Эра параноиков

– Неважно, когда и как вы придёте к написанию этой картины. Главное – просто примите этот драгоценный подарок.

Старик не дал ему сказать что-то в ответ и, решив, что пора выпроваживать гостя, быстро затараторил:

– Теперь вам, наверное, пора домой, на улице уже начало темнеть, – сказал старик и повёл всё ещё недоумевающего посетителя к двери, всучив окончательно свой свиток. – До свидания!

Этьенн закрыл дверь.

– Фух… – выдохнул старик.

«Кажется, вышло. Я сумел его заинтриговать. Я передал ему бесценное дарование. А это значит, что как только он использует этот холст в написании работы, он непременно вернётся сюда снова и уже за ответами. Осталось набраться терпения и ждать. Главное, чтобы его картина была столь же искренна, сколь его слова. Тогда ему не придётся страдать».

Старик закрыл лавку раньше обычного, погрузившись в раздумья, завершил свои обычные дела, поднялся в комнату и улёгся спать.

Глава 9

Портрет

Пьер вернулся домой из лавки старика, всё ещё не понимая, почему именно ему выпала такая честь. Свой подарок он аккуратно положил в ящик стола. И стал обдумывать, что именно он сможет нарисовать на нём. На холсте непременно должно было находиться нечто особенное. То, что затрагивало бы струны его души. Но размышления на этот счёт были недолгими, и вскоре он переключил своё внимание на маленький флакончик с синей жидкостью, стоявший на столе рядом с компьютером.

Так как Пьер на последней вечеринке выпросил для себя любимого ещё капель «AstalH

O», пообещав Леону экспериментировать с веществом не чаще, чем раз в день, он схватил его в радостном предвкушении. Пьер расположился на диване и откинулся на спинку, закапав в нос ярко-синей жидкости. Это был уже четвёртый по счёту его эксперимент. Он заходил всё дальше, и путешествия становились всё интереснее. На этот раз ему захотелось оказаться в горах. Через несколько секунд вещество возымело нужный эффект, и его тело обмякло.

Пьер ощутил лёгкий ветерок и воспарил над собой, прекрасно видя всю окружающую обстановку его квартиры. Затем он представил себя на Эвересте и тут же очутился на его вершине. Он не чувствовал ни ветра, ни холода, ни усталости, а ощущал себя лишь сгустком энергии, которая может только созерцать. Этого было достаточно для восторга, ведь какой опыт он испытал, оказавшись там. В то время как для восхождения на гору требуется затратить небывалую кучу сил, энергии, денег и в лучшем случае два месяца, ему удалось увидеть это прямо здесь и сейчас, не выходя за порог своей квартиры.

Его взору открылась неописуемая красота заснеженных гор. Оставаясь на одном месте, он тщательно старался запомнить каждую деталь увиденного. Спустя пять минут пребывания на вершине горы, лёгким ветром с головокружительной скоростью его отнесло обратно в тело.

Он проснулся с улыбкой на устах и тут же позвонил Леону, чтобы поделиться пережитым опытом.

На том конце ответили.

– Здорово, Леон! Я просто без ума от твоего «Astal»!

– Пьер, я пока занят. Перезвоню позже. А ты не увлекайся там особо.

И тут же раздались гудки. Пьер с безразличием откинул телефон на диван. Конечно, ему хотелось ещё где-нибудь оказаться, но всё же он изо всех сил старался придерживаться установленной меры – раз в день. И ему этого и без того было вполне достаточно для острых ощущений и подъёма духовной радости.

Немного отойдя, он принялся за свою работу – рисовать портрет, обещанный Мартену. На его взгляд, выходило очень даже неплохо. Сам Пьер никогда и не отличался особенной самокритичностью. Свои работы он всенепременно любил, считая их выходящими из-под рук гениальнейшего из художников, коих он знал.

К концу вечера картина была закончена. Самодовольно разглядывая свою работу, приложился к стаканчику виски, заранее подготовив его для себя в качестве подарка за сделанную работу. И уснул с улыбкой, так и не дождавшись звонка от Леона.

Глава 10

Долгое ожидание

«Прошёл уже месяц со дня нашей с ним встречи. С тех пор он так и не наведывался в мою лавку. Буду терпеливо ждать. Значит, время ещё есть. Но уже скоро я воссоединюсь со своей любимой. И это меня радует.

Благодаря своему наставнику я смог воссоздать идеальный, на мой взгляд, мир. Там есть и природа, и фантастические звери, а самое главное – семья. Вот и я, последовав примеру, решил оказать ту же услугу этому молодому человеку. То, что он хамоват и заносчив – нет сомнений, но оттого и интересней. Оттого сохраняется интрига. И весьма, весьма любопытно было бы взглянуть на его мир сквозь призму его видения».

Старик Этьенн, размышляя, рассматривал картины сквозь лупу.

«Интересно, как же он всё-таки оценил всё то, что я поведал ему. Смог ли он всерьёз воспринять мой совет? Надеюсь, очень надеюсь, что он действительно ему последует. На это, безусловно, я уже не смогу повлиять. Моя задача заключалась, в первую очередь, лишь в том, чтобы передать ему старинный холст. А то, как он с ним будет обращаться, мне неведомо. Но, однако, любопытно. Любопытно».

Этьенн заметил несколько ворсинок, осевших на картине. И трясущимися от старости руками аккуратно удалил их.

Свет лампы тускло освещал пространство небольшого помещения. Три стены были полностью увешаны картинами. Центральная стена служила для размещения картин, которые были нарисованы на холстах, собственноручно созданных мастером. Другие две – для оставшихся сохранённых работ художников. И каждый день, вот уже тридцать с лишним лет, старик проделывал с ними одни и те же манипуляции: осматривал детально каждую из них, стараясь не упустить из вида и малейшей пылинки. Он знал их наизусть. Каждый перелив и каждую чёрточку. Причём эти действия были доведены до автоматизма.

Лавку он закрывал ровно в семь часов после полудня. После этого отправлялся осуществлять свои каждодневные дела и в полночь поднимался в свою комнату. За покупками необходимых продуктов он ходил только днём, во время обеденного перерыва. Всё остальное время он не покидал своего любимого пространства.

Глава 11

Продажи

Для Пьера выдался напряжённый день. Он вернулся домой после очередной торговли «AstalH

O». Данный продукт в считанные дни приобретал всё большую популярность: срабатывало сарафанное радио. Несмотря на то, что продукция была не изучена, молодёжь это ничуть не отпугивало, а, напротив, подогревало ещё больший интерес. Поставок уже стало не хватать. А спрос был велик. И они на пару с Леоном подумывали о том, как бы начать расширять производство. Всю прибыль они делили пополам. Пьер понимал, что торговля данным препаратом безопаснее с точки зрения законности. Как минимум можно было бы списать всё на то, что это «бабушкина огородная травка для потенции», и дело с концом. К тому же они проводили множество всевозможных тестов, которые так и не выявили содержание наркотических веществ в изобретённом Леоном препарате. И это был решающий фактор столь стремительного взлёта их маленького дельца.

Пробегав по заявкам по всему городу, Пьер, измученный, но довольный набитыми деньгами карманами, вернулся домой, с облегчением скинул ботики и решил передохнуть. После душа, по обыкновению, достал виски, включил ноутбук и приготовился расслабиться на диване. Достал маленький пузырёк с голубой жидкостью. Но прежде, чем он успел отправиться в астральное путешествие, в дверь постучали.

– Чёрт! Как не вовремя!

В дверном проёме показалась раздражённая Мэри.

– Чего пришла? Могла бы позвонить, прежде чем заявиться! – сразу напал на неё Пьер.

– Ну извини, Пьер. Мне нужно поговорить с тобой. – Сказала Мэри, беспардонно заходя в квартиру.

– Слушай, может, в другой раз, а? Я устал за сегодня, и у меня нет желания говорить о чём-либо.

– Нет, Пьер. Сегодня и сейчас, – Мэри окинула взглядом стол, на котором стоял открытый пузырёк и бутылка виски. – Ты из-за этого сейчас не хочешь разговаривать со мной?

– Нет, не из-за этого. Я очень устал и просто хочу в своё свободное время в своём пространстве делать то, что хочу. И я тебя, по-моему, сюда сегодня не приглашал, – Пьер начал заводиться.

– Пьер, ответь мне на один вопрос. Чего ты хочешь?

– В каком смысле? Сейчас я хочу, чтобы ты меня оставила в покое.

– В покое? Хорошо, давай так: если я сейчас уйду, я больше никогда сюда не вернусь. Ты этого хочешь?

– Ну что за детский сад? Я не говорил про потом, а сказал про сейчас.

– Да, но я повторю: если я сейчас уйду, ты меня больше никогда не увидишь.

– Да что за глупости ты несёшь? Конечно, увижу.

– Нет, Пьер. На этом будет всё кончено. Я устала от того, что ты постоянно живёшь в своём вымышленном мире, меня словно нет рядом. Ты не знаешь, что будет завтра, и не хочешь иметь детей. Ты вообще о ком-либо и о чём-либо думаешь, кроме самого себя? Ты вечно увлечён своими картинами, которые даже дохода как такового не приносят. Ты вынужден жить на съёмной квартире, в то время как я тебе неоднократно предлагала переехать ко мне. Но ты отбрыкиваешься от всех моих предложений, как взбешённый баран! Хватит. Я так больше не могу. Я столько лет надеялась на то, что хоть что-то изменится и мы с тобой сможем создать полноценную семью. Но, видимо, нужно уметь признавать свои ошибки и признаться самой себе, что с тобой это будет невозможно. Знаешь, женщина как зеркало: отражает отношение мужчины к ней. А у тебя оно никакое, вообще никудышное. Если ты не горишь, а я горю, то тут либо второй тоже гаснет и потухает, либо первый всё же загорается в ответ. Ты не загорелся, к моему сожалению.

Пьер внимательно выслушал, с поникшим взглядом. Он видел, как терзается Мэри. Он прекрасно понимал, что не может дать ей то, чего она так желает. Но вместе с этим не хотел менять существующий ход событий. После того, как Мэри высказалась, она начала плакать в голос. Плечи её сотрясались от рыданий, слова стали более неразборчивыми. Пьер её приобнял за плечи и постарался усадить.