Отставив от дверей недалеко.
Девицу попросил сидеть на солнце,
И приказал ни с кем не говорить.
А если кто попросит отлучиться,
Без спроса никуда не уходить.
Как делать в залах чистую уборку
Наш музыкант давно и много знал,
Ведь каждый день в таинственной пещере
Он музыку подобную играл.
Когда годами это исполняешь –
Не дрогнет при волнении рука,
Поэтому и скрипка заиграла
Мелодию для трав от знатока.
Метла прошлась легко по всей светёлке,
По всем возможным щелям и углам.
Везде стоял волшебный, чудный запах,
Приятный не для нечисти, а нам.
Потом она направилась в подполье,
Кружилась, убирала, как могла,
Но вдруг пренеприятно захрустела,
И там, распавшись, травами легла.
Давид занёс в избу одну из чашек,
Поставил в центре на пол молоко.
И, к сожаленью, явственно увидел,
Как то свернулось на глазах его.
Он руки опускать не собирался.
Подобное пастух предполагал,
И потому велел ему три раза
Убраться, так как в этом понимал.
Скрипач вновь заиграл легко на скрипке,
Как прежде по углам прошлась метла.
Она теперь сильнее прижималась,
К тому, что очищала и мела.
Последним был опять открытый подпол.
Опять-таки раздался страшный хруст.
Метлу, похоже, снова изломали,
Тем выдав, что он всё-таки не пуст.
Однако травы, что там оставались,
Не радовали запахом своим.
Давид услышал учащенье сердца,
Что злобой било, не под стать другим.
Он молоко вносить не стал теперь уж,
По звукам ясно было всё и так.
В подполье, безусловно, находился,
Скрываясь в темноте, колдун иль маг.
Давид не начал в третий раз уборку,
А прежде стал играть на скрипке свет,
Мелодию, что солнце излучало,
Когда его поблизости уж нет.
Отважный музыкант, не побоявшись,