Государственное право Хабаровского края. Монографическое учебное пособие

– избирательное и референдумное право субъектов Федерации;

– конституционное и мировое судебное право субъектов РФ;

– нормы, регулирующие региональное местное самоуправление[100 - Подробнее см.: Конституционное право субъектов РФ / Отв. ред. проф. В. А. Кряжков. М.: ООО «Городец-издат». 2002. С. 38—39.].

Всестороннее раскрытие этих отношений предполагает разнообразие подходов к их выявлению и изучению. Именно в совокупности изложенных выше норм государственного права субъектов РФ авторы данного издания и постарались построить его содержание.

Эмпирическую базу исследования составляют практика деятельности органов государственной власти субъектов РФ, опыт функционирования Законодательной Думы Хабаровского края, краевого Правительства, возглавляемого Губернатором края, их аппаратов, судебная практика, материалы статистики, личный опыт законотворческой и экспертной работы Б. Г. Хачатуряна.

Степень научной разработанности и научная новизна работы.

Проблемы теории и практики государственного строительства в субъектах федерации на протяжении многих лет находятся в центре внимания как зарубежных исследователей, так и российских учёных. Несмотря на хорошо исследованные зарубежными историками, политологами, юристами базовые вопросы этого общественного феномена, отечественные учёные изучают их применительно к условиям России, её разнообразным социальным и политическим особенностям. Прежде всего, речь идёт о влиянии на региональное государственное строительство специфичности российского федерализма, о его традициях, о практике создания органов государственной власти на региональном уровне, их взаимодействии. Именно эти направления исследований положены нами в основу данного издания

Принимая во внимание относительную молодость реального федерализма в России, необходимо учитывать опыт и зарубежных исследователей. Здесь, прежде всего, необходимо отметить работы Ш. Л. Монтескье (1689 – 1755)[101 - Монтескье Ш. Л. Избранные произведения / Общ. ред. и вступ. ст. М.П. Баскина. М.: Гослитиздат. 1955.], Ж. Ж. Руссо (1712 – 1778)[102 - Руссо Ж. Ж. Соображения об образе правления в Польше и о плане его переустройства, составленном в апреле 1771 г. // Политические сочинения. СПб.: 2013. С. 487—589.], А. де Токвиля (1805 – 1859)[103 - Токвиль А. де. Демократия в Америке. М.: Весь Мир, 2000.], а так же основоположников американского федерализма: А. Гамильтона, Д. Мэдисона, Дж. Джея[104 - См.: Федералист: политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона, Дж. Джея / Под ред. Н. Н. Яковлева: (Пер. с англ.). М.: Прогресс-Литера, 1994. (Далее, «Федералист…» или «Федералист: политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона, Дж. Джея…».] и др. Они обосновали суть федеративного государства, предложили демократические механизмы формирования и формы организации, заложили теоретический фундамент для осмысления всех процессов, связанных с федерализмом, осуществлении власти на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную.

Рассматривая категории «законодательство», «законотворчество», «государственное право», «субъектный состав федерации», «статус субъекта федерации», «структура устава субъекта РФ», «региональное управление» авторы данного исследования в контексте проводимого анализа развития российского федерализма, регионального конституционного (уставного) нормотворчества и законотворчества, опирались на исследования признанных специалистов в области истории и теории государственного права, сравнительного правоведения субъектов РФ: С. А. Авакьяна, Г. В. Атаманчука, А. Ф. Аяцкого, Л. Ф. Болтенковой, Н.А Власенко, Г. И. Денисова, С. Д. Князева, И. А. Умновой (Конюховой), Т. П. Коржихиной, Э.Г Липатова, С. В. Нарутто, А. С. Пиголкина, В. М. Сырых и других авторов[105 - См.: Авакьян С. А. Разделение властей: для каких уровней применять? // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2018. С. 15—26; Атаманчук Г. В. Государственно-правовая природа федерализма / Сб.: Российский Федерализм: опыт становления и стратегия перспектив / Под общ. ред. Р. Г. Абдулатипова. М., Изд-во РАГС. 1998; Аяцков А. Ф. Исторические истоки современного российского федерализма и процесс его становления в условиях трансформации социально-экономической системы России, 90-е годы ХХ века: Дис. … д-ра истор. наук. Саратов, 1999; Болтенкова Л. Ф. Дискуссионные вопросы создания законодательной базы субъектов Российской Федерации // Сб. Проблемы и особенности нормотворческой деятельности законодательных органов власти субъектов Российской Федерации. Иркутск, 1997; Нарутто С. В. Конституционно-правовой статус края как субъекта Российской Федерации (на примере Дальневосточного региона): Учебное пособие. Хабаровск: РИЦ ХГАЭП. 1998; Умнова И. А. Устав области (края): первый опыт. М., 1995; Пиголкин А. С., Сырых В. М. Методическое обеспечение проектирования законов субъектов Российской Федерации // Хабаровск. ДВАГС. 2001.]

Изучение истории немыслимо без привлечения документального материала. Издание пополнено архивными данными; таблицами, схемами, фотографиями, ряд которых взяты из личного архива Б. Г. Хачатуряна; воспоминаниями участников уставного процесса, позволяющими более развёрнуто раскрыть особенности государственного устройства, уставного правотворчества и законотворчества одного из субъектов РФ – Хабаровского края; вводит в оборот большой массив новых архивных документов и новейших изысканий российских учёных, проведённых в период с 2018 по 2022 гг. по вопросу государственного права субъектов РФ.

Научная новизна работы определяется тем, что она представляет собой первый опыт исследования вопросов развития и становления российской региональной государственности, осмысления и анализа государственно-правового статуса субъекта РФ, на примере Хабаровского края, который имеет особое значение для обеспечения геополитических интересов России на Азиатско-Тихоокеанском пространстве.

На примере Хабаровского края в издании впервые: рассмотрена история формирования органов государственной власти в субъектах РФ включённых в состав ДФО, с момента освоения Россией этих территорий; правовая регламентация механизма перевода административно-территориальных единиц (краёв, областей, …) в составе РСФСР в равноправных субъектов Российской Федерации; раскрыты основные элементы их конституционно-правового статуса; сформулировано авторское понятие государственного права субъекта РФ; обоснованы некоторые практические рекомендации, направленные на дальнейшее совершенствование регионального уставного нормотворчества и законотворчества на современном этапе развития Российской Федерации; раскрываются отдельные противоречивые взгляды среди депутатского корпуса на правовую регламентацию системы органов государственной власти и органов местного самоуправления в Хабаровском крае.

Исходя из того, что без возвращения к истории вопроса, невозможно понять сути происходящих в конце XX – начале XXI вв. в Хабаровском крае изменений в его статусном положении, Е. Шишкиной подготовлен и в начале каждой главы, отдельных параграфов пособия, включён большой блок исторических ремарок[106 - РЕМАРКА (фр. remarque) замечание автора текста (книги, рукописи, письма) уточняющие или дополняющие какие-либо детали // Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. М.: Советская энциклопедия. 1982. С. 1114.] рассматривающих предысторию современных изменений в государственном устройстве краёв, областей, … как равноправных субъектов РФ.

Отличительной чертой пособия является рассмотрение: проблем ответственности органов и должностных лиц субъектов РФ перед населением соответствующих территорий; вопроса о роли и месте партийных (КПСС) функционеров в развале советской системы государственного управления СССР – РСФСР в 1990 гг. Сформулирован новый взгляд на место и роль местного самоуправления в системе российской публичной власти.

Апробация результатов исследования проводилась Б. Г. Хачатуряном в ходе работы депутатом Хабаровской краевой Думы – заместителем председателя Думы, начальником отдела Главного управления Минюста России по ДФО по экспертизе нормативных правовых актов и регистрации уставов муниципальных образований дальневосточных субъектов РФ, преподавания авторами учебных дисциплин «Конституционное (государственное) право Российской Федерации» и «Государственное право субъектов Российской Федерации» в ВУЗ и СУЗ, на курсах повышения квалификации государственных и муниципальных служащих дальневосточных субъектов РФ.

В заключение хотелось бы отметить, что, затрагивая те или иные проблемы государственного строительства в одном из субъектов РФ – Хабаровском крае, авторы настоящего исследования не стремились раскрыть их все и не претендовали на исключительность своих взглядов и выводов. Перед собой они ставили иные задачи – приоткрыть страницу истории данной проблематики, сфокусировать внимание читателя на ряде существующих проблем регионального государственного строительства и прежде всего уставного нормотворчества субъектов РФ, познакомить с ними заинтересованных читателей и, сформулировав выводы и предложения по их решению, предложить «дорожную карту» развития гражданского общества и формирования на его базе правового государства в субъектах РФ через конкретные законотворческие инициативы и с помощью исторических фактов закрепить правду о причинах, способах и результатах крутого изменения в государственном строительстве России, выборе форм этого строительства, сделать так, что бы эта правда не забывалась и не искажалась.

По нашему мнению, этой книгой обязательно будут пользоваться. Даже те, кто станет её ругать или демонстративно игнорировать. Потому как другой такой просто нет, да и написать её больше некому, во всяком случае, пока. Честному же исследователю поднятых проблем, пожелавшему разобраться в истории реформирования органов публичной власти в одном из субъектов РФ в 1990 – 2022 гг. и при этом не ознакомившегося с данным изданием, будет сделать это, на наш взгляд, очень проблематично. Будут ли авторы её дальше обновлять – покажет время.

Структура монографического учебного пособия «Государственное право Хабаровского края» отражает логику, цель и задачи исследования и обусловлена хронологическим принципом изложения материала, который опирается на периодизацию истории государственного строительства Хабаровского края как равноправного субъекта РФ, разработанную и обоснованную авторами и состоит из введения, шести глав, заключения, глоссария и одного приложения.

Хабаровск – Сочи

25.03.2022 г.

Глава 1 Историко-правовой анализ уставного правотворчества в Хабаровском крае. Понятие и содержание статуса Хабаровского края как субъекта Российской Федерации

§1.1 Ретроспективный взгляд на историю российского федерализма и строительство региональных органов государственной власти

В конце XX – начале XXI столетий проблеме изучения федеративного строительства в России в общественных науках, на первый взгляд, уделяется значительное внимание[107 - На наш взгляд достаточно напомнить, что в 1997 г. институт экономики РАН выпустил энциклопедический словарь, где комплексно рассмотрены проблемы формирования и функционирования государств, основанных на принципах федерализм, даны его понятия и категории, содержаться персоналии об учёных и государственных деятелях, внёсших значительный вклад в разработку теории и практики федерализма. Мало какие общественные отношения удостаиваются разработки подобного издания. См.: ФЕДЕРАЛИЗМ: энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М. 1997.]. В результате в теории государства и права сложилось чёткое понимание федерации как формы государственного устройства, при которой несколько государств или государственных образований, юридически обладающих определённой политической самостоятельностью, образуют одно союзное государство. Вместе с тем представляется, что в настоящее время ни в юридической науке, ни в российском законодательстве не разработана целостная концепция нормативно-правовой организации государственной власти и управления в субъектах Российской Федерации, опирающаяся на историко-правовой анализ регионального строительства.

В то же время, как показывает история, несмотря на то, что в течение многих столетий Россия развивалась как унитарное государство, но уже во времена Петра I (1672 – 1725 гг.) высказывались федеративные взгляды на строительство региональных органов государственной власти и управления. И затем эта тематика постоянно будировалась. Именно это обстоятельство заставляет нас обратиться к ретроспективе[108 - РЕТРОСПЕКТИВА, ретроспекция (от лат. retro – «обратно, назад» + specio – «смотреть, созерцать») – взгляд в прошлое, обзор прошедших событий // Новый словарь иностранных слов. Мн.: Современный литератор. 2005. С. 781.] истории российского федерализма в контексте строительства органов государственной власти в субъектах РФ.

По нашему мнению, толчком к обсуждению проблем строительства региональных органов власти в российских научных кругах послужили события в Северной Америке и создание США. Именно здесь отцами-основателями США впервые были сформулированы исходные (основные) положения построения федеративного государства, его отличия от конфедерации, роли и места федерального парламента, органов исполнительной власти и органов власти субъектов федерации (штатов) в государственном управлении и защите прав и свобод граждан[109 - Подробнее см.: Федералист: политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона, Дж. Джея / Под ред. Н. Н. Яковлева: (Пер. с англ.). М.: Прогресс-Литера, 1994.].

В России наиболее близкие, к сегодняшнему пониманию федеративного государства, федеративные принципы были сформулированы в XVIII в. А. Н. Радищевым (1749 – 1802 гг.)[110 - См. Радищев А. Н. Полн. собр. соч. М., 1907. Т. II.]. Он видел российское государство в форме свободной федерации городов с вечевыми собраниями, под контролем которых функционировали бы исполнительные административные аппараты.

Мало того, обсуждавшиеся в научных кругах республиканские и федеративные идеи в эти годы в России были частично воплощены в жизнь. Именно они легли в основу разработанного адмиралом Ф. Ф. Ушаковым (1745 – 1817 гг.) «Плана о учреждении правления на освобождённых от французов прежде бывших венецианских островах и об установлении во оных порядка» в соответствии с которым Россией на освобождённых Ионических островах в конце XVIII в. была создана республиканская форма управления островами[111 - Как пишет Е. В. Тарле «План отдавал высшую административную власть в руки выборного сената, собирающегося в Корфу и состоящего из делегатов от островов, причём эти делегаты выбираются как от дворян, так и от жителей, имеющих определённый годовой доход (фиксированный особо для каждого острова). Сенат имеет верховный надзор как за судом, так и за органами местного самоуправления (так называемыми „малыми советами“, или „конклавами“). Самоуправлению дана большая компетенция, обеспечивающая фактическую власть за дворянством и зажиточным торгово-ремесленным классом. Конечно, верховные права сюзерена и покровителя, то есть фактически представителя России, остаются не ограниченными ни сенатом, ни местными учреждениями. Но вместе с тем нигде не говорится о том, в чем именно заключается вмешательство верховной власти в обыденное течение дел в суде и администрации». См.: Тарле Е. В. Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798 – 1800). М.: Военное издательство Вооружённых Сил Союза ССР. 1948. С. 20. (С «Планом» можно ознакомиться в Центральном государственном архиве древних актов. Ф. Госархив, XX разр. Д. 379. Приложение к донесению Ушакова Павлу I от 21.05.1799 г.).]. Население территорий обращалось к российскому императору с просьбой принять их в состав Империи, но им было отказано.

В XIX в. Н. Н. Новосильцев (1761 – 1838 гг.) в разработанной им Уставной Грамоте Российской Империи – первом проекте российской конституции – предлагал для России федеративное устройство[112 - С данным документом можно познакомиться в следующем издании: Государственная Уставная Грамота Российской империи // Исторический сборник Вольной русской типографии в Лондоне А. И. Герцена и Н. П. Огарева. Кн. 2., 1861. Факсимильное издание. М.: Наука. 1971. С. 191—238.].

По отдельным вопросам схожие позиции была и у декабристов[113 - Конституционный проект Н. М. Муравьева предусматривал для будущей России конституционную монархию и федеративное устройство государства (с созданием в его составе 15 «держав» и областей, выделяемых на основе экономических, географических и исторических характеристик). Федеративную форму государственного устройства авторы увязывали с демократизацией и децентрализацией власти. Предусматривалось, что Областное (Державное) управление состоит из двух палат: Областная (Державная) дума и Палата выборных. Конституция палат определена Конституцией России. Областная держава не является самостоятельной единицей, она не имеет собственной конституции, не ведёт внешних сношений, не чеканит монету и т.п., но обладает достаточно широкими полномочиями по разрешению местных хозяйственных, административных и финансовых дел. Конституция Муравьева предусматривала также организацию местного управления на выборной основе. Этим управлениям «…вручается хозяйственная и административная власть». Будучи решительным противником федеративного устройства государства и монархии, автор Русской правды П. И. Пестель прогрессивно для своего времени решал национальный вопрос. Не признавая за народами России права на отделение, Пестель уравнивал их в правах с русским народом как граждан единой республики // См. Дьяков В. Освободительное движение в России, 1825 – 1861. М.: Мысль. 1979. С. 82.].

Член «Союза русских рыцарей» граф М. А. Дмитриев-Мамонов (1790 – 1863 гг.) предлагал проект разделения Российской империи на тринадцать крупных единиц[114 - См.: Лотман Ю. М. М.А. Дмитриев-Мамонов – поэт, публицист и общественный деятель «Учёные записки Тартуского гос. ун-та». Вып. 78. Тарту, 1959.]. М. А. Бакунин (1814 – 1876 гг.), мечтая о «безгосударственных» формах политической и экономической организации жизни общества, видел это общество, организованное на социально-политических началах самоуправления, автономии и свободной федерации индивидов, общин, провинций и наций[115 - См. Бакунин М. А. Федерализм, социализм и антитеологизм; Государство и анархия: сборник: Философия. Социология. Политика. М.: Издательство «Правда». 1989. С. 17—35, 335—338.].

Заметный след в развитии российского федерализм и регионального строительства оставил русский исследователь – сибиряк А. П. Щапов (1831 – 1876 гг.), с точки зрения которого, как пишет Р. С. Смищенко, «Русская история есть история областей, относительно обособленных региональных сообществ, собирательным именем которых было земство. Под земством он понимал исторически сложившийся единый русский социум, олицетворявший собой отечественный аналог западноевропейского гражданского общества. <…> Только федерация, основанная на общественном самоуправлении, была способна учесть весь комплекс региональной самобытности (природно-климатической, этнической, социокультурной, бытовой и т.д.). <…> Согласно проекту А. П. Щапова, будущее государственное устройство – полное общественное самоуправление, основанное на началах местных бессословных выборов – общественные должности разных административных уровней от мирского старосты до земского царя»[116 - Подробнее см.: Смищенко Р. С. Русский федерализм А. П. Щапова // Научные чтения памяти проф. А. П. Бородавкина: Материалы конф. / Под ред. Ю. Ф. Кирюшина, В. А. Скубневского. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та. 1998. С. 154—155.].

Особого внимания, на наш взгляд представляет опыт претворения федеративных принципов в жизнь после присоединения вначале XIX столетия территории Финляндии[117 - Великое Княжество Финляндское вошло в состав Российской империи в 1809 г. и до 1917 г. являясь, генерал-губернаторством обладало широкой внутренней и внешней автономией, граничащей с незакреплённой юридически личной унией. 16 (28) марта 1808 г. была опубликована декларация Александра I. В феврале 1809 г. последовало распоряжение российского императора о созыве сейма в г. Борго – сословного собрания представителей народов Финляндии. 16.03.1809 г. Александр I лично открыл его, подписав накануне манифест о государственном устройстве Финляндии.] и части территории Польши[118 - Большая часть Великого герцогства Варшавского была присоединена «на вечные времена» к Российской империи под именем Царства Польского 03.05.1815 г. 20 июня была обнародована польская Конституция.], имевшие к этому времени свои выборные представительные органы – сеймы.

Литература, посвящённая финскому и польскому парламентам времён вхождения этих государств в состав России, представлена большим количеством статистической, справочной и научной литературы (дореволюционной[119 - Как пример, см.: Бородкин М. История Финляндии. Время императора Александра II. СПб, 1908; Ковалевский М. М. Сборник мнений русских профессоров государственного права о природе отношений России к Финляндии. СПб: б. и. 1910; Коркунов Н. М. Финляндский сейм // Юридическая летопись, 1891 №1. С. 3—16.], советской[120 - Как пример, см. Дусаев Р. Н. Сеймовые реформы 60-х годов XIX в. в Финляндии // Вестник ЛГУ. Экономика, философия, право. 1981. Вып. 4 №23. С. 80—84.] и современной – постсоветской[121 - Как пример, см.: Ващенко А. В. Правовой статус Царства Польского в составе Российской империи, 1815 – 1830 гг.: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 2000; Клинге М. Имперская Финляндия, на чужбине и дома. СПб: Изд. Дом «Коло», 2005.]), позволяющей сделать выводы о том, что, во-первых, несмотря на длительную историю работы представительных органов до присоединения этих территорий к России, полноценными региональными законодательными органами они, после вхождения в состав России, не стали, так как работали под жёстким контролем российских императоров, но, и это, во-вторых, опыт их деятельности пригодился при разработке нормативных документов регламентирующих земство. На наш взгляд, опыт польского и финского парламентаризма был использован российским истеблишментом[122 - истеблишмент (англ. establishment установление, учреждение) властная верхушка общества – общественно-политические круги, оказывающие решающее влияние на политическую, экономическую и общественную жизнь, формирующие общественное мнение // Новый словарь иностранных слов. Мн.: Современный литератор. 2005. С. 393.] при создании земства.

Были и другие примеры особого положения отдельных территорий в империи[123 - В течение XIX в. автономным статусом обладала Бессарабская область, конфедеративным статусом обладали Бухарский эмират и Хивинское ханство (Хорезм).].

Как бы обобщая опыт государственного строительства к началу XX столетия П. А. Столыпин[124 - Столыпин Пётр Аркадьевич (1862 – 1911 гг.) – русский государственный деятель, статс-секретарь Его Императорского Величества (1908), действительный статский советник (1904), гофмейстер (1906). Гродненский (1902 – 1903) и саратовский (1903 – 1906) губернатор, министр внутренних дел и председатель Совета министров (1906 – 1911), член Государственного совета (1907 – 1911).] предлагает создать в стране 11 по возможности однородных в этническом и экономическом плане крупных областей (Польша, Прибалтика, Северо-Западная, Правобережная и Левобережная Украина, Московская, Верхнее и Нижнее Поволжье, Север России – две области), Степная область (Западная Сибирь). В каждой из них Столыпин предусматривал создание областного земского собрания и областного правительственного управления. Области, по его замыслу, должны были получить широкие права местного законодательства по всем предметам в?дения, которые не имели общегосударственного значения. Остальные регионы – казачьи области, Туркестан, Восточная Сибирь, Крым и Кавказ – по замыслу реформатора пока оставались вне областного управления[125 - См. Федерализм. Энциклопедический словарь. М., 1997. С. 231.]. Но и этому проекту не суждено было осуществиться.

Тем не менее, эти взгляды позволили российскому руководству строить взаимоотношения с отдельными своими территориями, хотя и по имперским принципам, но в весьма специфической форме[126 - Так, Н. И. Костомаров в своём труде «Мысли о федеративном начале древней Руси» утверждал: «…и природа, и обстоятельства – все вело жизнь русского народа к самобытности земель с тем, чтобы между всеми землями образовалась и поддерживалась неустанно связь. Так, Русь стремилась к федерации, и федерация была той формой, в которую она начала облекаться. Вся история Руси удельного периода есть постепенное развитие федеративного начала, но, вместе с тем, и борьба его с началом единодержавия». См.: Костомаров Н. Мысли о федеративном начале Древней Руси // Отечественные записки. СПб. 1861. Кн. 2. С. 53—66.], что позволяло им, особенно окраинным, иметь различную форму самостоятельности[127 - Подводя итоги преобразования субъектного состава дореволюционной России, С. М. Гороховатский делает вывод о том, что «…в Российской империи институт автономии существовал ограниченно и применялся (хотя и не всегда) как промежуточный этап процесса интеграции новых территорий в состав унитарного государства». См. Гороховатский С. М. Преобразование субъектного состава Российской Федерации: основные тенденции и роль в развитии современных федеративных отношений: Дисс. … канд. юрид. наук. М. 2017. С. 29.], по мнению современных исследователей, соизмеримой с автономией[128 - АВТОНОМИЯ – (греч. ????????? – самоуправление, буквально – самозаконие; от ????? – сам и ????? – закон) – право населения территории в составе государства самостоятельно осуществлять государственную власть в пределах, предоставленных конституцией или другими правовыми нормами этого государства // Новый словарь иностранных слов. Мн.: Современный литератор. 2005. С. 16.].

И вот здесь хотелось бы обратить внимание на институт земства созданный во второй половине XIX в. для решения, прежде всего экономических проблем, так как развитие капиталистических отношений поставили перед российским государством к этому времени задачи по реформированию феодальных общественных отношений как на уровне государства, так и на уровне её административно-территориальных единиц – губерний[129 - ГУБЕРНИЯ – (от губернатор, лат. gubernator от др.-греч. ????????? (кивернитис) – кормчий – высшая единица административно-территориального деления в России с 1708 по 1929 гг. Глава губернии – губернатор.], областей[130 - ОБЛАСТЬ – (от старославянского облада – владение) – в дореволюционной России административная единица, образовывавшаяся как провинции в крупных наместничествах (генерал-губернаторствах), а затем на вновь присоединённых землях; приравнивалась к губерниям, но управлялись по особым положениям (не имели органов самоуправления – земств, городских дум). Областями назывались так же земли, закреплённые за казачьими войсками // Федерализм: энциклопедический словарь… С. 158.], уездов[131 - УЕЗД – в древности уездом называлась совокупность всех волостей, примежёванная к известному пункту – городу или селу. В средние века в состав уездов входили административно-военные районы, называемые «осада». В процессе административно-территориальной реформы 1923 – 1929 гг. уезды были преобразованы в районы.].

Именно с целью решения этих задач МВД России разрабатывает, а Александр II издаёт 01.01.1864 г. Положение о губернских и уездных земских учреждениях для заведования делами, относящимися к местным хозяйственным пользам и нуждам[132 - Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (далее, РГИА ДВ). Положение о губернских и уездных земских учреждений от 01.01.1864 г. // Полное собрание законов Российской империи (далее, ПСЗРИ). II. Т. 34 №40457.], которым учреждались губернские и уездные земские учреждения. Это, во-первых.

Положение 1864 г. закрепило переход к системе местного цензового (имуществен-ного) представительства посредством курий, формируемых на основе имущественного ценза и введение системы прямого и косвенного избрания в состав выборных (представительных) органов. В результате были созданы земские органы управления: всесословные выборные земские собрания (губернские, уездные), состоящие из гласных и избираемые ими соответствующие земские управы – исполнительные органы.

В досоветской, советской и части постсоветской научной литературе земскую систему управления, созданную Александром II, зачастую называют «местным самоуправл-ением»[133 - Так Советский энциклопедический словарь 1997 г. на стр. 460 определяет земство (земские учреждения) как «выборные органы местного самоуправления в России». Федерализм: Энциклопедический словарь на стр. 96 земскую систему управления связывает с органами «…местного самоуправления в пореформенной России».]. Но что характерно, во-первых, в самом Положении о губернских и уездных земских учреждений термин «самоуправление» не употребляется; во-вторых, данная система организовывалась именно на уровне губернии и уезда, ниже – в городе, волости, селе, станице, улусе… существовала иная система управления регулировавшаяся специальными нормативными актами, но она соотносилась научными кругами, совместно с земством как местное самоуправление. Хотя для города она организовывалась в соответствии с Городовым положением[134 - См. РГИА ДВ. Городовое положение от 16.06.1870 г. // ПCЗРИ. II. От. I. Т. 45 №48498.] как городское общественное управление[135 - Термин «общественное управление» подразумевал участие части населения (общества) в решении местных задач и с этой целью формирование органов управления. Но на всех этапах российского дореволюционного государственного строительства предусматривались различные цензы, прежде всего, имущественные, и пороги, что исключало из участия в решении местных вопросов значительного числа членов местных сообществ, в первую очередь малоимущих.]. В более мелких населённых пунктах (волость, село, станица, улус, …) – крестьянское (сельское) общинное управление[136 - В Сибири и позднее на Дальнем Востоке общинное самоуправление (состав, предметы ведения, ответственность) на уровне волости и ниже первоначально регламентировалось правилами, получившими название «Учреждение для управления Сибирских губерний» (1822 г.). В соответствии с «Учреждением» устанавливалась следующая административно-территориальная иерархия генерал-губернаторства: губернии и области, которые в свою очередь делились на волости и инородные управы. В результате была создана четырёхуровневая система сибирского управления: главное, губернское, городское, волостное и инородное // ПCЗРИ. От. I. Т. 38. №29125.], казачье управление[137 - Казачье самоуправление регламентировалось специальными нормативными правовыми актами. Как пример, см.: Положение об общественном управлении в казачьих войсках (Высочайше утверждено 13.05.1870 г.). В соответствии с Положением казачьи станицы должны были управляться станичным сходом, должностными лицами во главе со станичным атаманом, станичным правлением и станичным судом // РГИА ДВ. ПСЗРИ. От. 3. Т. 11 №7782.] и самобытное (национальное) управление коренных народов[138 - Основным документом, регламентирующим самоуправление у инородцев Сибири и Дальнего Востока, был «Устав об управлении инородцев» от 22.07.1822 г. // См. РГИА ДВ. ПСЗРИ. От. 1. Т. 38 №29126.]. То есть, земство, городское общественное управление, управление в волости селе, станице… были совершенно разными уровнями и системами управления.

Во-вторых, анализ правовой регламентации и административной деятельности земских органов[139 - Подробно вопросы земского управления в пореформенный период в России (1861 – 1917 гг.) рассмотрены автором в специальной монографии. См.: Хачатурян Б. Г. Формирование и развитие института местного (само) управления на Дальнем Востоке России: общее и особенное…] позволяет сказать, что земство, оказалось чисто российским институтом, регулирующим управление на уровне губернии – уезда, вызванным к жизни спецификой общественного развития России в 60 гг. XIX в.[140 - Так ещё в объяснительной записке к проекту Положения о земских учреждениях, направленной в 1863 г. в Государственный Совет, высказана следующая мысль: «Земское управление есть только особый орган одной и той же государственной власти и от неё получает свои права и полномочия; земские учреждения, имея своё место в государственном организме, не могут существовать вне его» // Материалы по земскому общественному устройству. СПб., 1886. Т. 2. С. 356. Н. И. Лазаревский писал, что «Местное самоуправление есть децентрализованное государственное управление, где самостоятельность местных органов обеспечена системой такого рода юридических гарантий, которые, создавая действительность децентрализации, вместе с тем, обеспечивают и тесную связь органов местного государственного управления с данной местностью и её населением» (Цит. по: Говорёнкова Т. М. Читаем Велихова вместе. М.: РИЦ «Муниципальная власть». 1999. С. 57).]

В-третьих, анализируя историю формирования земского управления на уровне: губерния – уезд, авторы данного исследования приходят к выводу о том, что в 1864 г. российская политическая элита, ознакомившаяся с опытом регионального (польского и финского) парламентаризма попробовала создать свою систему регионального управления на уровне губерния – уезд в форме земства, но европейски настроенные круги, внеся в юридическую лексику термин «самоуправление»[141 - По мнению А. И. Васильчикова, слово «самоуправление» переведено буквально с английского self-government и вместе с переводом перешло не только к нам в Россию, но и в Германию, и во всю Европу. (См. Васильчиков А. И. О самоуправлении: сравнительный обзор русских и иностранных земских и общественных учреждений: издание третье в 2 томах. СПб., 1872. Т. 1. С. 2). С этим мнением были согласны В. О. Матвеев и Л. А. Велихов. (См.: Матвеев В. О. Государственный надзор за общинным самоуправлением во Франции и в Пруссии. Казань: Типография императорского университета, 1915); характеризуя термин «самоуправление» Л. А. Велихов отмечал, что «Самый термин „самоуправление“, как и большинство терминов в социальных науках, не имеет вполне точного и единого научного значения. В разных странах и разными авторами он понимается различно. Наиболее полное и широкое толкование названному термину даётся ещё с XVII столетия Англией (self-government), откуда он и был заимствован в 50-х годах прошлого века Германией (Selbstverwaltung) и в 60-х годах Россией. Любопытно, что во Франции соответствующего термина вовсе не существует, и он заменён там понятиями „децентрализация“, или „муниципальная власть“ (pouvoir municipal)». (См.: Велихов Л. А. Основы городского хозяйства. Общее учение о городе, его управлении, финансах и методах хозяйства: в 2 ч. М. – Л.: Свет, 1928 С. 235). В дореволюционных российских нормативных правовых актах термин «самоуправление» не использовался. В российских нормативных документах термин «местное самоуправление» впервые был закреплён Временным правительством. Термин «самоуправление» использовался в научной литературе советского периода, но в его понимание вкладывался различный смысл исходя из общественных отношений, формировавшихся в различные периоды государственного строительства СССР – РСФСР. В советском законодательстве он не использовался. Необходимо отметить, что термин «местное самоуправление» применительно к управлению на местах попытались реанимировать российские коллаборационисты в годы Великой Отечественной войны на ряде территорий, находящихся под оккупационными немецко-фашистскими войсками. Наиболее известный пример так называемой «Лакотской автономии» в Орловской ныне Брянской области (1942 – 1943 гг.). Подробно этимология термина «самоуправление» рассматривается в работах В. В. Виноградова, А. И. Ефимова и др. (См.: Виноградов В. В. История слов: около 1500 слов и выражений и более 5000 слов, с ними связанных Часть 1 / Отв. ред. Н. Ю. Шведова. М.: «Толк», 1994; Ефимов А. И. История русского литературного языка. М.: Учпедгиз, 1954. С. 344—345.], попытались свернуть её на европейский манер, включив, пока ещё теоретически, земство в местное самоуправление, тем самым поставив на грань разрушения всю систему управления на уровне губерния – уезд – город – село, чем на наш взгляд, была извращена суть земских реформ, что и привело к отторжению граждан страны от участия в её осуществлении.

Сегодня можно предположить, что в научную среду конца XIX начала XX вв. термин «самоуправление» был вброшен российскими учёными с целью затушировать истинные причины введения в стране земского и городского управления – переложить решение местных проблем на плечи населения, и придать новому институту некое подобие либерально-демократического участия населения в их решении. Особенно показательным в этом отношении является факт не введения земства в дальневосточных областях, но обязательного исполнение земского финансового бремени их населением.

И как уже неоднократно нами отмечалось[142 - Хачатурян Б. Г. Историография инкорпорации института парламентского контроля в правовое поле субъектов Российской Федерации: Монография. Изд. 3-е, испр. и дополн. Хабаровск – Сочи: ДВНЦМП. 2019: Хачатурян Б., Шишкина Е. Законотворческий процесс: Научное и практическое пособие (курс лекций). Изд. 4-е обнавл. и дораб. Хабаровск. ДВНЦМП. 2020.], развитие теории государственного права субъектов РФ после 1993 г. ставит на повестку дня вопрос о пересмотре отношения к земству – от понимания его как одной из составляющих местного самоуправления к пониманию как нового уровня регионального государственного управления, предтече регионального управления в Российской Федерации.

Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод о том, что ЗЕМСТВО (земское управление) управление территорией (губерния, уезд) через местные органы (земское собрание, земская управа) формируемые посредством выборов для решения как отдельных государственных вопросов, так и вопросов местного значения.

Что касается Дальнего Востока и Якутии, в разрешении вышеописанных вопросов, организация управления на этих территориях имеет некоторые особенности. Одна из них заключается в том, что если городское общественное управление было введено в дальневосточных и якутских городах, то вот земское управление царским правительством на этих территориях не вводилось. То есть, на уровне областей Приамурского генерал-губернаторства[143 - С ростом населения Дальнего Востока стало понятно, что управлять такой большой территорией (Восточная Сибирь, Дальний Восток) тяжело, в связи с этим 16.06.1884 г. из Восточно-Сибирского генерал-губернаторства выделяется Приамурское генерал-губернаторство в составе Приморской, Амурской и Забайкальской областей, а также Владивостокского военного губернаторства и острова Сахалина. Во главе нового генерал-губернаторства был поставлен барон А. Н. Корф. Центром Приамурского генерал-губернаторства стала Хабаровка, основанная в 1858 г. При определении центра нового генерал-губернаторства рассматривались кандидатуры нескольких городов: Николаевска, Хабаровки, Благовещенска и Владивостока. Выбор был остановлен на г. Хабаровке. Именно с этого момента начинается многолетняя борьба Владивостока быть центром Дальневосточного генерал-губернаторства, Дальневосточной Республики, Дальневосточного края, Дальневосточного федерального округа. Борьба увенчалась успехом, как уже говорилось выше, в декабре 2018 г. аппарат полномочного представителя Президента РФ в ДФО был переведён из г. Хабаровска в г. Владивосток, что с подвинуло журналистов говорить о переносе «столицы» Дальнего Востока в г. Владивосток.] и Якутии до 1917 г. действовало государственное управление в форме губернаторского правление[144 - Подробно история борьбы дальневосточников и якутян за введение у них земской системы управления рассмотрены автором в монографии. См. Хачатурян Б. Г. Формирование и развитие института местного (само) управления на Дальнем Востоке России: общее и особенное… С. 158—162.].

Правительство неведение здесь земства объясняло тем, что население территорий не было готово взять на себя функции регионального управления, поскольку, во-первых, прошло всего три десятка лет с тех пор, как к России были присоединены приамурские и приморские земли, малоизученные, со слабым укоренением славянского населения, с протяжной «прозрачной» границей с сопредельными странами, они требовали от центральной власти особых решений в их управлении, во-вторых, отсутствовало крупное (помещичье) землевладение, а именно на помещика опиралась власть, проводя земскую реформу. Но сибирские территории имели более длительную историю их освоения русскими и, по-видимому, не только вышесказанное было причиной неведения здесь земского управления. На наш взгляд неведение земства на Дальнем Востоке и Якутии объясняется и тем, что из-за большой отдалённости друг от друга населённых пунктов и малой заселённости, они не могли решать вопросы огромных территорий (областей, уездов) за счёт местных бюджетов. Территории требовали государственного вмешательства в дела народов проживающих здесь и прежде всего в экономических вопросах[145 - Необходимо отметить, что Якутия к этому времени уже имела опыт регионального управления в форме прообраза представительного органа – Степной думы учреждённой для Якутского округа в 1825 г. Подробнее см.: Хачатурян Б. Г. Формирование и развитие института местного (само) управления на Дальнем Востоке России: общее и особенное… С. 116—121.].

Вторая особенность состоит в том, что среди сибиряков ещё вначале XIX в. рассматривались идеи автономизации. Так областную автономию для Сибири предполагал уже Н. Н. Муравьев-Амурский (1809 – 1881 гг.)[146 - Подробнее см.: Граф Н. Н. Муравьев-Амурский в воспоминаниях современников (сб. материалов и публикаций) / Авт.-сост. Н. П. Матханова; Отв. ред. Н. Н. Покровский; [оформ. И. Сокола]. Новосибирск: Сиб. Хронограф. 1998.]. К середине XIX в. среди буржуазии и части буржуазной интеллигенции Сибири зарождается движение, позднее получившее название Сибирского областничества. Движение имело целью добиться автономии для свободного капиталистического развития сибирских областей. Центрами областничества были города Томск и Иркутск. Именно здесь шла подготовка к созыву I Сибирского областного съезда, был сформирован его оргкомитет. Основные цели движения были выработаны в августе 1905 г. на конференции в г. Томске.

Но, все эти предложения продолжительное время оставались только на бумаге.

Революционные события 1917 г. привели к появлению Российской Республики. Первоначально республика, как и царская Россия, была унитарным государством. Временное правительство стояло на позиции строительства унитарной «единой и неделимой» республики. Реформирование государственного устройства предлагалось свести к областной автономии, пределы полномочий которых будут определяться центральной властью.