Вся правда о

– Лаура очень переживала, из-за подруги в основном. А я не согласен – главный изменщик тут синьор Виллани. Раз женился, надо быть верным до конца, правильно?

– Конечно! Да ты не переживай, в моей жизни «дядя Серджио» как раз на Аличе женат. Уже лет шесть.

– Правда??? – Дарио засунул между губами зубочистку, и она тут же задвигалась в разных направлениях, зато глаза его стояли на месте. – Если люди и здесь, и там одни и те же, – значит, эти две реальности должны быть каким-то образом связаны. Только вот… – Зубочистка остановилась.

– Что только?

– Вы рассказали про синьору Марию, дядю Серджио и тетю Аличе тоже…

– Ну?

– Они, я так понимаю, и у вас, и у нас выглядят одинаково, и зовут их всех одинаково, так?

Доминик задумалась. Серджио, если не считать манеры разговора, был вроде таким же, Мария – чуть полней, а Аличе она видела только на художественном портрете. Но в общем и целом – да, это были они, хоть и с другими «ролями».

– В таком случае, – дедуктировал паренек, – получается, что вы – это Лаура. А зовут вас по-разному, потому что в приюте дали разные имена.

Доминик опешила.

– В каком еще приюте?

– Ну как же? В который вас, ну Лауру, по крайней мере, подкинули родители. Ни записки, ничего при ней не было, лишь цепочка золотая с буквами «Сантини». Она кулон этот до сих пор носит, только цепочку, конечно, подлиннее сделала.

Перед глазами Доминик всплыла золотая цепочка, подаренная родителями на ее десятый день рождения. Единственная вещь, которую она забрала с собой, покидая свое первое жилище. Больше взять было нечего – после кулона других подарков она не получала. Где же он теперь? Наверное, в плетеном сундучке с безделушками – в сейфе с драгоценностями его точно нет.

– Синьора, вы меня слушаете? – всплыл в ушах голос Дарио. – Вы слышали, что я сказал?

Доминик сфокусировала взгляд на собеседнике.

– Лаура уехала в ваш мир.

– Что??? – подпрыгнула Доминик на стуле. – Как это – уехала?

Мальчик выплюнул сломанную пополам зубочистку и взял новую.

– Ну может, не уехала – улетела, переместилась, телепортировалась. Но здесь ее нет. Вы – вместо нее. Если в этом мире кроме вашего появления больше ничего не поменялось, а пока мы других изменений не наблюдаем, то можно допустить, что система пришла к равновесию – выкинула Лауру туда.

– А может, наоборот, меня – выкинула? – неуверенно спросила Доминик.

Однако специалист по межмировым теориям это предположение отверг.

– Мама сказала, Лаура была здесь утром, еще до того, как вы пришли. А тут, милая синьора, никаких мостов нет, иначе у нас туристы толпами исчезали бы.

И хихикнул весело, довольный удачной шуткой. Доминик же было не смешно. Потому как доказательств, что туристы не исчезают толпами, на самом деле не было. Кто их потом видел-то? Они же назавтра не возвращаются! Но спорить с Дарио она не стала, важнее было выяснить про мост.

– Мост Эйнштейна-Розена, – охотно пояснил малолетний друг Лауры, стремительно подрастая в глазах Доминик. – Почти гладким образом соединяет две вселенные, два одинаковых пространства-времени. Вытекает из решений уравнений общей теории относительности, описывающие изолированные, нейтральные или электрически заряженные источники гравитационного поля. Если подробнее, то…

– Не надо, – перебила слушательница с вежливой улыбкой. – Просто скажи, как нам поменяться обратно.

– Надо найти самое узкое место моста, которое Эйнштейн называл «горловиной». По факту – это горизонт событий черной дыры.

– Ч-черной дыры??? Бахус, куда я попала, – выдохнула Доминик и зажмурилась.

Это все на самом деле происходит, что ли? Одинаковые пространства-время, так он сказал? То есть там, у нас, есть такой же бар, те же пятно-полосатые кошки, та же тень от колченогой оливы, только другие люди сидят за этим столом? Она открыла глаза. Напротив с восторженным энтузиазмом на лице восседал Рыжик. За ним, словно головки длинноклювых птиц, качались разноцветные бейсболки американцев. Интересно, там они тоже сейчас вопят?

– Да вы не пугайтесь, она просто так называется. Есть и другое название – кротовая нора. И вы своим… э-э-э… пролезанием в нее доказали верность решений уравнений Эйнштейна, в которых четырехмерное пространство-время существует как бы в двух экземплярах, а общими для них обоих является некое кольцо – источник поля. Ну это не суть. Так вот, кольцо это замечательно тем, что можно сколько угодно бродить вокруг него, оставаясь в «своем» мире, однако стоит пройти его насквозь – и попадешь совсем в другой мир, хоть и похожий на свой. Потому что хотя само кольцо сингулярно, то есть кривизна пространства-времени на нем обращается в бесконечность, но все точки внутри него вполне нормальны, и попавшее внутрь тело не испытывает никаких особенных неудобств. Только до сих пор это все это было доказано лишь математически, теперь же…

– Дарио, – вернула молодого гения в реальность Доминик, – так ты говоришь, можно вернуться обратно… математически?

– Без проблем. Надо просто вылезти из норы.

Вот и славно! Доминик практически так и думала, хоть ее фамилия и не Эйнштейн. Нора, дверь, какая разница, в главном она была права – где вход, там и выход. Только вот где они?

Математическое сообщество в лице Дарио ответа на этот вопрос не имело. Поэтому решено было идти эмпирическим путем – след в след «обратно». Тогда, даже если нора невидимая, Доминик выйдет из нее в первом мире (они договорились для ясности называть их «первый» и «второй»). А Лауру, где бы она физически в первом мире не находилась, вселенское равновесие выкинет на то же место, но во второй.

– Мы прогуляемся до «Смарта», – рассуждал добровольный помощник, – если машина там, значит, нора была раньше, а если нет – тогда вы вошли в нее пешком.

У Доминик, однако, по поводу местоположения норы возникла своя версия. Она была практически уверена, что миры соединяла не нора, а туннель. Тот самый, с башней поверх короткой арки.

– Гробница, – хлопнул себя по лбу математик. – Запросто может быть! – Он сложил руки в молитвенном жесте. – О боже, я не верю! Неужели я первый увижу черную дыру? Ну то есть второй…

– Не спеши особо. Там твой двойник на операционном столе. Если он сюда перелетит вместе с Лаурой, но без нейрохирурга, то путешествие для него окажется очень коротким, образно говоря.

Мальчик сглотнул.

– Я тогда не близко к вам пойду, метрах в трех. Так даже лучше – увижу, как вы исчезнете, и буду точно знать, где дыра. Как вы думаете, завтра уже будет можно?

– Врач сказал, неделя – постельный режим, а потом еще реабилитация.

Дарио сник, но ненадолго. В конце концов, важно знать, где проход, резюмировал он, а уж влезть в него всегда успеется.

Более мешкать резона не было. Доминик расплатилась, Дарио получил разрешение проводить Лауру домой, и новоиспеченный тандем отправился искать вход в параллельный мир.

***

По дороге восполняли пробелы – рассказывали друг другу про свои миры. Отличий, кроме уже известных, не нашлось – «Макдональдс» присутствовал, мигранты из Африки – тоже, Тринита-деи-Монти[16 - Церковь на вершине Испанской лестницы, одна из важнейших достопримечательностей Рима.] и там и тут на реставрации.

Из-за обширных познаний Дарио в области черных дыр Доминик, было, заподозрила разницу в общеобразовательной программе, но мальчик успокоил: большинство школьников по-прежнему не особо интересовались квантовыми теориями. Его однокашники уж точно. Несмотря на то, заметил он с упреком, что давным-давно существует телепередача с Морганом Фрименом, где говорят обо всех важных открытиях современности. Доминик промолчала, подтвердить наличие программы она не могла, однако по другим индикаторным точкам настоящее вроде сходилось.

Прошлое тоже было на месте – полуразрушенные надгробия, вызванные в памяти, вполне соответствовали тем, мимо которых они проходили. Хотя, возможно, эти принадлежали только второй реальности.

– Парня с барабаном я с той стороны обошла, точно помню, – показала на античного воина Доминик. – Там лужа была на всю тропу. А на булыжники не решилась наступать – боялась поскользнуться.

– Парень с барабаном – «героический рельеф» называется. Был водружен здесь в конце Республиканской эпохи. Мраморный оригинал, имеется в виду. Он теперь в Римском национальном музее. Это – гипсовая копия.

Дарио иногда подрабатывал гидом и про местные развалины знал все.

– Я облокотилась на руку героической копии вот так, – Доминик вцепилась в камень и застыла на одной ноге в позе падающей балерины. Проходящая мимо пара уставилась на нее с интересом. И тут опять завыл телефон.