Пистолет

Здесь, давно, лет десять назад, а может, больше, два пацана сбросили вниз, в овраг, с моста, девчонку.

Они стояли у перил и за шкирку котенка держали, издевались над ним: мол, что верещишь, тварь, сейчас сбросим тебя вниз, сбросим! А девчонка шла мимо. И бросилась к пацанам: не смейте! Заступилась за котенка.

Ну и что? Пацаны котенка все равно вниз швырнули. А потом девчонку схватили и – туда же. Сбросили. Вниз. С моста. В овраг.

Эх и визжала она, наверное!

Не хочется ведь умирать.

Котенок разбился. В лепешку. Девчонка разбилась. Двадцать пять метров вниз лететь, конечно, разобьешься наверняка.

Он фотографии видел. Зубр показывал. Из старых газет. Лежит, руки раскинула. Будто – распятая. И лицом – вверх. В небо смотрит.

Бес затянулся и представил себе пацанов, только что сотворивших это. Напугались они? А то. Не то слово. Может, сразу деру дали, чтоб не поймали.

Но их все равно поймали. И был суд.

И родители отмазали их от срока. У них были богатые родители.

Хорошо быть богатым.

А родители той девчонки на всю жизнь остались – со слезами своими.

Ей было девятнадцать. Как… Он затянулся. Как Тонкой сейчас.

Она училась в художественном училище. Картинки рисовала. Как – Тонкая – сейчас.

Бес поежился. Представил, как Тонкую сбрасывают, на его глазах, с моста, а его крепко держат, за локти, и он ничего поделать не может. И видит все это.

Он щелкнул пальцем, окурок полетел в овраг, в темную грязную зелень, уже тронутую старой позолотой.

Автобус, шедший в аэропорт Стригино, был большой, неповоротливый и толстомордый, как бегемот. Толпа напирала, тетеньки охали и стонали, Зубра то и дело крепко, плотно прижимало, на поворотах, к Бесу, и Зубр цедил сквозь зубы:

– Блин, мы с тобой просто как голубые.

Бес хохотал беззвучно.

– Покурить бы.

– Сейчас слезем, в аэропорту покуришь.

Они ехали в аэропорт встречать одного человека. Человек прилетал из Питера. Все, больше Бес про человека ничего не знал.

Зубр ничего и не сказал, кроме: едем встречать человека из Питера.

«Нет проблем», – сказал Бес.

Бес вообще был легкий на подъем.

Бес вообще был легкий. Худой и легкий. У него кости были словно воздухом наполнены. Еще немного – и полетит.

В аэропорту, в отличие от автобуса, было просторно и пустынно. Ощущение заброшенности охватило. Два, нет, три человека в зале ожидания. Около касс еще стояли. И все.

– Будто в Болдино аэропортик, да? В деревне, – сказал Бес.

Зубр промолчал. Его рыжая башка светилась в полумраке холла.

– Когда самолет? – спросил Бес.

– Скоро, – ответил Зубр.

Они стали ждать.

Через десять минут Бес спросил:

– А на хрена ты меня просил взять пистолет?

Зубр улыбнулся.

– Мало ли что.

– А что – мало?

Теперь улыбнулся Бес.

Им нравилось встречать человека из Питера. Им нравилось, что у Беса в кармане – пистолет. И вообще все круто, нет, на самом деле серьезно.

– Мало всегда всего. Чаще всего, Бес, времени мало.

– Догадываюсь.

Опять стали молчать, вертели головами, таращились на глупое тоскливое стекло широких и высоких окон.

Бес вышел покурить на улицу.

Потом – Зубр.

– Блин, когда уже этот самолет?!

Пассажиры напротив мирно, свернувшись, как коты, спали в неудобных креслах.

– Да скоро, скоро, я тебе говорю.

Еще сидели, ждали.

Уже томились.

Зубр сказал: