Поход на гору Сидэ

– Господин оказал мне честь, – сказал он. – Я признателен ему. Сделаю всё, чтобы оправдать его ожидания.

– Только имейте в виду, что ваша смерть в них никак не входит.

– Иори никогда не выигрывал у меня. Надеюсь, я одолею его и теперь. Но мы в неравных условиях, а моё преимущество не так уж и велико. Если он всерьёз вознамерится меня убить, мне будет трудно защититься. Ведь я не должен вредить ему.

– Вы обещали не убивать его, – сухо поправила Ольга. – Но переломать ему руки и ноги имеете полное право. Не забывайте, Норио-сан, вам предстоит отстоять свою жизнь. Забудьте о жалости. Чему вы научите Иори, покорно подставив шею? Кому вообще нужен такой поединок?

Нисимура, казалось, слегка оживился.

– Ваши слова надо обдумать…

К приоткрытым воротам подъехала серая «Хонда».

– Садитесь, – бросил Кацумото, мельком глянув в их сторону. – Нам пора.

Сидя с прямой как доска спиной, Иори глядел вперёд. Тамура гнал «хонду» на запредельной для горной дороги скорости, и серый асфальт с ярко-жёлтой полоской разметки извивался безумными петлями, словно разъярённая змея. На заднем сиденье расположился Хаябуси-сэнсей. Все молчали.

Иори до сих пор не знал, кто его противник. Но тревога ушла. Сомнения, отчаяние, обида, гнев, яростная решимость умереть или победить – всё осталось в прошлом. Он и сам не объяснил бы, откуда взялось его непостижимое, пугающее хладнокровие. Это было странное чувство. Незнакомое.

Возможно, ему удастся. Возможно, нет. Но он сразится за своё будущее. Отдаст всё, на что способен. Остальное во власти Неба. Он примет любой исход.

Из-за поворота вынырнул выпуклый бок знакомой белёсой скалы. Притормозив, Тамура свернул на просёлок, потом на дамбу. Мимо проплыл неправильный треугольник поля, дальний край которого упирался в опушку леса, покрывавшего крутой склон.

Остановив машину, Тамура выскочил первым и почтительно придержал дверь перед учителем. Иори вышел следом. Так и не обменявшись ни словом, все трое двинулись вверх по склону, по неприметной тропинке сквозь мокрые заросли.

На затерянной в чаще поляне, давно приспособленной самураями Генкай-рю для серьёзных схваток, их уже ждали. Ольга и Кацумото, одетые в церемониальные хакама и хаори, заканчивали очищать её от упавших веток и другого лесного мусора. На огромном плоском камне, служившем столом, стояла видеокамера; рядом лежали медицинские принадлежности. Нисимура бездельничал, скинув обувь и удобно устроившись под сосной на куске полиэтилена. Из кустов доносились слабые шорохи: Тэруока выбирал посты наблюдения для себя и Тамуры. Их обязанностью было оградить место боя от посторонних. Вероятность того, что сюда занесёт какого-нибудь прохожего, сводилась почти к нулю, однако никто не считал осторожность лишней.

– Все сделано, господин, – доложил Кацумото с официальным поклоном.

– Хорошо. Десять минут на отдых – и начинаем.

Кацумото кивнул и ушёл к водопаду мыть руки.

Иори смотрел на Нисимуру. Вот, значит, с кем ему предстоит биться. Действительно, он не самый сильный боец. Но опытный. А ещё… он единственный человек во всей школе, разделявший его увлечение музыкой.

«Неважно, – подумал юноша с холодным, горьким спокойствием. – Простите, Нисимура-сан».

Тот поднял на него такие же спокойные глаза.

– Деритесь как следует, Иори-сан.

– Убейте меня, если сможете.

Нисимура еле заметно хмыкнул. Встал и направился на поляну. Иори не торопясь снял ветровку; разулся, оправил одежду. И лишь потом занял своё место. Он держался уверенно и с достоинством.

По сторонам застыли свидетели – Ольга и Хаябуси-сэнсей. Кацумото на этот раз отвечал за съёмку. Когда он включил камеру, учитель заговорил, начиная традиционный ритуал.

– Условия поединка: схватка без оружия, без ограничений, до чистой победы или до смерти. Вы готовы?

– Хай, – подтвердил Нисимура, кланяясь противнику.

– Хай, – эхом откликнулся Иори, зеркально повторяя его поклон.

– Хадзиме!

Обычно юноша не задумываясь кидался в драку. Но сегодня он медлил, оценивая оппонента; тот тоже не спешил нападать. Не двигаясь, они изучали друг друга.

Нисимура остро ощущал собственное напряжение. Куда девался порывистый мальчик? Перед ним стоял предельно собранный воин. Ни следа страха или смятения. Ни малейшей слабины. Иори дышал ровно; его взгляд был невозмутим и непроницаем.

«Мне не выиграть», – с пронзительной ясностью осознал Нисимура. У него на долю секунды сбилось дыхание. Почувствовав уязвимость противника, юноша мгновенно атаковал.

Самурай легко отразил нападение, однако следующее движение противника оказалось совсем не таким, какого он ожидал. Ему пришлось кувыркнуться назад, уходя от причудливой комбинации двух бросков, казалось бы, не вязавшихся между собой. В полёте он успел зацепить Иори ногой по касательной. Тот принял удар и воспользовался его инерцией, уходя в стремительный разворот.

Новое его действие – нырок назад и захват – стало для Нисимуры столь же неожиданным, как и предыдущее. Он вырвался, тем не менее получив нешуточный пинок в грудь. Взамен ему удалось лишь расквасить юноше нос. А тот уже обрушил на него серию мощных ударов по жизненно важным точкам, закончив её внезапным разрывом дистанции.

Иори вдохновенно и безжалостно компоновал техники, не давая противнику снисхождения. Нисимура с трудом применялся к причудливым импровизациям, похожим на какую-то безумную фантазию. Но навязать свою манеру боя ему не удавалось. Фантазия выходила на редкость эффективной. Тем не менее самурая пока ещё выручала его многолетняя практика.

Долгое время никто из бойцов не мог добиться решающего перевеса. Оба получили множество мелких травм, оба были в крови, а схватка становилась только ожесточённей. И всё-таки Иори медленно, но верно развивал своё преимущество.

Нисимура чуть изменил стойку, приоткрывшись, провоцируя противника на необдуманную атаку. Иори действительно атаковал. Но… опять совершенно неожиданным образом. Обманув самурая намёком на бросок слева, он с резким боевым выкриком прыгнул прямо через него. Зацеп, опрокидывание, встречный удар коленом. Излишне далеко отведённый локоть дорого обошёлся Нисимуре. Характерный влажный хруст разнесся по всей поляне. Его плечо залило тёмно-алым; обломки кости высунулись из открытой раны, разорвав рукав футболки. В глазах юноши не отразилось ни малейшего колебания; он хладнокровно швырнул противника всем весом на здоровую левую руку, подхватил под челюсть, запрокидывая ему голову, – и замахнулся для последнего, добивающего удара.

Нисимура в горячке схватки почти не чувствовал боли. На него нахлынула отрешённость, странно замедлив происходящее. Он не собирался просить пощады. Лишь кинул короткий взгляд на небо, мимо летящей в лицо ладони, молча прощаясь с жизнью.

Этот взгляд подействовал на Иори, как ведро ледяной воды. Внезапно задохнувшись, он остановил смертельное движение. Его пальцы повисли вплотную к переносице самурая.

– Простите меня, – прошептал юноша, не смея пошевелиться, чтобы не повредить ему ещё больше.

– Спасибо за поединок, Иори-сан, – после долгой паузы выговорил Нисимура, начиная понимать, что всё?таки жив. – Это было… великолепно.

Кровь обильно текла из-под сломанной кости, пропитывая одежду. Жестокое пламя разгоралось в правом плече, в левом запястье, в животе, под коленом… «Теперь я не скоро вернусь к тренировкам», – безразлично отметил он. На эмоции уже не осталось сил. Сознание соскальзывало в серый туман, и только жгучая боль мешала раствориться там окончательно и забыться.

– Терпите, Нисимура-сан, – прозвучал над ухом смутно знакомый голос. Шесть рук подхватили его. Раненое плечо прошила молния. Зажмурившись, стиснув зубы, он сдерживал стоны, пока его бесконечно долго несли и укладывали на камень, застеленный стерильной простынёй поверх одеяла и теплоизолирующей плёнки.

Кацумото уже рассекал ножом его окровавленную футболку.

– С лопаткой тоже проблемы. Две ампулы, Серинова-сан. Только шока тут не хватало.

Ольга сделала Нисимуре инъекцию.

– Сейчас станет полегче. Постарайтесь уснуть.

Она помогла Кацумото вытереть руки спиртом и надеть стерильные перчатки. Быстро проделала то же самое и ассистировала ему, пока он останавливал кровотечение, сшивал разорванные сосуды и совмещал обломки кости. Наконец, он закрыл рану и перевязал плечо, зафиксировав металлической шиной. Потом наложил компрессы на повреждённые связки запястья и колена.

– Всё. Вечером отвезу его на рентген.

Нисимура не шелохнулся; он действительно уснул, едва подействовало обезболивающее.

– Надеюсь, у него нет сотрясения мозга, – задумчиво протянула девушка, накрывая его одеялом.