Бегониевая лавка. Секрет яйца

Старший следователь СК не выезжает по случаям нарушения общественного порядка

– Он передал, что хочет тебя видеть, – закончил Кадиков. – Как раз при нем все и произошло.

Чтобы отвлечь его внимание, я спросил, откуда взялась такая красавица. Я ее рассмотреть не сумел, за исключением мелких зубов, но судя по его описанию, моему компаньону посчастливилось познакомиться с самой красивой девушкой с Кавказа.

Он засмеялся в ответ.

– Бог знает, сколько времени я не ухаживал за девушками. Даже не знаю, как это делается.

Я проникся симпатией к родственной душе. Я и сам такой: держу желания под крепкой смирительной рубашкой.

– Брат звал ее Резеда.

Редкое имя, и при необходимости нетрудно выйти на след его обладательницы. Поворот головы хорош, возраст тоже неплох. Остальное – гремучая смесь, бомба на стройных ногах.

– Не надо, – Кадиков читал мои мысли. – Это не то, что ты думаешь. Совсем не то.

И тут романтическая история кончилась, и начался черный передел, как в 90-х. Его руки тряслись, тело покрывал пот. Я нашел чайник и включил его в розетку. Если не найду чая, можно напоить его кипятком.

– Так ты договоришь, она Резеда? Из каковских?

– Из даргинцев.

Это все объясняло.

Пожалуй, отступать уже поздно, но даже из неразрешимой ситуации хотелось бы выйти с достоинством. Впрочем, ничего неразрешимого. Все можно решить.

Собственно, я и занимался неразрешимыми вопросами, ко мне обращались, когда исчерпали другие варианты.

Редкая неделя проходила, чтобы Кадикова не грабили. Он говорил, что дагестанцы над ним издеваются. В прошлый раз они прихватили с прилавка стиплер. Я пообещал Павлу купить новый стиплер и поучить его играть на бильярде.

– Скоро мне выплатят выигрыш. Это решило бы наши проблемы.

Он смотрит на меня, как на пустое место. Плохо, что он начал пить успокоительные таблетки, это усыпляет бдительность. Мне придется поднатужиться, чтобы вызволить его из долговой ямы, но я еще не представляю, с чем придется иметь дело.

Мы вышли на улицу. По метро мы идем вместе. Я прощаюсь, обещая быть на связи. Мой приятель отправляется в долгий путь до Подольска, где он снимает квартиру, а я отвечаю на телефонный звонок. Савва спешит с указаниями:

– Не тронь Азаева, – предупредил он. – Даргинцы не отступятся от лавки, а у тебя есть дела поважнее.

А если им что-либо предложить взамен, мелькнула мысль на задворках сознания. К сожалению, мне нечего им предложить.

Если ваши друзья оказались предателями и лгут вам в глаза, то единственный путь, который остается, окольный. Жучки, вроде Альберта, пользовались этим приемом всю жизнь, которая состояла у них из сплошных неприятностей. Мне этот путь не подходил.

На следующий день я совершил обход территории. Утром я составил список домов, к которым стоило присмотреться внимательно. Вы не представляете, сколько заброшки в центре, а ведь земля там дорогая. Старые развалины, на которых крыша держалась каким-то чудом, и требовавшие ремонта постройки, которые раньше занимали офисы и кафе, съехавшие из-за подорожавшей аренды. Во время этой экскурсии мне попалась находка.

Это произошло в двенадцать часов дня, я как раз собирался купить себе что-нибудь поесть. В кафе предлагали ланч, но я еще не проголодался, вот и решил прогуляться в сторону Петроверигского переулка. Прямо на горке я нашел смартфон, на проезжей части. Вероятно, выронил кто-то из студентов, они вечно не смотрят под ноги, когда торопятся в историческую библиотеку. Накрапывал дождь, а телефон лежал на брусчатке. Сколько он выдержит под дождем? А может, на него наедет машина. Так что я его подобрал с намерением вернуть владельцу.

Телефон успел разрядиться, а подходящей зарядки у меня не оказалось. Пришлось покупать в салоне сотовой связи. Там имеется большой выбор аксессуаров для мобильных телефонов. При включении требовался пароль, но я подобрал графический символ: не крестик, не молния, а «стульчик».

В записной книжке значился единственный номер, и по нему не отвечали. В числе сообщений я прочел фамилию, которая оказалась мне знакома. К сему прилагался банковский перевод на 50 тысяч рублей.

Требовалось время, чтобы все обдумать. Начался дождь и загнал меня в укрытие. Самым надежным местом оказалась колокольня. Церковь недавно горела и до сих пор стояла наполовину черная. Она относилась к Исторической библиотеке и служила хранилищем редких книг, но после пожара восстанавливать здание не стали. Лестницу на колокольню перегораживала калитка, запертая на замок, но мне не составило труда забраться внутрь. За решеткой оказалось чистое помещение, значит, после пожара сделали ремонт. Потом в саду я увидел след от кроссовок и несколько окурков, значит, сюда кто-то заходил. С высоты колокольни открывался вид на Солянку, Славянскую площадь, мой дом, следственное управление и бильярдную.

Я рассматриваю это внимательным образом, стараясь ничего не забыть, и слушаю музыку – капли дождя, шелест ветвей, тихие песни ветра. У нее нет названия и нет создателя, ее сгенерировала сама природа.

На телефон поступило сообщение, которое убийца получил от заказчика. Одно только слово «Лосев». Всегда считал ее распространенной фамилией, но сейчас подумал о председателе бильярдной ассоциации Москвы. Вадим Владимирович – ключевая фигура нашего полулегального бизнеса. Я только сомневался, что его смерть даст кому-либо преимущества: все его капиталы находились за границей, значит, живой он стоил много, а мертвый – ни гроша.

Выплата в пятьдесят тысяч была весьма скромной для аванса.

Имелось и еще кое-что, ускользнувшее от заказчика, потому что о договоре знали только мы с Лосевым и звенигородский нотариус, выбранный из кругов, далеких от бильярда. В ином случае нас, а в особенности меня, ждали бы неприятности. Потому что Вадим Владимирович терял доступ к своим капиталам, а их временным владельцем становился я.

Его будут кончать именно в это время. Вот только на счетах у него будет ни гроша.

Меня посадят. Удобнее предлога не представится

Это произошло в среду, а в четверг Локтев вновь прислал за мной. Оказалось, что накануне приезжал председатель бильярдной ассоциации. Приезд патриарха – это всегда событие, и Савва выбирает момент, чтобы подкатить к нему с собственными нуждами, но Лосев пробыл недолго и уехал. Хотя он пытается держаться бодрячком, сразу видно, что старикан сдал и сидит на лекарствах. Всезнающий Альберт объясняет, что мэтр интересовался вчерашней игрой. Его поят портвейном, и он держат в руках бокал, который, в конце концов ставит на стойку нетронутым. Он за рулем, и ему еще добираться до Раменского.

Интересно, в курсе ли Вадим Владимирович, каким образом его друг Говоров расплатился. Судя по фотографиям из кабинета Саввы, Илья Иванович – участник турнира по «русской пирамиде». Это, конечно, не повод для жалобы мэтру на его условного друга, но, если бы меня спросили, я бы не стал скрывать. К сожалению, никто моим мнением не поинтересовался.

Говоров похож на функционера из партийных или государственных чиновников, и на болвана не тянет. Все это кидалово с криптокошельками слишком сложно для проигрыша в бильярд. Вероятно, он рассчитывал на поступление от какой-то его хозяйственной деятельности, но налажал он не только со мной, партнеры его тоже кинули.

…Дверь в его кабинет Саввы была распахнута настежь, и там уже поджидали Альберт Бережной и Марина. Не хватало только меня.

– Есть новости, и боюсь, тебе они не понравятся, – произнес Локтев.

Первым начал Альберт. По его словам, возле бильярдной собираются темные личности, которых привлек слух о крупной игре.

– Я дал им от ворот поворот, но они приходят каждый день и отпугивают посетителей.

– Еще? – понятно, что одной жалобой дело не кончится.

– Звонки по телефону, – объявила Марина. – Мы давно не даем рекламных объявлений и не распространяем визиток. Уже несколько дней мне обрывают телефон незнакомые личности с предложением дурацких услуг и опросов. Я вынуждена брать трубку, потому что по этому номеру клиенты делают заказы на игру.

– Мы пытались вбить в телефонную книжку список наших игроков, но иногда бронь идет через секретарш, а те звонят с городских номеров, – добавил Савва.

Словно в подтверждение его слов в руках у Марины зазвонил телефон, она взглянула на номер и не стала брать трубку. Прозвонив 16 раз, телефон замолк, а потом снова залился трелью. Марина вышла из кабинета.

– Можно оповестить клиентов о смене номера справочной, – предложил я.

– Всех не получится, – поморщился Альберт. – Ладно, вы решайте, а я пошел работать.

Локтев закрыл за ним дверь.

– Ты всё-таки подумай, кто так настроен против тебя, – доверительно сказал он. – А насчет Говорова поможет только Лосев, но ты езжай к нему сам, он о тебе хорошо отзывался.

Получив ценные указания, я вышел в зал, где шла игра. Играл мой знакомый, Зуев, довольно слабый игрок, который рассказывает много наивного, неумного, а порой даже и откровенно глупого. К нему я и обратился с просьбой просветить насчет Говорова. В ответ он рассказывает много всякой чепухи, в том числе и про своего внука, который может набирать сообщение на телефоне вслепую, из кармана. Он постоянно переписывается с друзьями в школе, и его не могут поймать учителя.

С Зуевым дружат многие уважаемые люди, и они с ним активно общаются несмотря на его глупость. Возможно, это не Зуев такой туповатый и наивный, а я очень (или даже слишком) въедливый. Меня называют умным и спасибо на добром слове, но могу назвать десяток человек из своего круга, которым все даётся проще.