Хроники Иномирья. Я живу в сказке

Посетители медленно двигались по кругу, обходя экспозицию по часовой стрелке, и эта дорога казалась бесконечной, будто мы все застряли во временной петле. Отдельная очередь выстроилась перед смотровой площадкой, обозначенной на дорожке красным кругом. Очередность к нему строго контролировали два низеньких лесовика – тощие мальчишки с сероватой кожей и с короткими жесткими волосами, похожими на колючки дикобраза. С метр ростом, в широких не по размеру штанах и с листьями, запутавшимися в непослушной шевелюре, они создавали больше хаоса, чем порядка, прыгая вокруг и расталкивая зазевавшихся прохожих.

– По очереди.

– Не толпимся.

– Всем тихо!

– Тишина!

Я притормозила, наблюдая как молодой орк, еще без массивных нижних клыков и дредов с племенными украшениями, встал в круг и дождался, когда лесовики замолчат, со всей силы рыкнул:

– Эй, есть кто?!

На следующие несколько секунд в куполе повисла тишина. Все присутствующие замерли, озираясь по сторонам, точно боясь пропустить самое интересное. Пауза затянулась, и когда самые нетерпеливые уже начали тихо перешептываться, потеряв интерес и продвигаясь к выходу, над нашими головами пронесся шепот:

– Есть кто… есть кто… – Скорее утверждение, чем вопрос.

Нельзя было понять кому принадлежит голос, мужчине или женщине. И принадлежит ли он вообще живому существу. Но в нем явно слышалась осознанность – издевка, будто невидимка над нами насмехался.

– Кодама – не вид дерева, – начал вещать громкоговоритель. – Кодама – это священный дух, который обитает в растении. В переводе с японского это означает «эхо», именно запаздывающее эхо может служить показателем, что в дереве поселилось кодама, хотя внешне оно может ничем не отличаться от других.

Я подошла ближе, внимательнее вглядываясь в толстый корявый ствол, в богатую пышную крону, но нет – камфорное дерево было абсолютно обычным. Ни странных рисунков на коре, ни болтающихся на ветвях голов. В любой другой жизни это легко могло сойти за дешевый трюк со спрятанным динамиком, но сейчас мы, разинув рты ходили кругами, ловя каждый звук, что срывался с шуршащей от ветра листвы. Когда только наша вера в сверхъестественное стала абсолютной?

– Знания о деревьях, в которых живут кодами передаются в Японии из поколения в поколение, ведь причинить вред этому священному существу считается страшным грехом.

Явно не впечатленная, Китлари дернула меня в сторону выхода, размахивая картой – впереди был выставочный павильон из Китая из которого уже доносились заунывные восточные мотивы. Небольшой карандашный рисунок в брошюре схематически изображал ветку дерева с крупным распустившимся цветком, напоминающим герберу-переростка, вот только в центре соцветия было дорисовано улыбающееся лицо, отдаленно напоминающее человеческое.

– Дзю… дзи… дзиммэндзю, – прочитала я, чувствуя легкую неприязнь от жуткого широкого оскала растения. – Мы точно должны обойти их все? Не знаю, как для тебя, но по моим человеческим меркам все это немного жутковато.

Эльфийка остановилась, тоже заглядывая в листовку:

– Это просто цветы, они даже не разумные.

– Тогда зачем им лица? Они что, так отпугивают хищников? Или привлекают насекомых для опыления? Чему они вообще улыбаются?

Я была готова продолжить список своих недовольств, когда ярко-желтая вспышка где-то на границе бокового зрения сбила меня с мысли. Замолчав, я замерла посреди тропинки, создавая небольшую пробку, и, не обращая внимания на растущее вокруг бурчание толпы, разглядывала черно-желтый значок, одним своим видом вызывающий панику.

– Биологическая опасность?

Тяжелая металлическая дверь была сильно утоплена в каменную кладку коридора, дополнительно скрытая плетущимися лианами, свисающими с потолка точно кисейные шторы. При всей суматохи, наклейку можно было принять за яркий тропический цветок, но ниже, подтверждая все мои опасения, висела табличка «Вход посторонним запрещен».

– Девушка, вы читать умеете?

Высокий мужчина в форме охранника как по волшебству материализовался рядом со мной, тут же оттесняя от заветной двери. Положив руки на широкий кожаный пояс, он расправил плечи, полностью загораживая собой проход.

– Следующая инсталляция прямо и направо.

– Но почему здесь знак биологической опасности? Растения ядовиты?

– Девушка, – растягивая гласные, повторил мужчина, поправляя козырек темно-серой кепки, – вход только для авторизованных сотрудников, а вы двигайтесь дальше по маршруту.

– Как я могу, если это представляет для меня опасность? – решила я сыграть роль обеспокоенной гражданки. – А остальные посетители знают? Нигде в брошюре не написано, что вегетандры могут представлять биологическую опасность!

– Ничто из открытых для посещения объектов не представляет для вас опасность.

– Тогда почему эта зона закрыта?

– Зона арендована исследовательским институтом для работают с лекарственными растениями, – раздраженно вздыхая, отрапортовал охранник. – Это стандартная процедура по ограждению медицинских объектов, а теперь, пожалуйста, пройдите дальше по маршруту и не поднимайте панику на пустом месте.

Я смерила недовольным взглядом сначала мужчину, потом закрытию дверь и, обиженно фыркнув, направилась вперед вслед за остальными посетителями – больше информации мне здесь было не получить. А жаль… Вышел бы отличный текст о правительственном заговоре и скрываемой угрозе из Иномирья.

Китти я нашла блуждающей вокруг отдельно стоящего павильона из темного непрозрачного стекла. Никаких дополнительных вывесок или пояснений, только два высоких фавна, целомудренно одетых в длинные халаты с логотипом ботанического сада, стояли по обе стороны от входа, тщательно проверяя каждого проходящего внутрь.

– Ваш возраст?

– Документ подтверждающий имеется?

Я стушевалась, удивленно переводя взгляд с одного из них на другого, а потом на брошюру. Что это еще за сюрприз?

– Следующая инсталляция строго для совершеннолетних.

Парень и девушка, заговорщицки захихикала, обходя нас с Китти и ныряя за тяжелую черную бархатную портьеру – на короткий миг оголяя полумрак по ту сторону.

Проверив мой паспорт, фавн кивнул в сторону скромно стоящей позади меня эльфийки:

– А за нее поручитесь?

– А нужно?

– Во избежание культурных недоразумений, мы настоятельно не рекомендуем посещение данной инсталляции определенной группе лиц, для которых контент может показаться шокирующим.

– Я пойду! – вспыхнула Китлари, подскакивая ближе и хватая меня за руку. – Я взрослая.

Я с сомнением нахмурилась.

– Может все же подождешь меня снаружи? Я если что тебе расскажу…

По непроницаемому взгляду подруги я поняла, что этот фокус не пройдет. Да простят меня ее родители.

– Ладно…

Внутри было темно, слабый свет шел только от стен, на которых то тут, то там вспыхивали цветные рисунки. Помещение напоминало небольшую пещеру, но ее искусственную природу выдавала идеальная круглая форма и выровненные покатые своды. Толпа неторопливо текла по направлению часовой стрелки, надолго замирая на месте, пока перед ними в полной тишине как на интерактивных экранах загорались анимированные картинки.

– В волшебном лесу Химванти многие отшельники и йоги предавались духовным практикам, постигая недоступные им ранее знания и накапливая в своих венах священную энергию тапас, которая могла служить как добру, так и злу.

Стена перед нами заискрилась светящимися линиями, которые соединялись и вновь распадались, чтобы показать нам изображение магического леса и нескольких мужчин, медитирующих под кронами деревьев.

– Но тапас был опасен, особенно в купе с неуемной сексуальной энергией, которая не находила выхода в мужских телах аскетов. Видя опасность для юных женщин, которые проживали рядом с лесом, великий бог Индра принял решение лишить отшельников накопленной ими силы. Тогда он создал двенадцать деревьев Нарифон.