Бегониевая лавка. Секрет яйца

По словам Зуева, Илью Ивановича ввел в клуб сам Лосев, поэтому его и принимали по высшему разряду. Савва проиграл ему партию на десять тысяч, после чего переключил его на Диму Полозова, имевшего диплом специалиста в туристическом бизнесе. Тот не справился с поручением, и Говоров нарвался на настоящего игрока. Так я стал крайним в этой истории.

– Ты же знаешь, Ваня, я всегда готов прийти тебе на помощь, но сейчас ты должен мне отыскать эту дрянь…

Я застал друга в тот момент, когда он обходил свою бильярдную, вызывавшую у меня искреннюю зависть не столько из-за роскошных столов, выписанных из Австрии и Испании, сколько из-за вечнозеленых растений, на готовые он тратил немалые деньги.

– Вчера провел встречу, а сегодня слышу от постороннего лица цитату, не предназначенную для публики. Понимаю, что ту информацию уже невозможно сохранить в тайне, но хотелось бы найти протечку.

Много времени нам не понадобилось.

Пошарив по стене, я нашел выключатель и включил свет. Комната оказалась чистой. словно после уборки. Я раздвинул шторы. Окна блестели.

Хотя Локтев являлся владельцем бильярдной, за порядком тут следила Марина. Помимо обязанностей бармена она взимала с игроков почасовую плату за столы в зале. Спасибо ей, в шкафу нашлась бутылка коньяка и чистые бокалы. Локтев порылся в глубине и нашел тарелку с сухофруктами и орехами. К ним он добавил плитку швейцарского шоколада, привезенного еще Лосевым. Поломал на кусочки и ссыпал к кураге и финикам. В кризисной ситуации на него накатывал зверский аппетит. Он столкнулся с недоступной его пониманию ситуацией, и самое разумное, в его понимании, это переключить ее на кого-то другого.

Подходя к столу Локтева, я ожидал увидеть там что-нибудь выдающееся, под стать бронзе и малахиту, изделия из которого украшали огромный белый камин, но среди прочего там нашлась фотография в рамке, сделанная еще в институтские времена – Локтев, Полозов и я. Мы снялись на крыше, помнится, высотки Нового Арбата. На других снимках под камеры попали незнакомые мне люди на мероприятиях. Композицию завершал сувенир от Лосева, жук из Вьетнама

Я вел поиск подслушивающих устройств, обшарил внизу все бильярдные столы и стойку бара, но безрезультатно. В кабинете тоже ничего.

– Гляну, что там, – и перешел в зимний сад.

Приятно уединиться в укромном уголке и под сенью пальмы излить душу.

Микрофон мы нашли не под пальмой, а под разлапистой лианой с разрезными листьями, монстеррой. Савва решил понаблюдать, кто явится за прослушкой, а пока не вмешиваться. Но над нашими планами кто-то посмеялся.

В оранжерею проник Лёша Кукаркин, самый молодой служащий, чей статус в клубе был неясен. В бильярдной помогал швейцару Альберту, иногда подменяя его, тот сдавал ему комнату. Вероятно, старший имел представление о его занятиях, но, когда мальца взяли с поличным, он ни словом не обмолвился о подельнике.

Семнадцатилетний мальчишка бросил школу и ушел из семьи. Правда, в школу он потом вернулся, а домой – нет. Он изыскивал способы заработать, и если прилипал, то намертво. Мы с ним вроде как дружили, поэтому обыскать его пришлось мне. На телефоне мы нашли фотографии интерьеров бильярдной – в том числе кабинета и комнат, куда посторонние не допускались.

Для меня оставалось загадкой, почему он взялся шпионить за Локтевым, ведь он и так находился в курсе наших дел.

– Зачем тебе мой кабинет? – хотел знать Савва.

– Не указывайте, где и как мне снимать, – возражал Лёша тоном мастера по дизайнам.

– А я уже испугался, что это мои интерьеры, – говорит Локтев, опознавший на снимках комнаты второго этажа, отведенные для деловых встреч.

Альберт приносит извинения за своего помощника, мы пьем вино и едим хамон, это компенсация за потревоженные нервы. Марина – та еще ведь сладкоежка, умяла все эклеры, а я подчищаю вяленое мясо. Когда все съедено и выпито, подходят новости, что в субботу утром меня ждет председатель бильярдной ассоциации Лосев.

Обычно для встреч он выбирает старорежимные и мафиозные рестораны вроде «Ассунта мадре», «Марио» и «Палаццо дукале», но сейчас состояние здоровья не позволяет ему выезжать из дома, и мне предстоит ехать в Раменское.

Все расходятся. Остаемся только мы с Мальцевым, который ждет невесту на улице.

– Вы сегодня опять поздно, – ворчит он.

Меня осеняет идея, и я вытаскиваю из кармана микрофон.

– Знаешь, что это за вещь? – спрашиваю у Мальцева.

Этот ревнивец вполне мог поставить жучка Савве.

– Как узнал? – Игорь не стал отрицать.

– Посторонние в кабинет не заходят. Ты приносил пальму, тогда и сделал.

– Да, Кадиков просил помочь. У вас там наверху заперто, а творится черти что. Решил проверить.

После этого он ушел. Почему я не рассказал этого Савве? Игорь просил меня не выдавать. Тогда я не знал, что свадьба расстроилась.

Марина появляется только после его ухода.

– Видеть его не могу.

У Игоря гуманитарное образование, а ум аналитический. Я свидетель, как он просчитывает различные ходы, так что сценарий с отложенной свадьбой тоже просчитан. Он вешает лапшу на уши Марине, что недостоин. Должна быть другая причина. Марина пробовала что-нибудь выяснить, но безуспешно. Самая вероятная версия, что у него кто-то есть.

– Если хочешь, я выясню, – предлагаю ей.

– Это подкат? – спросила Марина.

Она уходит, ей надо хорошенько проплакаться. Я жду.

Когда возвращается, от нее пахнет дымом, а ведь она не курит. В разрыве винит себя. Приходится ее уговаривать, что это не так.

После ее ухода брожу кругами по солянке. После всего пережитого мне хочется прогуляться.

Лёша всячески делает вид, что мы не ссорились. Мы случайно встречаемся во время прогулки. У меня есть свой маршрут по Ивановской горке, где среди многоэтажных домов притулился особнячок, который мне предстоит выкупить в сентябре. Увы, ни номера дома, ни табличке на нем нет, окна в нем выбиты, и они забиты фанерой. Фасад местами обрушен, и его затянули сеткой, и под самой потолком зияют черные дыры. Я боюсь представить, в каком состоянии крыша. Этот дом обладает сомнительной ценностью, но мне придется заплатить за него в полной мере, если я найду, кто даст мне кредит. Свободные помещения на Солянке в большом дефиците, а другого места мне не надо.

Полагаю, Кукаркин вычислил мой маршрут и специально подстерегает меня здесь уже около часа. Раз он здесь, нужно этим воспользоваться, и я задаю вопрос:

– Вчера со мной играл Илья Иванович. Узнай, откуда он взялся. Адрес проживания, место работы.

Разговор закончен, пора отправляться по домам, но Лёшка не сдается:

– Вы ведь знаете, что это не я шпионил.

Он снова начинает про микрофоны, но не настаивает, ибо знает, что прогнуть меня невозможно.

2

Через Альберта я попробовал узнать, бывали ли в бильярдной случаи обнаружения подслушивающей техники. Не то, чтобы Игорь Мальцев вызывал подозрения что недоверие, но такую прослушку не купить на Савеловском рынке, она имеет отношение к спецслужбам.

– Надо обсудить с Варским. Он бывает у нас по выходным.

Не поверите, но швейцар Бережной, который днем и летом ходит в клетчатом пальтишке, знаком со всеми влиятельными людьми, имевшим отношение к миру бильярда.

В среду мне пришлось играть в «москвичку», «московскую пирамиду» в одной забегаловке. Сюда приходила Роза Ардалионовна, тетка банкира Азаева, которая перенесла операцию по замене коленного сустава. При знакомстве, еще не зная, кто она, я спросил, берет ли она жильцов. Тогда я подыскивал жилье и набивался к ней в квартиранты. Она спросила, чем я занимаюсь. Я ответил, что детектив. Она засмеялась и ответила, что я пройдоха, каких мало. Нет, в деньгах она не нуждалась и комнату сдавать не собиралась.

В следующий раз она пригласила меня на чай. Я спросил, правда ли, что из ее дома вглубь уходят тоннели, которые тянутся под землей. Она называла их проходы.

– Хочешь, сам посмотри.