Кулинар

Ксандер схватил её за руку и притащил к себе, после чего потащил к машине.

– Не смей прикасаться к ней! – закричал Эрик, видя грубое отношение к его любимой.

Ксандер с оскалом уставился на Рони, в нём бушевали смешанные чувства, он замахнулся на неё рукой. В ожидании удара, Рони отвернула лицо. И Ксандеру хотелось это сделать, хотелось наказать её, но он не смог причинить ей боль. Он опустил её, после чего кивнул своим подельникам. Те напали на Эрика, избивая его.

Рони испытывала боль, она с состраданием смотрела на любимого, после чего перевела взгляд на своего новоиспечённого мужа. – Ты обещал мне, что не тронешь его. Остановись, не трогай его.

– Ты нарушала наш договор, ты сбежала с ним, теперь, он за это ответит своей жизнью.

– Я не нарушала, он силой меня увёз.

– Не имеет значения, я вижу твои глаза и мне этого достаточно для того, чтобы вынести ему приговор.

– Да кто ты такой, чтобы решать, кому жить, а кому умереть?

Рони видела, как корчился от боли её любимый. Всю его боль она ощущала на себе. – Умоляю, прикажи им остановиться!

Но Ксандер с наслаждением наблюдал за расправой.

– Ты монстр, убийца, я тебя ненавижу! Если ты убьёшь его, я никогда не стану твоей.

– Ты уже моя.

– Да, я вышла за тебя замуж, но моё сердце ты не получишь. Я всегда буду любить его.

После этих слов Ксандер не смог сдержать свои эмоции: он влепил ей пощёчину, от которой, Рони, потеряв равновесие, рухнула на землю. Эта пощёчина отозвалась в сердце Ксандера болью: он никогда не поднимал на женщин руки, и уж тем более никогда бы не ударил Веронику, но проклятый гнев, жгучая ревность и этот мерзавец, недостойный этой женщины, затуманили его разум.

Укрываясь от ударов, Эрик следил за Вероникой и её мужем, и когда та упала, он безумно испугался, но он не мог ничего сделать, не мог защитить её от него.

Ксандер схватил Рони за руку и с силой поднял. – Ты забудешь его. В твоей жизни теперь только я. Тебе запрещено любить. А если ты выкинешь подобное, я уничтожу всех, кто тебе дорог.

– Запрещено любить? Зачем ты это делаешь? Ты ведь меня презираешь. Я вижу с каким пренебрежением ты смотришь на меня. Зачем ты рушишь мою и свою жизнь? Если ты надеешься, что я полюблю тебя, то ты ошибаешься, этого никогда не будет.

– Мне не нужна ничья любовь, твоя тем более. Ты должна уяснить: ты больше не владеешь своей жизнью. Тебе не позволено кого-то любить без моего ведома, даже меня.

– Что? Ты и вправду псих. Маньяк! Ненавижу тебя! – краем глаза, Рони замечает пистолет, торчащий за поясом Ксандера. Не думая, она схватила пистолет, направила на мужа, после чего отошла назад. – Я убью тебя!

Подельники Ксандера вытащили своё оружие и направили на девушку, защищая своего босса, но он остановил их рукой.

– Ну же, стреляй, жена, убей своего мужа, стань свободной, – Ксандер медленно приближался к ней. Рони пятилась назад к Эрику, который был весь в крови. Люди её мужа бесчеловечно обошлись с ним.

– Не подходи, я выстрелю в тебя!

Но Ксандера не испугали её угрозы, он следовал за ней. То ли помешался у Рони рассудок, то ли от страха, но она нажала на курок. Раздался оглушительный выстрел. Пуля попала под ноги Ксандеру, он остановился и с изумление уставился на неё. Почему-то он думал, что у неё не хватит смелости выстрелить, видно она так сильно его ненавидит, что никакой страх не сможет остановить её, что она готова выстрелить и в него.

– Я спас тебя, – начал Ксандер. – Спас от него, от его лжи. Он недостоин тебя. Твой так называемый «любимый» бросил тебя, ради какой-то потаскухи и ты сейчас защищаешь его, целясь в меня, в своего мужа? Ты даже не подозреваешь о всех его преступлениях.

Рони была удивлена, что ему известны настолько личные подробности её жизни. Но его слова были правдивы: этот человек, которого она сейчас защищает, действительно предал её, променял на какую-то девку.

«Что нашло на меня? Нет, я не могу простить ему это, не могу забыть. Ксандер прав, Эрик негодяй, предатель… Но ведь сейчас он здесь, пытается спасти меня из оков этого тирана. Я ведь люблю его». – Вероника была в замешательстве.

– Дай мне пистолет, – сказал Эрик.

– Немедленно иди сюда! – приказным тонам сказал Ксандер и снова двинулся к ней.

– Стой на месте, не приближайся, я выстрелю в тебя! – Вероника направила пистолет в грудь своего мужа.

– Ради этого пса, ты готова убить человека?

Рони засмеялась над его словами. – Человека, нет, я не смогу убить, а вот монстра, вроде тебя, да, у меня хватит сил нажать на курок.

Ксандер развёл руки в сторону. – Тогда стреляй, убей меня. Освободи себя и продолжай жить жалкой жизнью с этим ничтожеством.

Охрана Ксандера направила на девушку оружие, Рони осмотрела их.

– Стреляй, они не тронут вас. Убив меня, вы будите свободны.

Хоть Рони и кричит, что спокойно сможет нажать на курок, но это не так, даже такого монстра она не сможет убить. От безысходности, у неё из глаз хлынули слёзы.

– Ты не сможешь меня убить и это не из-за того, что ты не способна это сделать, каждый человек даже самый морально-чистый сможет убить, я дорог тебе. За то короткое время нашего знакомства, ты привыкла ко мне.

Рони отрицательно завертела головой.

– Да, не осознавая этого, ты понимаешь, что не сможешь убить меня, потому что где-то в глубине твоей души зародились чувства ко мне…

– Замолчи! Что ты несёшь? Я знаю тебя две недели. Ты насильно похитил меня, удерживал, сделал своей заключённой и заставил выйти замуж. Такого человека как ты, невозможно полюбить. Я тебя презираю, и никогда не прощу.

– Если презираешь нажми на курок и будь свободна! Освободи себя от меня, выпусти себя из клетки. Чтобы освободиться, тебе нужно только нажать на курок.

Ксандер, словно нарочно, усердно заставлял её выстрелить в него. Провоцировал её. За две недели она немного поняла его нрав и знает наверняка, что Ксандер с лёгкостью может расправиться с ними, а тела сбросить в пропасть. Почему же он этого не делает? Почему требует от неё выстрелить в него? Он так играет? Или есть иная причина? Возможно, в суровом Ксандере зарождаются тёплые чувства к ней, и таким образом, он пытается избавиться от них. Или же, он чувствует вину за совершённое. Или же просто желает умереть.

Рони не решалась, она не могла лишить жизни человека. В какой-то степени Ксандер прав: что-то непонятное зародилось и в её душе. И это не обязательно любовь, возможно, она разглядела его душу и испытывает к нему сожаление. Её рука с пистолетом медленно опускалась, тем самым, она подтверждала слова этого монстра. Но она не любит его и никогда не полюбит, это просто невозможно.

Увидев это, Ксандер на секунду обрадовался от того, что прав. Он улыбнулся ей. В этот миг, Рони поняла, что показала ему свою слабость, он снова оказался прав. Она не могла допустить этого, не для него, не для себя. Рони снова направила на него пистолет.

– Стой на месте! – крикнула она. – Ты ошибаешься, в моём сердце кроме ненависти и отвращения к тебе, ничего нет.

Ксандера начинал раздражать этот бестолковый разговор и её «качели» в его сторону, он нахмурил брови и резво двинулся к ней. – Тогда стреляй и покончим с этим наконец! Но если ты не выстрелишь прямо сейчас, я убью его на твоих глазах. – Ксандер посмотрел на своего человека, и тот кинул ему пистолет в руки, после чего Ксандер направил его на Эрика.

В этот момент решимость сама пришла к Веронике, её палец уверенно нажал на курок. Раздался выстрел, разносившейся эхом по всему каньону. Вторая пуля достигла своей цели: на праздничной белой рубашке Ксандера проступила багряная кровь. Пятно, в области плеча, расползалось с быстрой силой.

Рони охватил ужас за содеянное. Остолбенев, она смотрела на Ксандера, который, жмурясь от боли, опускался на землю. И вот именно то, о чём он говорил: страх, неистовый страх за его жизнь сковал всё её тело, сердце застучала, как сумасшедшее. Она почувствовала себя плохо, ещё немного и она рухнет на землю от потери сознания.

Эрик успел поймать её. Она, словно тряпичная кукла, повисла в его объятиях. Но для Эрика её состояния сейчас было не удобно, ведь из-за её поступка, люди её мужа отомстят им за это. Он выхватил у неё пистолет и направил его на людей Ксандера, которые уже окружили их.

– Нет! – закричал Ксандер. – Опустить оружие!

Но его люди не спешили выполнять приказ: для них главное спасение жизни их босса.