Хроники Иномирья. Я живу в сказке

– Так, ты ее не видела?

– Нет, ну, – я на секунду задумалась, пытаясь поднять в памяти прошлую неделю, – в универе вроде бы, в среду или четверг. Но мы не разговаривали.

– Они сказали, что она пропала, – она заговорщицки зашептала в трубку. – Тот главный сказал, что университет подал иск о пропаже, но твой отец точно сказал, что он не из обычной полиции, слишком лощеный. Они точно из СОНИМ! Представляешь? Ее разыскивают по магическим делам!

Следственный отдел по незаконному использованию магию. Разве такое возможно?

– С чего ты все это взяла? – Меньше всего мне хотелось, чтобы ее паранойя передалась и мне. – Зачем им обычная студентка?

– Ты мне скажи, – с вызовом ответила мать. – Они ее забрали. И приходили за остальными.

– Мам, они точно знают где я учусь, с чего им соваться в резервации?

– Просто приезжай, пожалуйста. Мы сможем тебя защитить.

– Нет, мам. – Этот твердый бескомпромиссный ответ стоил мне долгих тренировок. И все равно, каждый раз отказывая ей, я чувствовала себя неблагодарной дочерью, променявшей родителей на блага цивилизации. – У меня все хорошо, и я никуда не поеду.

– Отец заберет тебя.

– Нет, – я уже кричала в трубку, не обращая внимания на косые взгляды прохожих. – Я не вернусь. Не нужно драматизировать и доводить все до абсурда. Дарья просто загуляла и скоро объявится. А полиция – это просто полиция.

– Они были из магического отдела.

– Ты сходишь с ума! Никому вы не нужны! У СОНИМ есть дела поважнее. – Я чуть было не сболтнула про сегодняшнюю встречу с драконом, но вовремя прикусила язык. Узнай родители, что меня чуть не поджарило драконье пламя, они бы вывезли меня из города силой. – Нечего бояться. Я следую правилам, как и обещала.

– Они заберут тебя, – в трубке послышались всхлипы.

– Мам, да никому я не нужна. Зачем ты начинаешь?

– Не нужно было отпускать тебя. Ни тебя, ни Дарью. Этот мир просто вас проглотит.

– Я позвоню завтра и сообщу, что со мной все в порядке.

– Хотя бы на неделю, переждать…

– Нет, мне нечего бояться. Я завтра поспрашиваю про Дарью. Думаю, все уладится.

Мать не ответила. Вместо этого тишину сменили короткие гудки – она бросила трубку. Каждый остался при своем.

Тем, кто никогда это не прочтет

Настало то самое время, когда свои мысли можно доверить только бумаге. По крайней мере, я надеюсь, что эти строчки меня не предадут, рано или поздно. Ведь кто знает, может существует заклинание отслеживающее не только наши разговоры и электронные переписки, но и текст в журнале или дневнике. Проверим? Как насчет правды? Все орки – вонючее шумное быдло, а эльфы – чопорные ушастые снобы, обвешанные побрякушками. Ну вот. Знайте, если на этом мое послание вам обрывается, то верить нельзя никому, даже клочку бумаги.

Но вокруг вроде бы тихо. Никаких сирен на улице или топота шагов по ступеням в подъезде. А значит, я могу продолжить. Не потому что хочу, а потому что не могу иначе. Иногда мне кажется, что все эти мысли как рой пчел в моей голове, звучащий все громче и громче. И единственный способ заставить их замолчать – сделать настоящими. Перенести на бумагу, чтобы они стали материальными и не боялись перепутаться или потеряться.

Я часто думаю о том, что можно, а что нельзя. Только теперь эта формулировка звучит немного иначе – что безопасно, а что нет. Как у девушки, с самого детства у меня существовало немало ограничений. Не гуляй допоздна, не надевай короткую юбку, не заговаривай с незнакомцами… Соблюдая эти правила, я получала иллюзию безопасности. Но теперь, после Падения Стен, у меня не стало даже ее.

Применение магии на территории человеческого мира с недавних пор стало строжайше запрещено. А это означает – никаких заклинаний, амулетов, объектов силы и прочего магического воздействия без особого разрешения. Но кто-то заметил, чтобы хоть что-то изменилось?

Будем откровенны, существ, рожденных с силой, практически невозможно контролировать. Знахари нашли себя в целительстве, колдуны строят и удерживают Стены между мирами, ведуньи стряпают защитные заклинания. Достаточно получить согласие на деятельность и вперед. А если у тебя достаточно денег, то ты и сам можешь воспользоваться их услугами. Да, деньги решают все. Даже в новом мире.

И после всего, зная, что магия не только существует, но и активно используется, чувствуете ли вы себя в безопасности? Зная, что можете намерено или случайно попасть под ее влияние. Или тех, кто не преуспел в попытке ее контроля. Число угроз растет в геометрической прогрессии. Вышедший из спячки дракон, очередной провал между мирами, даже бандитская орочья разборка, выплеснувшаяся на улицы города.

В ответ на это люди создали онлайн-карты, которые с каждым днем пополняются все большим и большим количеством «трупных мест» – черепов с костями. Например, мыс Надежды, боже, как же иронично это звучит, был запрещен для купания, в том числе и плаванья на лодках – по последним данным там завелся лингбакр. Не гуглите. Это гигантская полурыба-полуостров. Всплывая на поверхность, она образовывает небольшой островок, привлекая незадачливых любителей уединения, а затем уносит их под воду, пока те расслабленно греются на солнце. И скажите мне, как можно не поймать плавучий остров, размером со спортивное поле? Ну, у меня есть для вас достаточно убедительный ответ – никто и не пытался.

А контролирующий орган, СОНИМ, следственный отдел по незаконному использованию магии, на фоне этого просто смешон. Вместо того, чтобы заняться действительно важными делами, например, обезопасить лесополосу от хищных лесовиков или пресечь гномьи набеги на супермаркеты, они сосредоточили все свои силы на нас, людях, чтобы убедиться, что ни крупицы магии не падет в наши руки.

Так что нам с вами придется признать тот факт – с этих самых пор мы сами по себе. Никто не придет нас защищать, как и не позволит нам самим сделать это. Наш дом неумолимо исчезает, точно не без их помощи. И самый очевидный вопрос – неужели мы ничего не можем сделать для его защиты? Или просто не хотим?

Глава вторая

Ещё какое-то время я простояла на улице, старательно вглядываясь в изменчивую толпу, плавно перетекающую мимо исторической пятиэтажки, в которой Китти посчастливилось выкупить офис. Дом находился в нескольких кварталах от делового центра, поэтому среди невзрачных представителей моей расы, встречалось немало Иных – эльфов в вычурных строгих костюмах и малых существ, одетых скромнее, но тоже с налетом ненужной помпезности.

И что я рассчитывала увидеть? Припаркованную во дворе полицейскую машину с надписью СОНИМ? А у них вообще была какая-то отличительная форма или они ходили в штатском? Нет. Стоп. Я отмахнулась от разыгравшейся паранойи. Что вообще Полиции Магии могло быть от меня нужно? На всякий случай проанализировав события последней недели, я все же пришла к выводу, что моя жизнь была сплошной рутиной. Лекции, практика в журнале, иногда визиты в Приют, снова дом. Я не приезжала к родителям уже полгода, а с Дарьей, если она и была в чем-то замешана, не общалась и того дольше. Только косые взгляды в коридорах института. Будто мы и вовсе не были знакомы.

– Да пошли они, – вырвалось вслух, но динамичный гул города услужливо проглотил эту фразу, оставив этот секрет лишь между нами двоими.

Китлари продолжала метаться по кабинету, наводят больше хаоса чем порядка. У эльфов был отличный слух, но я не знала насколько. Думаю, она вполне бы могла расслышать весь мой разговор с мамой – но стала бы? На её юном лице всегда играла лёгкая улыбка и не было никаких шансов понять, что она думает на самом деле.

Её раса взрослела гораздо позже моей – действительно, куда торопиться, если впереди вечность. Но, можно ли было сохранить детскую непосредственность и наивность до семидесяти трех, оставалось для меня загадкой. Общаясь с ней, я все же приходила к выводу, что эльфийка не притворялась – это было не в их природе.

– Так, девчонки, у всех есть работа?

Вячеславу Петровичу было уже за шестьдесят. Следуя выработанной годами на госслужбе привычке, он всегда носил строгий темный костюм и зачесывал седые, все еще достаточно густые волосы назад. Каждый день, широко улыбаясь, он заходил в офис и задавал один и тот же вопрос. Так что я давно уже перевела его в разряд риторических.

Знания мужчины о редакторской деятельности и в целом издательстве были весьма поверхностными, зато он отлично поднаторел в ведении бизнеса. Пока Китлари воплощала свою мечту о молодежном журнале, который бы отражал все остросоциальные вопросы современного мира, он самоотверженно прикрывал ее спину, разрешая любые юридические проволочки. Единственным минусом его присутствия было то, что он периодически пытался вмешиваться в редакционную политику, пытаясь диктовать о чем нам писать.

Я научилась не задавать неудобные вопросы, но догадывалась, что журнал практически не приносил денег, а все существовало исключительно на энтузиазме Китти и ее финансовом запасе. И если для нас, студентов, это был тренировочный лагерь, то для него – кормушка с отличным потенциалом. И да, его попытки превратить свободу слова в бизнес меня ужасно злили.

– Я заканчиваю статью о выставке световой интерференции «Видения», о матосоединении природы и искусства. А на Вике открытие садов вегетандров.

Вячеслав Петрович кивал на каждое ее слово, но было видно, что из них он понял едва ли половину.

– Знаете, девочки, я тут подумал, что нам нужно выходить на более широкую аудиторию.

Я насторожилась, отвлекшись от экрана компьютера и смерив редактора презрительным взглядом, на который он, к слову, даже не обратил внимания. Только не опять…

– Современная молодежь быстро взрослеет, их начинают интересовать совершенно новые неизведанные непонятные им вещи.

– Как современное искусство? – осторожно уточнила эльфийка, явно сомневаясь в правильности своего ответа.

– Не только. Это переходный период, дорога во взрослую жизнь, где им нужно больше рассказать о том, что ждет впереди. Возможно даже предостеречь от необдуманных поступков. Мы должны быть там, где молодое поколение и говорить с ними на одном языке.

В ответ мы хранили молчание – Китти потому что не понимала, к чему он клонит, а я, наоборот – потому что понимала.

– Девочки, ну вы чего, – его морщинистое лицо растянулось в широкой улыбке. – Что сейчас интересует современную молодежь? Клубы, концерты, фестивали. У них много вопросов, а мы поможем им отыскать на них ответы. Давайте, нужно быть смелее.

– Смелее?