Вся правда о

Хозяйка непонимающе смотрела на возбужденного паренька.

– Ну и что?

– Как – что? Неужели вы не видите особую связь между нашими мирами?

Сделав глоток латте макиато (ужас, связи между сахаром и подсластителем точно не было!), Доминик честно пожала плечами.

– Ваш мир – увеличительное стекло этого! – торжественно возвестил Дарио и раскинул руки в стороны, орошая клумбу остатками напитка.

Доминик вылила туда же и свой – пить его было невозможно.

– Стекло, не стекло, – махнула она рукой, – какая разница? Что это меняет?

– Местоположение выхода, конечно! Вчера мы искали не там!

И юный специалист по параллельным мирам поделился с внимательной аудиторией своей теорией.

Поскольку мир Доминик являлся лупой мира Лауры, то есть находился от него в необратимой зависимости, то и проход по мосту был возможен только в одном направлении – отсюда туда. Стало быть, это не Доминик влезла в нору, а Лаура. И хотя, скорее всего, уже выяснила, где эта самая нора находится, обратно просто не может попасть – как нельзя запрыгнуть с земли на балкон третьего этажа. Сила зависимости, то бишь гравитации, не даст.

Доминик открутила мягкую головку розы с ближайшего куста. Теория увеличительного стекла, конечно, была красива, но женщину больше интересовала практика.

– И ты считаешь, этот балкон можно найти?

– Я уверен, милая синьора! Дело в том, что он не общественный, как я вчера думал, а индивидуальный – только для вас с Лаурой. Я вчера немного почитал про внезапную потерю памяти и нашел кое-что интересное. Феномен истерической амнезии, а точнее – один ее вариант под названием «фантастическая псевдология». Это когда больному не нравятся какие-нибудь факты его биографии или там семейное положение, и они из его памяти вытесняются.

– У меня никакой псевдологии нет, – обиделась Доминик. Развернулась и направилась к дому – от мокрого полотенца начало знобить.

– Я знаю! – досадливо воскликнул мальчик. – И если предположить, что хотя бы у части больных ее тоже не было, то мы имеем приблизительную статистику перехода в параллельный мир. Примерно два человека на сто тысяч. Это соответствует коэффициенту случайности – я имею в виду случайного попадания в дыру. Если бы дыра – где угодно – была общая, этот показатель получился бы на несколько порядков выше. Следовательно, у каждого человека, – а возможно, и не только человека, но по другим биологическим видам у нас статистики нет, – в какой-то точке нашего мира есть свой проход в соседний мир. И от этого прохода у этого человека есть ключ – предположительно, индивидуальный энергетический спектр. Но траектория движения конкретного индивидуума на протяжении жизни обычно такова, что он не приближается к своей дыре. Например, если б ваша дыра была где-нибудь в России или Антарктике, вы бы даже рядом с ней никогда не погуляли.

Они зашли в дом и друг за другом пошагали по лестнице на второй этаж.

– Может, поэтому людям так нравится путешествовать, – предположила хозяйка, оглядываясь на топающего в фарватере Рыжика, – ими движет подсознательное желание найти свою дыру.

Взгляд мальчика хоть и был устремлен на Доминик, однако видел совершенно другое пространство.

– Увеличение и уменьшение не может быть бесконечным. Значит, сцепленных измерений мира только два. Такая модель, с одной стороны, доказывает дуальность всего сущего, – немного замедленно, словно в трансе, бормотал Дарио, – но с другой, к сожалению, отвергает многомировую интерпретацию Эверетта.

– Чего? – Доминик застряла на предпоследней ступеньке, и нос мальчика чуть было не уткнулся в полотенце.

Взлетевшие вверх руки остановились в сантиметре от сиреневых махров.

– Простите. Это интерпретация квантовой механики, которая обосновывает наличие бесконечного множества параллельных вселенных. Ну вот, например, я не знал, что положить в ваш кофе – подсластитель или сахар? И в точке решения вселенные разделились – в этой я выбрал подсластитель, а во второй – сахар, понимаете? В третьей – вообще ничего. То есть все варианты существуют одновременно, но видим мы только один. Как жаль, что многомирие не подтвердилось! – он удрученно покачал головой. – Я был склонен верить в хаотическую инфляцию Вселенной.

– Не расстраивайся! Даже хорошо, что эта твоя теория себя не оправдала…

– Не моя – Хью Эверетта!

– Да хоть Санта-Клауса, все равно. Если бы вселенные расщеплялись по любому поводу, то путешествия между ними были бы невозможны! Пока одной ногой на мост встанешь, глядишь – а уже их несколько, этих мостов! И куда? Нет, лучше пусть будут два мира. И один мост.

Доминик прошагала через спальню в ванную комнату и закрыла за собой дверь. Дарио, семенивший следом, оторвал взгляд от пола и посмотрел по сторонам, явно не понимая, как здесь оказался. Он присел на аккуратно заправленную кровать и снова углубился в размышления. Очнулся от крика из ванной, явно уже не первого.

– …где балкон? Эй, ты там заснул, что ли? – орала Доминик, постепенно увеличивая громкость. – Ты знаешь, где искать этот чертов мост?

Плеск воды исчез, из-за двери донеслось фарфоровое звяканье баночки крема, стук дверцы шкафчика, скрип полотенца по запотевшему стеклу.

– Этот мост не надо искать, синьора. Я точно знаю, где он.

Щелкнула задвижка. Из-за створки показалось вопросительное румяное лицо с торчащими мокрой соломой волосами.

– В туалете.

***

– Это единственное место, куда Лаура не заходила никогда. Она миллион раз была у нас, наверное, за каждым столом посидела. И не единожды, – объяснял мальчик, пока они быстрым шагом преодолевали расстояние, разделявшее «Бар Лии» с виллой Лауры-Доминик. Последняя ее хозяйка распрощалась с жилплощадью в кратчайшие сроки – только одела льняной костюмчик да забежала в кабинет уничтожить следы вчерашнего возлияния (чтобы Лауре не досталось от борца с алкоголем почем зря).

– Вы не подумайте, там чисто и бумага есть, папа за этим строго следит, просто у Лауры после приюта пунктик. Не может она… ну, в общественных местах. Если надо, целый день терпит. В больнице даже пришлось палату на три человека оплачивать – у них свободных однушек не было.

– Как в больнице? – остановилась Доминик. Странное появилось ощущение – словно ее каким-то образом это тоже касалось, хотя сама она ни в каких больницах отродясь не лежала.

– В аварию попала в прошлом году. «Смарт» в лепешку, а сама двумя переломами отделалась. Все говорили – чудо.

– «Смарт»? – выдавили непослушные губы. – Фиолетовый?

– Почему фиолетовый? Белый. А потом «Навигатор» купила, но все равно еще долго боялась за руль садиться.

Доминик громко сглотнула. Лаура попала в аварию. Что это означает? Что Доминик ждет кое-что похуже! Ведь если тот мир увеличивает происходящее в этом, катастрофы не избежать. И что делать? Поменять машину? Спасет это или не спасет? О Бахус…

Каменное строение, в дальнем конце которого ютилась уборная, располагалось позади кафе, во внутреннем садике. Снаружи оно было оккупировано бугенвиллией, а изнутри – книгами. На деревянных полках теснились сотни – большие и маленькие, потрепанные и ни разу не открытые, только что народившиеся инфанты и старики, увидевшие свет почти сто лет назад. Основали библиотеку забытые туристами детективы в мягких обложках, а потом и местная клиентура подключилась, так что скоро наружный стенд стал мал для разросшейся книжной семьи, пришлось сооружать полки в техотсеке. Разрешалось не только читать в кафе, но и брать домой, если книга понравилась. А если не хочешь с ней расставаться – принеси замену.

– Может, Лаура того… через книгу какую-нибудь исчезла? – прервала Доминик объяснения Дарио, сняв с ближайшей полки последний роман Дэна Брауна.

Но мальчик портальное[22 - Портал – особым образом заколдованный предмет, переносящий магов из одного места в другое в определенное время.] предположение сразу отмел.

– По классификации Тегмарка на втором уровне параллельных вселенных это было бы возможно, но нужен мир с другими физическими константами. Не наш случай, к сожалению.

Доминик по этому поводу сожалений не разделяла. Вздохнув, она вернула фолиант на место и посмотрела на дверь с затейливой буквой «W». Надо признаться, вчерашняя черная дыра выглядела куда романтичней.

– Синьора Сантини… – Дарио кашлянул. – Я бы хотел поблагодарить вас.

– За что?

– За то, что вы, несмотря ни на что, возвращаетесь. Судя по тому, как здесь страдает Лаура, у вас там совсем, наверное, беда.

Доминик взялась за ручку двери домой. Похоже, юный паладин полагает, что она из благородства собирается совершить «обратный обмен», не желая «двойнику» своих мучений. А она просто хочет домой. Хотя, если бы в ее мире было хуже, чем здесь, она все равно отправилась бы туда. Наверное. Хотелось так думать. Но вводить паладина в обман на пороге другой вселенной язык не повернулся.

– Если честно, у меня там вообще не беда. И я думаю, если бы у Лауры было больше информации, она бы тоже так не убивалась. Вот она маму с папой ищет, а зря. Просто не знает, что это за родители. Чем такие, уж лучше никаких, – так ей и передай, когда увидишь. И подругу она тоже через незнание потеряла; Аличе не ангел, конечно, но была бы рядом и в горе, и в радости. Просто с ней отдельно надо – дружить, и отдельно – все остальное. А что муж к ней ушел – это вообще не ее вина, Серджио по жизни такой… ловелас гулящий.

– Откуда вы знаете? – нахмурился мальчик.