её колено. Я старался не смотреть в ту сторону, но мои глаза в каком-то мазохистском порыве сами поворачивались туда. Лунный свет совершенно отчётливо очерчивал черты существа, так, что я смог разглядеть всё до мельчайших подробностей. Теперь я понял, почему оно ползло на локтях и коленях. Это был сгоревший труп, и потому во время пожара он принял позу боксёра, как называют её судмедэксперты. Руки притягиваются к груди, а ноги поджимаются к телу. Страшные рубцы покрывали тело, стягивая его так, что оно находилось в кожаном коконе, который был ему мал. Под подбородком, на шее, проходил широкий надрез, наставленный тканью, как заплаткой на штанах. Поймав мой взгляд, Алка смущённо хихикнула:

– Я не мастерица шить, поэтому уж как получилось. Анюта не могла поднимать голову, её подбородок сросся с шеей после… Ну, ты знаешь, после чего. И я придумала такую хитрость – сделала разрез, а после наставила тканью, и получилось удобненько. Правда, Анюта?

Она погладила тварь по голове, а та довольно заворчала, всё ещё с обидой глядя на меня выпученными глазами, лишёнными век. А затем села на пятую точку, поджав под себя ноги. Алка рассказывала об этом так непринуждённо, словно речь шла о старом бабушкином халате, который она перекроила. Я перевёл взгляд ниже. Вместо носа чернела обуглившаяся дыра, ещё ниже зияла широкая щель рта, мне показалось, что тварь улыбается, но тут же я понял, что у неё просто отсутствуют губы.

– Анюта растёт понемногу, – продолжила Алка, а я ощущал себя пациентом весёлого отделения, и мне казалось, что всё это происходит не по-настоящему, и мы с Алкой сейчас проснёмся, а на дворе будет утро, и в окна ярко будет светить солнце, – И поэтому кожу приходится нашивать местами. Но в остальном мы справляемся, правда, малышка?

«Малышка»?! Я поёжился. Мой взгляд скользнул ниже – два кожаных обвислых по-старушечьи мешочка грудей, живот, покрытый шрамами, тёмное лоно, согнутые колени. Бр-р-р-р… Кто или что это могло быть?

– Алла, но мёртвые не оживают, – прошептал я.

– Как видишь, – Алка положила ладонь на плечо существа, – Впервые она явилась ко мне такой же летней ночью, спустя полгода после моего возвращения. Вползла через открытое окно с крыши, вот так же как сегодня. Я тогда орала так, что чуть было не разорвала лёгкие. Удивляюсь, как соседи не вызвали полицию.

Она рассмеялась.

– А потом… Мы подружились. Я узнала её.

– Алл, это не может быть твоей сестрёнкой. Твой разум хотел верить, что она жива, и услужливо внушил тебе это. Но это не она.

– А кто же это тогда? Может быть, ты подскажешь? – с вызовом спросила Алка.

Я помотал головой.

– То-то же. Я не знаю, как это произошло, она мне не рассказывала. Возможно, она и сама не знает об этом. Но это факт. Она живёт. Правда, не совсем в общепринятом смысле. Но всё же… это лучше, чем ничего. Ведь она мой единственный родной человек. Она приходит ко мне, чтобы повидаться и чтобы поесть. Я кормлю её душами людей. А именно – тех мужчин, которых все вы видели у нашего офиса с букетами и на дорогих машинах.

– Но как?

– Я приводила их домой. Подливала им немного снотворного в вино. Они засыпали. А потом приходила Анюта и высасывала их души, прикладываясь к их губам своим ртом. Так она получала силу, чтобы жить дальше. Она не прожорлива и ей достаточно одной души в квартал.

– Но, куда же ты девала? – я сорвался и не договорил.

– Трупы, хотел сказать ты? – Алка рассмеялась, – Они уходили отсюда с утра своими ногами. Но больше уже не возвращались.

Поймав мой недоумённый взгляд, она пояснила:

– Ты думаешь, без души невозможно существовать? О, как выяснилось, ещё как. В первый раз я тоже боялась, но оказалось, что всё отлично. Некоторые прекрасно живут и без души. Скажу тебе, она им даже мешала, и можно сказать, что Анюта оказала им доброе дело, услугу. Ведь, не имея души, гораздо проще творить то, что творят все эти мажоры и папины сынки. Я выбирала только таких, наглых и зарвавшихся особей. Но ты, ты не такой. Влад. Тебя я полюбила по-настоящему. И хотела, чтобы мы с тобой были вместе.

– И ты и дальше стала бы приводить в наш дом мужчин, чтобы накормить Анюту? – я не заметил, как назвал тварь по имени и сам передёрнулся от этого. Что ж, а я уже привыкаю, начинаю втягиваться. Глядишь, скоро мы и вовсе подружимся.

– Она ещё питается кошками, – опустив глаза, смущённо добавила Алла.

– Что?! Так вот зачем ты прикармливаешь бездомышей. А я-то думал…

– Ты разочарован во мне? – спросила с болью в голосе Алка.

Я молчал. Я не знал, что вообще ответить на этот театр абсурда, как реагировать на эту фантасмагорию происходящего.

– Анюта не станет нам слишком досаждать. Она милый ребёнок. Любит, когда я читаю ей сказки. Ей так не хватало тепла и заботы. Она приходит нечасто и ненадолго. Всего одна ночь в два-три месяца. В остальное же время я твоя, Влад. Только твоя.

– Давай уедем отсюда? – предложил я.

– Ты что? – Алка испуганно захлопала ресницами, – Я не могу бросить Анюту. Я уже предала её однажды и не сделаю этого во второй раз.

Я поднялся с дивана, меня мутило от запаха палёного мяса, проникающего во все отверстия моего тела, и принялся одеваться.

– Ты уходишь? – обречённо спросила Алка, а Анюта у её ног жалобно, по-щенячьи, заскулила.

Я кивнул. Обувшись, я в последний раз оглянулся на Алку. Она стояла всё там же, не сводя с меня глаз, такая маленькая и жалкая, и по её щекам текли слёзы, а Анютка тыкалась ей в ладонь и мычала, утешая. Я вышел и закрыл за собой дверь.

– Я должен забыть всё это, как ночной кошмар, – думал я, шагая по тёмным бульварам, а моё лицо обдувал свежий, предутренний ветерок.

***

Прошло три года. Мы с Аллой поженились и живём в той самой квартире. Знаете, не всё так страшно, как кажется, если двое любят друг друга по-настоящему. К Анютке я привык, она и правда оказалась милым ребёнком, ну и что, что выглядит она не так, как обычные дети? Знаете, ваши дети, возможно, тоже не самые красивые на свете, да и воспитаны не лучшим образом, просто никто не скажет вам этого в лицо. Да и вы сами, быть может, вполне посредственная натура и даже хамоватая и бездарная. Так что никто не давал вам права считать другого уродом только за его внешность. Анютка ест мало. Всего по одной душе за сезон. Только теперь мы добывам для неё пропитание по другой схеме. Не могу же я позволить моей любимой жене, которая к тому же недавно стала мамой чудесного мальчика, ходить на промысел? Я под разными предлогами прошу встретиться человека со мной или подвезти меня до дома, точнее до пруда. А там уже нас поджидает Анютка. Я выбираю только тех, кто идёт против общества. Отморозков. Я отслеживаю их заранее. В последний раз это был тип, который избивал свою жену и детей. Наш сосед из дома напротив. Теперь он смирный, как овечка. Жена не нарадуется. А есть ли у него душа – это уже неважно. Ведь вы и сами не можете знать наверняка, есть ли душа у вас, или вы уже давно живёте без неё, правда? А о близких нужно заботиться и беречь их, ведь это – наша родная кровь.

Яйцо

Глава 1

Яркие лучи заходящего солнца танцевали на колышущихся от лёгкого ветерка шторах. Жаркий летний вечер опускался на город, обещая знойную ночь. Опять не высплюсь. Кондиционер что ли установить? Нет, слишком дорогая игрушка. Потерплю, тем более, что через неделю обещали похолодание. На столе одиноким оком таращилась в потолок тарелка с недоеденной яичницей, рядом притулилась почти пустая бутылка пива – типичный ужин холостяка. Завтра понедельник. Нервотрёпка. Эх, ещё целая неделя жары. С ума можно сойти. Неожиданно ожил дверной звонок. Кого ещё принесло, на ночь глядя? Я никого не жду. Даже не удосужившись взглянуть в глазок, я открыл дверь. На пороге стоял невысокий бородатый субъект в вытянутой футболке и помятых вылинявших джинсах. На ногах – видавшие виды рабочие ботинки.

– Вы Виктор Иванович будете? – осторожно поинтересовался незнакомец.

Его голос не был похож на прокуренные и охрипшие от бесконечных простуд голоса бомжей. Скорее, это был голос интеллигента, случайно поменявшегося одеждой с каким-то алкашом.

– Допустим – и что? – резко ответил я, чувствуя, что не только одежду позаимствовал поздний визитёр – запах тоже. Да и неухоженная борода явно настоящая.

Незнакомец порылся в карманах, достал жёлтый металлический шарик, сантиметров семи в диаметре, и протянул мне.

– Возьмите! Это вам.

– Что это? – я инстинктивно отстранился от протянутой руки.

– Золотое яйцо, – совершенно спокойным голосом произнёс бородач.

– От Курочки Рябы? – сыронизировал я.

Поверить, что в руках у оборванца настоящий предмет из золота было трудно. Что он хочет? Продать? Откуда у меня, простого инженера, такие деньги? Понятно, в ломбард не понесёшь, но почему сразу мне? Подсказал кто-то?

– Не думаю, – уверенно ответил он, – Форма не та. Но это точно яйцо, причём живое.