Из темноты

Керджесс расправил плечи, будто хотел еще что-то сказать, и в конце концов пробормотал смущенно:

– Ну, в общем, это… Простите меня, мэм. Я так-то не со зла. Доброго вам дня.

Официант принес заказ, и управляющий, не желая более мешать, ушел.

– Он в общем-то неплохой малый, – сказал Винсент, глядя ему вслед, – но, как я уже говорил, Тэтфилд – это деревня, и у них здесь свои понятия о жизни.

– Это я уже поняла… – протянула Анна. – Что ж, – она посмотрела на Винсента и ободряюще улыбнулась, – в любом случае я рада, что все разрешилось относительно благополучно. Я не планирую наживать тут врагов.

После обеда Винсент отвез ее к себе в контору – Анна, чувствуя угрызения совести, все-таки решилась перезвонить матери, хотя бы для того, чтобы успокоить баронессу.

– Я не хочу, чтобы ты оставалась в этом месте.

Ничего другого Анна и не ждала.

– Здесь довольно уютно, – возразила Анна, – сегодня я осматривала дом и участок, а Винс… мистер Чейз нанял рабочих, так что можешь не волноваться.

– Хорошенькое дело… – проворчала миссис Хасли в телефонную трубку. – Сбегаешь из города, никому ничего не сказав. Что, скажи на милость, я должна думать? Если хочешь, я сегодня же куплю билеты, и мы поедем в Италию. Ты ведь так любишь Калабрию! Снимем коттедж где-нибудь в Россано, а хочешь, отправимся в Монтекатини. О, какие там чудесные горы! А вино! – Леди Хасли не теряла надежды соблазнить дочь излюбленными развлечениями. – А может, Рим? В это время года он прекрасен…

– Мне нужно время, мама, – тихо сказала Анна, – а здесь мне хорошо и спокойно. К тому же надо писать новую книгу.

Она не могла видеть ее лица, но готова была поклясться, что матушка удрученно качает головой.

– И что за человек этот мистер Чейз? Он благонадежный? – спросила она обеспокоенно.

– Вполне. – Анна посмотрела на Винсента и улыбнулась. – Немного упрямый, но доверять ему можно.

– Я тут навела о нем кое-какие справки…

Анна и не сомневалась, что матушка уже развернула кипучую деятельность и совсем не удивилась.

– Хорошая семья, но этот скандал с его братом… О, просто ужас! Говорят, Джорджиана, эта девица, происходит из семьи торговцев текстилем. Какой ужасный мезальянс!

Они проговорили еще минут десять. Анне удалось более или менее успокоить мать, и леди Хасли, взяв с дочери обещание звонить не реже раза в неделю, наконец дала согласие прислать по почте все необходимые бумаги.

– Документы придут через неделю, – сказала она, положив трубку. – Ну, что? Я больше не взломщица?

***

Общими усилиями Винсент и миссис Труди уговорили ее подождать с переездом хотя бы несколько дней, пока не наберется минимальный штат прислуги. Анна была вполне самостоятельной, но даже в ее небольшом лондонском особняке служили дворецкий, экономка, повар и две горничные: одна убиралась по дому, а вторая заботилась о хозяйке. Впрочем, сама Анна считала это бессмысленной тратой денег, но выгнать сироту Бетти ей не позволяла жалость, да и мать настаивала, что положение благородной леди обязывает ее иметь личную горничную.

Что уж говорить о Райдхайме! Без мажордома, кухарки и как минимум трех домработниц ей не обойтись. А учитывая то, что она планировала остаться здесь надолго, понадобится еще и садовник, дабы привести в порядок территорию. Винсент говорил ей, что за домом находится огромный сад, упирающийся прямо в границу леса, но сейчас там хозяйничали крапива, чертополох и ядовитый плющ.

– Я в эти дебри даже не совался, – сказал он, когда вечером они сидели в кабинете.

На столике перед камином стояла бутылка вина.

– Дорожки провалились в землю, да и не разглядишь их за плющом… Хотя когда-то там, наверное, было очень красиво.

– Я всегда мечтала о большом саде, – улыбнулась Анна и откинулась на спинку кресла, – но в Лондоне с этим сложно. Поэтому иногда я выбиралась в Гайд-Парк, находила пустую скамейку где-нибудь в сквере и писала. – Она отпила вина. – Мне нравится исподтишка наблюдать за людьми, думать, предполагать… – После долгого дня ноги гудели, и Анна с наслаждением вытянула их. – Какую историю может рассказать каждый из них? Какие тайны он скрывает, о чем мечтает и чего боится?

То ли французское вино разбудило в ней желание поговорить, то ли за несколько месяцев она просто соскучилась по живому общению – Анна не думала о причинах, ей было уютно и спокойно.

– За мной тоже шпионите? – усмехнулся Винсент.

– А вы хотите попасть в мою книгу? – подзадорила она его.

– Интересные вы люди, писатели… – Он тоже вытянул ноги и долил им обоим вина. – Был у нас в батальоне один солдат, тоже писал понемногу. Сказки какие-то: не то про эльфов, не то про гномов… Странно, но в целом занимательно. Джон, кажется. А вот фамилию, хоть убейте, не помню. – Винсент задумался и будто бы обратился к самому себе: – Интересно, где он сейчас?

– Вы с ним дружили?

– Не то чтобы. Скорее неплохо ладили. Я старался особо не привязываться к людям, хватит и того, что трое друзей погибли у меня на глазах.

Война еще не отпустила его, это увидел бы и слепой. За внешней беспечностью скрывались глубокие раны – такие не затягиваются до конца и, как застарелые шрамы, напоминают о себе тупой, изнурительной болью, стоит только ненароком потревожить их. Анне захотелось приободрить его.

– Но вы живы. И вы здесь. Я не верю в судьбу, предназначение и прочее, но я верю в возможности. А жизнь – это возможность.

– Неужели я выгляжу настолько жалким? – спросил он, глядя на нее.

– Нет! Что вы, совсем нет! – Анна не ожидала, что ее слова так заденут его. – Я вовсе не хотела вас обижать. Простите, если сказала что-то не так. – Она извинилась, хотя и не считала себя виноватой.

– Ерунда, – отмахнулся он и посмотрел на часы. – Извините, но уже поздно, а в контору я прихожу к девяти.

Он встал с кресла и направился к двери.

– Винсент!

Анна подбежала к нему и взяла за руку.

– Я не хочу лезть к вам в душу, просто… Хотела приободрить только и всего.

– Все в порядке, – ответил он, но взгляд его оставался угрюмым. – Было очень приятно с вами поговорить, Анна. Доброй ночи.

Он ушел, оставив ее одну в полумраке кабинета. Опустившись в кресло, Анна залпом допила остатки вина и хотела плеснуть себе еще, но бутылка оказалась пуста. Подумав, она взяла недопитый бокал Винсента. Анна знала, что ни в чем не виновата, но вместе с тем понимала и Винсента – работая в госпитале, она вдоволь насмотрелась на таких, как он. Лечить тело непросто, но куда сложнее исцелить душу – это долгий, медленный и не всегда увенчивающийся успехом процесс. И кто ее за язык тянул? Сперва рассказала ему о том, как ей нравится подсматривать за чужими жизнями, затем полезла со своим сочувствием, и теперь Винсент наверняка решит, что она вплетет это в одну из своих книг. Неужто он и в самом деле думает, что она способна на такую подлость?

Возможно, ей следовало дождаться утра, думала Анна, поднимаясь по лестнице. Но она понимала, что не уснет, не объяснившись с ним.

– Винсент, я…

Захваченная размышлениями, Анна забыла постучать и, распахнув дверь, застыла на пороге, увидев его сидящим на постели и зажимающим в руке шприц.

Глава 6

Они испуганно смотрели друг на друга, и наконец Анна осторожно ступила в комнату.

– Что это? – спросила она, сощурившись.

– Обезболивающее, – бросил Винсент, готовясь воткнуть иглу в руку.