За границами легенд

– Не трожь! Уползай, гадина!

Я несколько мгновений смотрела, как наступает верзила на дрожащую женщину в платье с чёрною вышивкою. Сходила так мать проведать дочку.

Он её за серьгу рванул, с кровью выдирая. Другой, подскочив, рванул за пояс, с серебряными кольцами да литыми зверями. Не пощадят они никого.

Пальцы на посохе сжались. Кровь в висках застучала, забилось неровно сердце.

Вдова орала, а грабители сдирали с несчастной пояс. Один ухватил за ворот, затрещало платье.

Когда я алхимикам помогла, то от четверых отбилась. Тут было шестеро. И я одна. Неравно. Сил может не хватить, но…

– Эгей, парни, а у меня тоже кое-что есть!

Морды мрачные ко мне развернулись. Сердце затрепеталось дико, едва не раздирая грудь. Немного слов, немного движений лишних – и не убегу, не вырвусь. Но эта несчастная женщина…

– Убегай, девочка! – отчаянно прокричала схваченная уже вдова. – Беги, глупая!!!

Это всё решило. Чуть сгорбившись, пальцы сдвинула на посохе. Как там Гришка учил?..

– Баба! Молоденькая! – радостно рявкнули двое.

Ко мне побежали, глазами пылая торжествующими.

С места не сдвинуться, как бы люто ни стучало сердце. Рукою окаменевшей сжимать самодельное копьё. Так… как там он учил?.. Ноги немного раздвинуть, немного согнуть в коленях. Не наклоняться, как будто по позвоночнику проходит прямой столб. Упасть должны они.

Они почти добежали. Я почти подпустила их.

Потные руки, у одного – в подсохшей чужой крови – ко мне протянулись.

Вопить от ужаса. Но древком копья осинового, размахнувшись, по морде. И, когда взревев, отшатнулись, теряя равновесие, вперёд ступить. Несколько колющих ударов по животам. Один ко мне протянул руку, перевернулся.

Зажмурившись, всадила лезвие ножа, подаренного алхимиками.

– Сука! – взвопили вдалеке.

У ног моих бился, шею обхватив, из которой кровь хлестала, ошарашенный и подбитый мною разбойник. Напарники его сюда бежали. Или я их, или они меня. Но я… уже обагрила руки кровью.

Несколько раз успела ударить по головам упавших. Те уже оказались близко.

– Беги, глупая!!! – прокричала всё ещё потерянно сидящая женщина впереди.

– Беги, дура! – отозвались уже в стороне от канавы.

Сердце неиствует. Дыхание сбилось. Руки к копью приклеились намертво. Меч рвётся ко мне, я с промедлением шаг назад делаю. Разворачиваюсь, ухожу от удара. Выпад копьём, он увернулся. Нет, зацепила всё-таки. Согнулся, бок накрывая проколотый.

По морде древком одному. В колено пнуть другого, чтоб с ног рухнул.

– Беги!!! Да что же это…

Ударом мечом плашмя копье из рук вышибли. Другой мне руку поймал, за спину закрутил. Выгнуться, затылком в лоб ему. Нос или что там хрустнуло. Руку почти вывернул. Нет, воет. Промедлил…

Один отползал, а у меня нога и рука выли, подвёрнутые. Как исхитрилась вывернуться – небо только заметило. Стало понятно, почему Григорий тренироваться велел по нескольку часов. Бессмысленные все эти движения…

Упасть, от удара спасаясь. Перекатиться. Кинжал подобрать выроненный. Метнуть. Оцарапала ухо, срезала часть волос. Вскочить.

Один как раз переломил пополам моё копьё, об колено, усмехнулся.

Я отступала, озираясь. Камней б… да с этой стороны растащили, раскидали камни, покрытые синей и белой краской, гады, спалившие Памятную рощу. Разве что…

Уж по-тихому выползал из канавы, да метил, судя по направлению морды, по мирному дорогу переползти.

Как там Григорий учил?..

«Сюда иди, хороший мой! Сюда иди! Не оставляй меня, Лес!»

Змеюку за хвост, размахнуться. И шипящую дугу метнуть в двух разбойников. Те с воплями шарахнулись. Уж приземлился на грудь одному из них. Сползая по шершавой рубахе льняной, не мытой давно, извернулся, в плечо вцепился. Мужик заорал. Второй кстати, выронил оглоблю.

Рвануться на них, растерявшихся от моей прыти. Перехватить чужое оружие. Зараза тяжёлая! Руки болеть будут.

И каак размахнуться!..

– Стой, гнида!

У поверженного меч выхватить. Отпрыгнуть. Тоже тяжёлый!

Руки меч и оглобля мне почти что вывернули, мышцы едва не порваны были, выли. Если б не уж, что так вовремя под ноги подвернулся третьему, так, что тот промахнулся метательным ножом…

Ага, а вот и обломки моего копья.

Я подхватить успела то, что с подаренным ножом. Но широкоплечий парень наступал вслед за мной, сердито.

– Поймаю – шкуру спущу! И глаза выколю!

Ещё двое поднялись.

Заорав, угодила ему в глаз. Он провыл, шарахнулся, брызнуло кровью.

Отступила от двоих тех. Сильные мужики, крепкие. Я не выстою… но стать их жертвой, добычей… не пощадят же ж!

Одного, с руками голыми полезшего, удалось припечатать по голове. Судя по выражению лица – не сильно. От второго с трудом увернулась. Сердце стучало бешено, руки разрывались от боли. Эти двое…

Я всё-таки побежала. Туда, к роще. Если б успеть камней подхватить небольших…

А они догоняли.

Взвыл, матерясь, один из преследователей. Я пролетела мимо вдовы, поднявшей руку. Меня что ли пыталась спасти?..

А впереди чуть постукивали глиняные, обожженные в печи и солнцем таблички. Белел ствол берёзки, тонкий, ровный.