Правонарушения в финансовой сфере России. Угрозы финансовой безопасности и пути противодействия

.

Е.Б. Борзова подчеркивает, что если детально провести анализ структуры преступности в отраслях социально-бюджетной сферы, то обнаружим, что она имеет свои специфические особенности. Среди перечня видов совершенных преступлений преобладают различные формы хищений, присвоения или растраты, а также мошенничества, которые совершаются в тщательно завуалированной форме, цинично, невзирая ни на какие моральные устои. А предметом преступного посягательства чаще всего являются финансовые средства.

В результате бюджетных правонарушений происходит сокращение доходов бюджета, что является причиной недофинансирования государственных институтов регулирования экономики (контролирующих, правоохранительных органов), их ослабление и деградация в тот период, когда наиболее сильна потребность в обеспечении прав и законных интересов участников экономических отношений.

Значительные масштабы имеет неэффективное распределение бюджетных ресурсов в результате коррупции и незаконной лоббистской деятельности, перераспределение экономических возможностей за счет незаконного предоставления льгот, лицензий, квот, иных привилегий.

Сущность общественной опасности преступлений, посягающих на бюджетные отношения, состоит в их объективной способности производить негативные изменения в социальной действительности, нарушать упорядоченность системы общественных отношений, деформировать и вносить элементы дезорганизации в сложившийся правопорядок в бюджетной сфере.

Содержание как определяющая сторона общественной опасности деяния есть совокупность и единство отрицательных свойств тех реально существующих объективных и субъективных факторов, которые образуют посягательства на бюджетную сферу как определенную социальную систему. Формой существования и выражения содержания общественной опасности является сама структура правонарушений, посягающих на естественный ход развития бюджетных правоотношений.

Исходя из этого можно сформулировать определение общественной опасности преступлений, посягающих на сферу бюджетных правоотношений, под которой следует понимать определенное антисоциальное состояние указанных общественно опасных деяний, обусловленное всей совокупностью их отрицательных свойств и признаков и заключающее в себе реальную возможность причинения вреда поставленным под охрану закона бюджетным отношениям, возникающим между участниками бюджетного процесса и направленным на формирование доходов и осуществление расходов бюджетов всех уровней бюджетной системы РФ и бюджетов государственных внебюджетных фондов, государственных и муниципальных заимствований, регулирования государственного и муниципального долга.

Высокая степень общественной опасности бюджетных преступлений подтверждается конкретными фактами и существующими в этой сфере тенденциями. Так, к основной характерной для бюджетных преступлений черте следует отнести стабильность и «живучесть» преступлений, совершаемых в процессе исполнения бюджетов всех уровней

.

Факты говорят о том, что по уголовным делам о нецелевом расходовании бюджетных средств в качестве обвиняемых проходят должностные лица практически всех категорий и уровней, что еще раз подчеркивает высокую для преступлений в сфере экономики степень общественной опасности преступлений, предусмотренных ст. 285.1 УК РФ.

В то же время в научной литературе высказывается мысль о том, что действие теневой экономики в общественной жизни не только негативно.

Развитие общества, отмечают в связи с этим Ю.В. Латов, С.Н. Ковалев, связано с постоянными инновациями. Часто под ними подразумевают лишь чисто технические открытия; на самом деле не меньшую (а возможно, и большую) роль играют изобретения новых институтов (новых «правил игры»). Например, «изобретение» акционерных обществ имело для развития капиталистической экономики куда более важное значение, чем, например, изобретение паровой машины. Однако институциональное новаторство всегда наталкивается на сопротивление сторонников традиционных норм, составляющих большинство в любом обществе. Поскольку законодательные нормы призваны отражать волеизъявление большинства, рождение новых «правил игры», как правило, происходит с нарушением закона. Следовательно, институциональное новаторство обязательно включает конкуренцию старых формальных (законных) и новых неформальных (незаконных) практик

.

Фридрих фон Хайек указывал, что «конкуренция важна как исследовательский процесс, в ходе которого первооткрыватели ведут поиск неиспользованных возможностей, доступных в случае успеха и всем остальным людям…». Эта «конкуренция как процедура открытия» обязательно включает, таким образом, и конкуренцию легальной экономики с теневой

.

Сам неформальный характер новых правил создает дополнительные издержки для их реализации, поэтому в конкуренции старых формальных и новых неформальных правил игры «выживают» лишь такие новые правила, использование которых обеспечивает сильные (а не чуть заметные) преимущества в сравнении с традиционным укладом.

Сильнее всего эта инновационная роль теневой экономики проявляется при межсистемных сдвигах – при переходе от одной экономической системы к другой. Лучшей тому иллюстрацией является бурное развитие теневой экономики в последние десятилетия существования СССР

.

Однако большинство экспертов отмечают именно негативный характер влияния современной теневой экономики на общественную жизнь.

В результате появления теневого производителя в макроэкономическом контексте, пишет Т.В. Сотская:

• снижаются налоговые поступления;

• вытесняются легальные производители;

• снижается качество реализуемой продукции;

• увеличивается общий потребительский излишек на конкурентном рынке и снижается на монополизированном;

• из-за снижающегося качества у потребителей, располагающих относительно высокими доходами, снижается предельная склонность к потреблению и увеличивается предельная склонность к накоплению и к импорту;

• у легальных производителей уменьшается рента, что приводит к снижению объема свободных собственных средств, которые они могут направить на текущее увеличение объема производства, а также на долгосрочное инвестирование

.

Б. Свенссон рассматривает два типичных случая воздействия нелегального сектора экономики на легальный:

1. Легальные и нелегальные предприятия конкурируют в отношении одних и тех же товаров и услуг.

Более высокая рентабельность подпольных предприятий, не выплачивающих налоги, приводит к перераспределению капиталов и рабочей силы в пользу подпольной экономики. В результате нарушения правил конкуренции некоторые легальные предприятия теряют рынки сбыта, несут убытки и разоряются. Такое перераспределение ресурсов может продолжаться до тех пор, пока чистая доходность легальных предприятий (за вычетом налоговых и других отчислений) не сравняется с показателями нелегального сектора

.

На восьмом Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями отмечено, что организованная преступность иногда глубоко проникает в государственную администрацию и политические структуры, включая вооруженные силы. Она подрывает демократический процесс, размывает этические нормы и является причиной покорности, а ее последствия пронизывают все аспекты жизни общества.

В руководстве для дискуссии на девятом Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями отмечено следующее:

«Организованная преступность создает прямую угрозу национальной и международной безопасности и стабильности и представляет собой фронтальную атаку на политические и законодательные власти, а также создает угрозу самой государственности. Она нарушает нормальное функционирование социальных и экономических институтов, компрометирует их, что приводит к утрате доверия к демократическим процессам. Она подрывает процесс развития и сводит на нет достигнутые успехи. Она ставит в положение жертвы население целых стран и эксплуатирует человеческую уязвимость, извлекая при этом доходы. Она охватывает, опутывает и даже закабаляет целые слои общества, особенно женщин и детей, и вовлекает их в различные и взаимосвязанные преступные предприятия, в частности в проституцию»

.

Законодательство, регулирующее противодействие организованной преступности в России, в настоящее время не в состоянии реализовать принцип неотвратимости наказания в отношении многих лидеров преступных группировок, их активных членов, а также обеспечить государственную защиту потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства.

В юридической науке и практике правоприменения уголовные дела о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), вполне оправданно требуют к себе особого отношения. Это связано со сложностями, возникающими в установлении всех эпизодов организованной преступной деятельности, соучастников преступлений, а также в доказывании их виновности. Анализ действующего российского законодательства позволяет констатировать, что правовые средства воздействия на организованные формы проявления преступности ориентированы на тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные указанными преступными формированиями.

Так, согласно п. 4 ст. 35 УК преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп.

Вместе с тем в литературе достаточно обоснованно высказывается мнение о том, что закрепленная в законе цель преступного сообщества (преступной организации) ограничивает большой круг преступлений, с которыми часто сопряжена организованная преступная деятельность этих формирований

. В. Мешкова отмечает, что процессы организации таких формирований зачастую прикрыты легендой законопослушной деятельности

.

Примечания

 Hart К. Informal urban income opportunities and urban employment in Ghana // Journal of Modern African Studies. 1973. Vol. 11. № 1. P. 61–90.

 Ibid. P. 68.

 Латов Ю.В. Экономика вне закона: Очерки по теории и истории теневой экономики. URL: http://ecsocman.edu.ru/data/854/681/1219/005.Glava_4.pdf

 См. там же.

 Эрнандо де Сото. Иной путь. Невидимая революция в третьем мире. URL: www.libertarium.ru/way

 Coase R. H. Comment // Journal of Institutional and Theoretical Economics. 1984. V. 140. № 1.

 Becker G. Crime and Punishment: An Economic Approach // Journal of Political Economy. 1968. Vol. 76. № 2; Беккер Г. Преступление и наказание: экономический подход // Истоки. Вып. 4. М., 2000. С. 28–90.

 URL: http://www.baltic-course.com/rus/es_baltija/?doc=32156