Улиткин Дол

Яша залился хохотом. Меховой Тузик покосился на него игриво:

– Чего смеёшься?

– Радуюсь, – сознался себе Яша, – прикольно разговаривать…

с тобой!

– Ага, – вглядывался Тузик в темноту за пещерой, – обещай

больше не грустить… Вот и утро.

Яша встал с камня и подошёл к краю обрыва у пещеры. Только сейчас он увидел огромное темно-синее небо и проблески голубовато-розового рассвета за дальними горами внизу. И тут внизу в обширной долине под обрывом он увидел…

– Это что такое?

Тузик, казалось, весь трясся от восторга, топтался на месте от нетерпения, то и дело ставя единственное ухо торчком, с нежностью глядя вниз на долину.

– Это? Это, брат, Улиткин Дол. Долина, то есть.

Долина, затянутая нежным утренним туманом, постепенно открывалась взору. Но ничего подобного Яша никогда не мог себе представить. В полукруглой долине, как в объятиях подковы, возвышалась странная гора, похожая на каменный торт, закрученный спиралью. С вершины этой горы, если туда забраться, было бы видно, пожалуй, и то, что есть за окружившими её горами. Эта странная гора-спираль была покрыта деревьями, а вершина – сиреневым облаком.

– Где-то водопад слышу, – прислушиваясь, сказал Яша.

– И-их, радость моя! – подпрыгнул Тузик, – там не один водопад, а семь, и у каждого номер есть. Речка Улитка, Яш, берёт начало на вершине этой горы и по спирали спускается вниз. А? Как тебе?

– Фантастика…

– Здесь, брат, две спирали, – азартно рассказывал Тузик, – одна – вода, а другая – земля, понимать надо. Гора такая, Спираль зовётся. Вон та, соседняя гора – Голова, а эта, откуда мы из пещеры выглядываем сейчас, – Гора Встреч.

Тут (Яша был готов поспорить) у Тузика навернулись на глаза слёзы восторга и он хрипловато завыл, вытянув морду в сторону долины с Горой-Спиралью.

Солнце ещё не показалось, но небо уже наполовину стало бледно голубоватым и сиреневым, а у дальних гор золотилось розовым. И в свете этого утра Яша разглядел, что деревья леса-подковы, окружавшего гору-спираль, были необычно высокими и мощными: в каждом стволе мог бы поместиться газетный ларёк или пара машин.

– Ух ты, вот это лес!..

Тузик поправил важно:

– Смотри не ляпни кому, «лес»… Это не лес, а Крупнолесье. Эльфы его как-то по-своему зовут, я каждый раз забываю.

– Эльфы?.. – Яша думал, что ослышался.

– Не ослышался, – сказал Тузик, вылизывая лапу. – Всё существует, что человек придумал, продолжает придумывать, и даже больше: уже существует то, что он придумает потом. Приёмник не перегорел? Тогда ещё: время не линейно.

Яша стоял как столб под напряжением.

– Мысли материальны, не слыхал? – теперь грязно-бежевый Тузик чесал вылизанной лапой бок. – Чего смотришь? Я не виноват, что у вас науки недоразвитые.

Яша, приняв информацию, стоял на краю пещеры, как на балконе, а сердце, как и вправду говорят, пело тихонько какую-то свою параллельную песню. И тут опять явилась та силища, что тянула его во сне куда-то…

– На всякий случай знай, друг, – сказал Тузик серьёзным голосом, – что это не простая пещера, а Пункт П. Позже поясню. Ты этот Пункт П. прошёл. Можем двигаться в Дол.

Яша с любопытством оглядел потолок пещеры. «Эльфы, пронумерованные водопады, – вот это сон!»

– Мне кажется или я слышу … хохот?

– Тут ничего не кажется, всё как есть. Чайки хохочут, проснулись. Хорошо тут, вот тебе и смех!

– Пункт П. – это портал, типа?

– Пора, – тихо хрипнул Тузик, и Яша проснулся.

В метро люди едут нормальные, не с силиконовыми оперированными лицами, думал Яша, такие, какие есть, с естественными отёками, шишками, мешками, шрамами, вздутостями и впадинами. Мужики сидят, так широко расставив ноги, словно просушивают брюки и джинсы. Женщины стоят перед ними с сумками и пакетами.

Яша, выспавшись у бабушки, ехал домой на Коровий Вал, где уже, видимо, волновалась гувернантка Марьяна Базальтовна. Отчество у неё было какое-то другое, давно забытое, невыговариваемое, да и Яша, знавший её с пелёнок, звал просто Марьяной. Ей было за сорок, у неё была своя семья, но она служила дипломатской семье верой и правдой, как родная.

– Яша, – встретила она мальчика дрожащим голосом, – почему мобильник отключил? Мама звонила…

– Я у бабули спал. Бонсуар, Мери, – сказал Яша высокой негритянке в цветных штанах.

– Бонжур, Иша, – ответила шоколадная Мери, ловя на ходу

пятилетнего Савву, который пролезал между её ногами по направлению к брату.

– Здорово, Савка, – Яша подтянул за руки брата к себе и

забросил его на плечи. – Марьяна, я есть хочу.

Проглотив омлет, Яша накрыл бутерброд с шоколадным маслом изрядным куском сыра. Марьяна поставила на стол дымящуюся чашку с чаем.

– Уроки сделал?

Она обязана по службе за этим следить. Но в последнее время, года два, ей приходится волноваться по этому вопросу и трепетать каждый раз, когда хозяйка, мама Марина, осведомляется о делах старшего сына. Учиться Яша стал хуже. Он перешёл на сплошные четвёрки, и это возмущало его мать всё больше. Скорее всего, она представляла будущее Яши в виде сверкающих ступенек сияющей карьеры блестящего дипломата, а тут четвёрки. Это она ещё не знала про тройки. Марьяна и Яша скрывали их от неё всеми силами: мама Марина была на втором месяце беременности.

– Остались две задачи по химии, не волнуйся, иди домой, -

сказал Яша, – и Марьяна со вздохом согласия подняла свою обширную попу со стула и понесла её в прихожую. – Я сейчас позвоню маме, – крикнул он вдогонку.

Наконец, Яша закрылся у себя в комнате, хотя сюда доносились вопли Саввы, которого Мери укладывала спать. Мери наняли для того, чтобы она говорила с детьми только по-французски, но Савва сыпал также и по-русски, – со стороны такая смесь слушалась забавно. Отец Саввы приходил к сыну раз в неделю, и они уезжали гулять. Потом вечером Андрей, – так его зовут, – и Марина обычно сидели на кухне и допоздна курили, как два паровоза.

Мама Марина всегда высокомерно и с подозрением обозревает жизнь вокруг. Часто это напоминает равнодушие. Или она просто думает о чём-то ещё.

Отец Яши, кроме Марины, никому неизвестен, даже бабушке. Родители сошлись в МГИМО студентами, Марина сообщила матери о беременности, и родила. Вот и всё. Может, он, Яшин отец, какой-нибудь европеец, и с оформлением брака были проблемы? Марина категорически не желает говорить на эту тему. Она своим пофигистским тоном отвечает на вопрос Яши об отце:

– Яш, ну как у всех.

Значит, она «залетела», а он сбежал, так что ли, у всех? Третья беременность, видимо, будет тоже анонимной по линии патриарха. Но мама Марина никакой информации не даёт, занята своей Африкой.

Яша сидел за столом перед открытым ноутбуком и смотрел на закрытую дверь своей комнаты. Он, не глядя на экран, мог перечислить темы папок и файлов в своих «Документах»: «Тюдоры», «Эпоха барокко во Франции», «Литература 15 века», «Жизнь Рима: от цезаря до гладиатора», «Погребальная культура Египта» и прочие. Среди знакомых ровесников Яши нет ни одного, кого бы подобное интересовало.