Бегониевая лавка. Секрет яйца

– Иван Павлович Виноградов. Познакомься, это Илья Иванович Говоров.

Напрасно я пытался быть приятным. Говорову рассказали про лучшего игрока, и он жаждет обломать меня сегодня.

– Кого мы ждем?

Я снова пытаюсь от него избавиться. Пусть поищет себе другого партнера. Его задора хватит на одну-две партии, потом он напьется и отправится спать.

– Вы бы подождали Виноградова. Как придет, так и начнете игру.

Он хихикает и глядит на меня, ему рассказали, кто я такой.

– Ты хотел деньжат срубить по-тихому? Не получится. Пойдем, я сейчас тебе растолкую, почему.

Случайные люди в бильярдный клуб не попадают, значит, он явился по чьей-то рекомендации.

Надменный игрок одарил меня насмешкой, словно я мальчишка, дружелюбием тут не пахло. Его имя мне ни о чем не говорило. На вид из военных и не из простых. Выглядел он, как человек, который нажимал «красную кнопку», хотя вряд ли так на самом деле. Я решил не забивать себе голову ерундой и предоставил дело случаю. Ему выпал первый удар, игра началась. Илья Иванович перестал быть для меня человеком-загадкой, он изображал крутого рубаху-парня, которым когда-то мечтал стать.

Во время разминки завязался разговор. Он сказал, что наслышан про меня.

– И знаете, я засомневался. Не может человек обладать столькими достоинствами. Сегодня я намерен подвергнуть вас испытанию.

Не слишком ли жестко для знакомства, возразил я.

– Нормально. Нам так часто говорят, что русские – бессердечные, что мы к этому привыкли, – ответил Илья Иванович.

Спроси он моего совета, я бы рекомендовал ему поупражняться в тактике, спланировать серию ударов. Первую игру мы заканчиваем очень быстро.

Марина одобрительно оттопыривает палец:

– Чизес!

Она выражает одобрение. Услышав это словечко впервые, я залез в сеть и прочел, что чизес крайст – не что иное, как Jesus Christ.

Я наблюдаю. Передо мной Нуб, так на сленге зовут новичков. Он из числа непростых клиентов, сразу видно, но долго здесь не продержится, он вообще все делает быстро. Не спешу открываться, я выступаю под личиной посетителя, что придает игре пикантность, завсегдатаи про меня знают, так что меня вызывают, если требуется кого-то поставить на место. Сейчас как раз такой случай.

Проявляю интерес, Илья Иванович сразу идет на контакт. Он рассказывает про себя, что начал играть с четырнадцати лет, ходил секцию бильярда в КСК при доме офицеров и выиграл Чемпионат Тюмени в возрасте до 16 лет. Сейчас он обосновался в Москве.

Он просит у Марины коньяка с лимоном. На полке у нее лимон, который она режет ломтиками, но клиент говорит, что там слишком толстая шкура и выпивает рюмку без закуски.

После выпивки разговор сходит на нет, Говоров совершает один промах за другим и проигрывает партию за партией.

Я забираю черные шары, за них насчитывают больше очков. Движусь к сотне, это выигрыш. И вот финальный удар: я пропускаю кий за спиной и ударяю не глядя. Шар простой. На поле остается биток и последний шар. Все свистят и гудят, выражая восторг. Когда Илья Иванович подошел к столу, его игра уже никого не интересовала.

Киваю ему, он злится, его раздражает демонстрация нашей игры на плазме, широкая панель отражает каждое движение игрока. Зрители сидели в креслах и смотрели кино, с вином в хрустальных бокалах, потом видео сольют в сеть, и я стану звездой инета. Ходили разговоры, что Локтев неплохо зарабатывал на монетизации, но и для рекламы тоже неплохо.

Наконец, Говоров вспомнил о том, чтобы расплатиться.

– Сколько за мной?

– Миллион, не считая комиссионных заведения.

Илья Иванович закусил удила. Он важничал весь вечер как господин с Тверской, эдакая гора, упакованная в твид башня из портфеля и шляпы – вот, что он такое. Сейчас он у барной стойки, где глушил элитный портвейн.

Выяснилось, что у него нет ни наличных, ни денег на карте. Я пожал плечами. Проверять кредитоспособность клиентов входила в обязанности хозяина бильярдной, но Савва понадеялся на Альберта Бережного, поставлявшего ему сведения о кредитоспособности клиентов. Пьяный и безденежный Говоров мало отличался от любого олуха из подворотни, и Альберт уже начал к нему подбираться, грозя спустить с лестницы. Я воспрепятствовал, подобные происшествия нагнетают нервную атмосферу. Мы стали прикидывать, чем он может расплатиться, и тогда он вспомнил про криптокошельки, передал флешку с номерами, сказав: «Потрать, как хочешь». Пустые слова. Его номерные счета оказались пустыми.

Из бильярдиста, крутившего между пальцев кий и с жутким шумом колотившего по столу, из богача Илья Иванович сразу превратился в человека-воздушный шарик, который весил так мало, что мог бы летать.

Он уходит, и я прощаюсь:

– Гб, – но ответа на свое гудбай не получил.

Возможно, он не понял, или же проигнорировал вежливое общение. Что ж, он вправе хранить молчание.

История про миллионный выигрыш отошла в область легенды, но я предупредил, чтобы в бильярдной не болтали про этот случай, а флешку забрал в счет залога.

– Куда их? – спросила Марина про лимоны.

– Еще полежат, – ответил швейцар. – Придет и их черед.

Бильярдная – место позитивное, но пьют там будь здоров! Говоров особенно старался, иначе не проиграл бы так много. Сейчас все были пьяны, кроме нас с Мариной. Но если насчет себя можно быть уверенным, то с Мариной предстояло поработать, чтобы она не проболталась. «Никому этого не говори!» – для нее это не аргумент.

– Куда сейчас? – спрашивает она.

– К Локтеву. Получу подарочные деньги.

Мне полагалась премия за прошлый месяц, дела шли хорошо и это благодаря моей игре.

– Живут же люди. – Ее завистливый тон ничего хорошего не сулил.

Я взял подарочные у Саввы, он проворчал что для человека, поднявшего лимон, я мелочен.

Такого крупного выигрыша у нас давно не случалось, но мой друг Локтев выражает недовольство. Я сделал вид, что не расслышал его брюзжанье, и в очередной раз разглядываю фотографии на стене. Локтев часто уединяется в своем кабинете, чтобы покурить и насладиться своими трофеями. Фотографии у Саввы интересные. Там патриарх русского бильярда Лосев с государственными деятелями на турнире по «русской пирамиде».

– Это все мастера ушедшего времени, – ностальгически вздыхает Савва.

В отличие от него я чужд сентиментальности. Вместе мы высчитываем процент от выигрыша у Говорова, бильярдная получает свою долю. Я заверил, что выплачу до следующего месяца. Наша пацанская договоренность насчитывает сто томов, их все я помню прекрасно и не собираюсь отступать от правил.

За вечер я заработал миллион и получил массу удовольствия. Бильярд развивает ясность сознание, а опыт позволяет предвидеть возможные комбинации, которые сложатся при положении шаров и направлении удара с должной силой. Но и тогда не знаешь, как все сложится. Выбор остается за судьбой. Это обеспечивает полноту ощущений.

Марина посылает мне воздушный поцелуй, и я подхожу к ней перед уходом. Она все еще в сомнениях насчет замужества. Несмотря на принятое решение, она с интересом ждет, не приведу ли я еще один довод, который она не рассматривала. «Мне не нравится, что Игорь хочет оставить работу в школе и взять кредит у даргинцев», – с неодобрением обмолвилась она.

Так я узнаю, что Савва Локтев – мой друг детства, еще и лжец. Со стороны как будто ничего особенного, но втайне он сошелся с даргинцами из Дербента. Игорь Мальцев – не единственный, кто взял кредит. Савва тоже получил денег под божеские проценты, но поскольку банк принадлежит дербентцам, условия кредита они всегда могут подправить.

Савва делает вид, что все хорошо:

– Неплохо поиграли, – говорит он.

Мы оба знаем, что это не так.