Паровоз из прошлого

Когда в помещении вновь воцарилась тишина, Маша успокоилась и понемногу начала приходить в себя. Она не знала, за что был задержан мужчина, и что он натворил, но была глубоко убеждена, что такое зверство по отношению к беззащитному человеку недопустимо. Сердце девочки разрывалось от волны возмущения, но она ничего не могла сделать, понимая, что эта несправедливость так и окажется безнаказанной.

Из размышлений Марию вывел голос дежурного, он открыл дверь и показал, куда ей пройти. В тесном кабинете Маша увидела мужчину с очень крупным телосложением. Он занимал собой все пространство, и даже письменный стол казался для него маленьким. Милиционер начал заполнять протокол и попросил девочку назвать фамилию, имя, отчество и дату рождения.

– Воскресная Мария Анатольевна, одиннадцатое марта тысяча девятьсот восьмидесятого года, – ответила Маша.

– Так-так… Тринадцать лет… несовершеннолетняя, значит… – сказал мужчина, задумчиво откинувшись на спинку стула, после чего крикнул дежурному:

– Егор, так не по адресу она, несовершеннолетняя, в ИДН ее нужно. Пусть ребята уведут…

Маша растерялась от неожиданного поворота событий. Она не знала, что такое ИДН и не могла понять плохо это для нее или хорошо, поэтому вновь почувствовала тревогу.

Дежурный вызвал одного из патрульных и передал им распоряжение сопроводить девочку в Линейный отдел.

Глава 3. Вокзал

С трудом поспевая за милиционером, Маша недоумевала, почему они возвращаются на площадь. Перед их взором вновь возникло необычное здание Вокзала, с огромным арочным витражом в центре, в архитектурном решении которого можно было угадать старинный паровоз.

По небольшому мостовому переходу Мария и ее сопровождающий подошли к парадному входу в комплекс. Пройдя через остекленные двери, они попали в кассовый зал – огромное помещение с высоченным потолком и мраморными колоннами.

Атмосфера Вокзала всегда казалась девочке мрачной и удручающей. Несмотря на большие люстры, освещения в залах не хватало. Суета спешащих пассажиров и тягость от длительных ожиданий висели в сдавленном воздухе. Здесь всегда стоял гул очередей и шум колесиков дорожных сумок.

Обшарпанная лестница возле входа вела на нижний этаж комплекса. Вслед за патрульным Маша стала спускаться по стертым ступеням. Как и многие жители города, она думала, что здание Вокзала двухэтажное, поэтому очень удивилась, когда между пролетами мужчина неожиданно свернул в неприметный проход, и они попали в зону служебных помещений.

Как оказалось, строение Вокзала было многоуровневым, и именно в этой его части и располагалась инспекция по делам несовершеннолетних. Патрульный завел Марию в небольшую комнату, в которой за столом сидела кучерявая брюнетка в милицейской форме. Мужчина сообщил инспектору о причине задержания девочки и, громко отстукивая сапогами, удалился.

Женщина выглядела довольно приветливо и располагала к себе. Она предложила Маше сесть на стул и стала задавать вопросы, параллельно фиксируя все краткими записями. Мария рассказала подробно о себе и своей семье, о причинах, заставивших ее приезжать на Вокзал.

Заполнив все бумаги, инспектор несколько секунд о чем-то размышляла, заставив девочку изрядно понервничать. После этой паузы женщина улыбнулась и сказала, что Маша может быть свободна.

Мария несказанно обрадовалась такому повороту событий. Подхватив свою сумку с товаром, она выдавила из себя «до свидания» и тут же направилась в сторону двери.

– Только не попадайся больше, – строго добавила вслед девочке инспектор.

Маша кивнула и с огромным облегчением покинула комнату милиции. Она понимала, что сегодня ей повезло, и она легко отделалась. Девочка не хотела искушать судьбу во второй раз и собиралась отправиться домой.

«Завтра будет новый день и новая смена», – решила она.

Маша впервые была задержана и очень стыдилась этого. Она боялась, что о происшествии могут узнать ее знакомые и одноклассники. Но девочка понимала, что ей придется переступить через себя и вновь приехать на Вокзал. Такой путь противоречил ее жизненным взглядам, но пока Мария не видела другого выхода. Торговый ряд стал спасательным кругом в ее сложной жизненной ситуации.

С легкостью Маша поднялась по ступеням и выпорхнула в суету Вокзала, которая была ей привычной. Комплекс давал ей крышу над головой, согревал в холода. Девочка чувствовала какое-то родство с Вокзалом, ее интересовала его история, окутанная трагичными событиями.

Несмотря на постоянный шум и гомон людей, здесь Мария всегда слышала мертвую тишину. Как будто Вокзал хотел поделиться с ней своей жгучей болью, которую нес десятки лет. На своем веку он повидал много изломанных судеб, горьких слёз, тяжелых и мучительных расставаний. И Маша искренне жалела его, разделяя глубокие душевные страдания. Иногда, погружаясь в это состояние, девочке казалось, что она слышит голоса разных людей.

Маша знала, что во время строительства Вокзала в команде архитекторов и инженеров кипели ожесточенные споры. В разработанный проект постоянно вносились изменения, два раза проводились взрывные работы, чтобы разрушить фундамент Вокзала. Привокзальная площадь стонала, залечивая раны, вынужденная молчаливо наблюдать за всем происходящим.

Вокзал стал вершителем судеб, при этом сам тонул в огромной, съедающей его скорби. Он был иссушен изнутри, как болотистая почва, ставшая ему опорой. Его каменное сердце осыпалось, ему не чуждо было сострадание. Маша чувствовала необъяснимую энергию Вокзала, его силу. А еще заботу и внимание, ведь он проникся к девочке отеческой любовью.

Глава 4. Светлана

Маша жила вместе с матерью Светланой и младшей сестрой Ксюшей.

Мама была худощавой женщиной невысокого роста, со стройной фигурой и задумчивым взглядом выразительных серых глаз. Симпатичное лицо Светланы обрамляли темно-русые волосы средней длины, которые она закручивала с помощью бигудей в локоны. Широкие черные брови отделяли аккуратный невысокий лоб, подчеркивая светлую кожу лица, не искушенную загаром.

Светлана выглядела моложе своих лет, при этом знала себе цену и часто хвалила саму себя. Женственная и кокетливая, она не признавала брюки и всегда носила только юбки и платья.

С отцом Маши Светлана развелась, когда девочке исполнился год, со слов матери он был беспробудным пьяницей. Женщина вернулась с дочкой к родителям в двухкомнатную квартиру.

Отец Светланы, Леонид Семенович, переехал в Новосибирск из Улан-Удэ с женой и двумя дочерями. Мужчина много лет отработал наладчиком печатных станков в известной типографии. Он был лучшим специалистом в своей профессии, и даже, будучи на пенсии, обучал молодых инженеров, передавая им свой опыт.

Дед умер, когда Маше исполнилось пять лет, от рака легких. Перед смертью мужчина лежал несколько дней, его рвало черными массами, он почти ничего не ел. Вдруг дедушка почувствовал себя лучше и попросил сварить ему манной каши. Крупы дома не оказалось, и Светлана с Машей поспешили в универсам, чтобы успеть до закрытия. Когда они вернулись, оказалось, что дед уже умер…

Расходы на похороны Леонида Семеновича типография взяла полностью на себя, дедушку проводили в последний путь с живым оркестром и многочисленным количеством скорбящих. Долгое время после его смерти в типографии висел его портрет.

Маша практически не помнила тот период своего детства, а когда пыталась воскресить в памяти лицо деда, ей отчетливо представлялось лишь его фото, хранившееся дома. Девочка помнила только его образ: солнечный, добрый и заботливый, с любящими глазами. Она помнила, как они вместе стояли в очереди за мороженым, которое продавалось прямо на улице возле кинотеатра «Аврора», и дед покупал ей изумительно вкусный пломбир в вафельном стаканчике. Помнила, как дедушка катал ее на троллейбусе, и они выходили на любой остановке, на которой пожелает Маша, и долго гуляли. Помнила, как с мамой встречали его на речном Вокзале, куда он приплыл откуда-то на теплоходе и привез внучке яркие разноцветные колготки и розовый халатик с рукавами-крылышками.

Светлана рассказывала, что дед был строгим, но Маша не хотела в это верить. В ее памяти он остался самым чудесным дедом на свете.

Мать Светланы, Раиса Павловна, вместе с супругом отдала многие годы работе в типографии. После выхода на пенсию женщину сковала страшная болезнь – рассеянный склероз. Частично парализованная, потерявшая способность адекватно мыслить, бабушка страдала несколько лет, измучив сложнейшим уходом за собой собственную дочь. Не выдержав, Светлана оформила мать в дом психохроника, в котором бабушка провела последние месяцы своей жизни.

Сестра Светланы, Людмила, жила с семьей в Тюменской области. Женщина воспитывала троих сыновей, а в Новосибирске бывала очень редко. Со Светланой она поссорилась несколько лет назад. Их разлад произошел из-за пустяка – разошлись во взглядах по поводу одной эстрадной певицы. Светлана считала невероятно талантливой Машу Распутину, тогда как Людмила утверждала, что та пропила свой голос.

Машу невероятно расстраивала эта ссора, но она никак не могла повлиять на ситуацию. Обе женщины были слишком гордыми, чтобы уступить друг другу. Вероятно, сказывались обиды, нанесенные ранее, которые сестры носили в своей душе.

Мария любила свою тетку. Умная и воспитанная женщина увлекалась чтением и уважала Фаину Раевскую. Она была замужем за мужчиной с крепким телосложением и сильным характером. Настоящий тюменский медведь, он работал в тайге и со временем занял должность начальника. Решительный и рассудительный, ответственный и целеустремленный, он по праву завоевал статус одного из наиболее уважаемых людей в поселке.

Несмотря на разногласия, Людмила помогала своей сестре в трудные времена. Маша помнила, как они вместе с мамой получали из Тюмени посылки с дефицитным в то время хозяйственным мылом и сгущенным молоком. Такой товар в Новосибирске очень редко появлялся в продаже и за ним выстраивались огромные очереди. Когда тетя Люда приезжала в Новосибирск, она всегда привозила гостинцы Светлане и ее детям: яркие вязаные свитеры в полоску, творческие наборы с вырезными бумажными куклами и разными вариантами одежды для них, а еще вкуснейшую протертую таежную клюкву с сахаром.

Похоронив обоих родителей с интервалом в год, Светлана впала в глубочайшую депрессию. Разочаровавшись в жизни, она окончательно сломалась и опустила руки. Финансовое положение в семье было очень тяжелым, но это не подталкивало Светлану найти постоянную работу.

«Я мать-одиночка, с двумя маленькими детьми, с кем я их оставлю», – часто говорила она, пытаясь оправдать свое бездействие. Но соседи не понимали женщину, зная, что для детей были выделены места в специальном детском саду, в котором малышки находились всю неделю. Светлана забирала девочек только на выходные.

Позже женщина устроилась работать укладчицей на хлебокомбинат. Такая работа была временной, не требовала постоянного трудоустройства и обязательства работать по графику. Заработная плата получалась небольшой, но день получки все равно был в семье настоящим праздником.

За деньгами тогда выстраивались огромные многочасовые очереди. В дни выдачи Светлана уезжала в семь утра, а Маша приезжала на трамвае в обеденное время. На ближайшей к заводу остановке они встречались и ехали в центр города.

В первую очередь Светлана всегда отправлялась в магазин «Аккорд», где продавались пластинки. Музыка невероятно вдохновляла женщину, поэтому ее музыкальная коллекция пополнялась с каждым разом, несмотря на то, что вторую половину месяца мать с детьми вынуждены были сидеть на мели. Полученные талоны на колбасу и масло Светлана попросту продавала соседке с верхнего этажа, так как денег на выкуп продуктов все равно не оставалось.

«Я не могу жить без музыки», – часто говорила в оправдание мать Марии, покупая очередную пластинку.

Старый проигрыватель был неизменным фаворитом у Светланы. Женщина включала на полную громкость любимые песни и наслаждалась, подпевая своим кумирам – Алле Пугачевой, Юрию Антонову, Софии Ротару. С «Колдовского озера» Вячеслава Добрынина начиналось каждое утро.

– Ты просто не понимаешь еще таких жизненных песен, – говорила Светлана в ответ на просьбу дочери сменить пластинку.

Маша не разделяла вкусов матери, и ей приходилось терпеть, когда Светлана начинала гонять по кругу особенно полюбившиеся хиты.

Слушать на проигрывателе детские записи Светлана разрешала Маше очень редко. В музыкальной коллекции были только сборник песен Клары Румяновой и аудиосказка «Карлик Нос», которую Маша уже выучила наизусть.

Спустя время у мамы появились проблемы со здоровьем. Женщина стала мучиться сильными болями в желудке и перестала совсем выходить на работу. Жить приходилось на алименты и мизерное пособие от государства, выделенное на детей. Этих денег хватало примерно на две недели, и это было лучшее время из всего месяца. В доме стабильно появлялись хлеб, картофель, макароны и сливочное масло.