Стрекоза

Женщина кивнула отцу и пристально посмотрела на меня. В отличие от девушек, одетых в мешковину и от этого похожих на одинаковых серых мышей, Айно была одета в нарядное, светлое льняное платье, а ее пышные волосы цвета пшеницы с едва заметной проседью были распущены и красиво лежали на спине и плечах. На шее женщины висел амулет – деревянный круг с причудливо вырезанным на нем узором из четырех квадратов. При каждом движении на ее тонких, гибких руках звенели серебряные браслеты. Айно была немолода, но выглядела прекрасно, даже седина и мелкие морщинки в уголках глаз ее не портили, а, наоборот, добавляли образу глубины и мудрости. Пока мы сюда ехали, я представляла ее старой бабкой, и поэтому сейчас с удивлением рассматривала.

Шаманка, в свою очередь, тоже осмотрела меня с ног до головы, а потом торжественно произнесла:

– Приветствую тебя здесь, на Лаайниккене, дева. Запомни себя такой, какая ты сейчас – дурной, расколотой, как глиняный сосуд, заплутавшей в своей жизни, как в том густом лесу, по которому ты сюда добиралась.

Айно махнула рукой в сторону леса, браслеты снова приятно звякнули. Потом она взяла меня за руку. Ладонь ее была удивительно мягкой.

– Совсем скоро, дева, ты почувствуешь себя другим человеком. Станешь одной из нас, станешь настоящей сестрой. И тогда Някке, наш дух-покровитель, Хранитель Лаайниккена, возьмет тебя под свое крыло.

Низкий голос Айно завораживал своей глубиной, а пристальный взгляд серых глаз проникал прямо в нутро. Я смутилась, криво улыбнулась, не зная, что ответить на такое напыщенное приветствие, и отец тут же ободряюще похлопал меня по плечу.

Внезапно солнце зашло за большую тучу, и все вокруг потемнело. Айно тревожно взглянула на небо и покачала головой. Обернувшись к отцу, она сказала:

– Уходи, ты лишний здесь. Ты мужчина. Някке уже гневаться начал! Кабы ураган не наслал на поселение…

– Разве мужчинам сюда нельзя? – спросил отец, – а как же ваш помощник?

Айно обернулась и взглянула на мужчину, стоящего неподалеку. Он не спускал с нас глаз и по-прежнему держал наготове свою дубину.

– Это Вейкко. Ему можно здесь быть, он пустоголовый, да к тому же, глухонемой. Хранитель Някке таких жалеет.

Отец задумчиво покачал головой, взглянул на меня напоследок, а потом Айно мягким движением руки подтолкнула его к воротам.

– Все будет хорошо, доченька! Верю в твое исцеление! Скоро увидимся! – сказал на прощание отец, а потом Вейкко закрыл за ним ворота, разрисованные изнутри причудливыми карельскими орнаментами.

Я растерянно смотрела на высокий забор, в один миг разделивший мою жизнь на "до" и "после". Айно подошла ко мне, взяла за руку и посмотрела мне в глаза долгим, пристальным взглядом.

– Темная ты дева, Дана, – загадочно произнесла она, – ну ничего. Някке, наш Хранитель, всех очищает. И тебя очистит, если будешь искренне почитать его.

Я хотела ей сказать, что не согласна и вовсе не считаю себя темной, но Айно схватила меня за руку и повела в ту сторону, где девушки сидели на траве, смотрели на нас и терпеливо ждали возвращения Айно.

– Сестры! – громко проговорила Айно, когда мы вместе подошли к ним, – в сей прекрасный весенний день к нам пришла новая сестра! Принимайте в семью!

Девушки рассматривали меня, тихо перешептывались между собой, но ни одна из них ничего не сказала вслух. Мне показалось, что настроены они не слишком дружелюбно.

– Ее имя Дана, – продолжила Айно, – и пока в ее глазах я вижу только сплошную тьму. Ни одного проблеска света нет в ее душе.

Она замолчала, а потом сказала чуть тише:

– Вы знаете, сестры, что нужно сделать с новенькой, чтобы она смогла войти чистой в женскую спальню.

В наступившем молчании я уловила жужжание шмеля, летающего где-то рядом от цветка к цветку. В мою душу закралась смутная тревога. Взгляд Айно стал строгим, и девушки тоже напряженно смотрели на меня. Потом, по знаку шаманки, они дружно поднялись с земли, обступили меня со всех сторон, по очереди поднимая руки к небу. Их движения были похожи на танец, они касались меня кончиками пальцев, пели едва слышно, шептали по очереди мне на ухо странные, непонятные слова. Их одинаковые серые платья беспрерывно мелькали передо мной. У меня закружилась голова от этого бесконечного круговорота. Постепенно прикосновения становились все более ощутимыми.

– Эй, что вы делаете? – спросила я, отталкивая от себя тонкие руки.

Но вместо того, чтобы угомониться, они стали цепляться пальцами за мою одежду, пытаясь сорвать ее с меня. Одна из них, голубоглазая девушка, с густой светлой косой, склонилась к моему уху и прошептала:

– Лучше стой и не дергайся, так все пройдет легче и быстрее.

– Что – все? Прекратите! Что вы делаете? – закричала я, услышав, как моя новая черная рубашка с блестящими стразами трещит по швам.

Следом за рубашкой в ход пошла водолазка. Девушки стянули ее с меня и откинули в сторону, топча ее голыми пятками. Вскоре я стояла перед ними абсолютно голая, стыдливо краснея и пытаясь прикрыть наготу руками.

– Верните мне одежду, сумасшедшие дуры! – зло процедила я сквозь зубы.

Но тут девушки расступились, и передо мной вновь возникла Айно.

– Что тут происходит? О таком мы не договаривались! – что есть сил закричала я, – отдайте мне одежду, я хочу уйти!

– Сначала ты должна стать чистой, Дана, – громко сказала Айно.

Айно сделала знак девушкам и проговорила:

– Ведите ее на омовение к Священному озеру!

Не успела я опомниться, как тут же десятки девичьих рук схватили меня и потащили к озеру. Берег озера был каменистый, скользкий. Вблизи картинка была еще красивее, но в тот момент мне было наплевать на красоту природы, я была слишком шокирована тем, как со мной обращаются эти, так называемые, сестры.

Девушки, тем временем, отпустили меня, и я поскользнулась и упала на камни.

– Ай! – вскрикнула я, больно ударившись.

– Не противься, дева, заходи в воду, – голос Айно прозвучал надо мной.

– Зачем? – закричала я, – вы тут все сумасшедшие что ли? Что за первобытные обряды?

– Слишком много шума, слишком много ненужных вопросов! Ты дерзкая! Някке таких не любит!

Айно вновь выразительно взглянула на девушек, щелкнула пальцами, и они тут же снова подхватили меня и поволокли в воду. Вода в озере была ледяная и пронизывала холодом насквозь. В тело будто впились разом тысячи острых иголок, но меня заводили все глубже и глубже.

Я закричала, затрепыхалась, пытаясь вырваться из цепких девичьих рук, но у меня ничего не получалось. Когда вода стала доходить мне до подбородка, кто-то из девушек схватил меня за плечи, и я тут же с головой ушла под воду. Спустя несколько секунд я вынырнула, но опомниться мне не дали, я снова скрылась под водой. В этот раз в голове моей застучали молотки, а легкие стало жечь огнем. И опять, когда меня отпустили, я даже не успела толком отдышаться, как меня уже снова толкало под воду множество рук.

“Они же меня не убьют, они не могут меня убить!” – проносилось в моей голове, пока я хватала ртом воздух, пытаясь держаться из последних сил.

Я сбилась со счета, сколько раз меня окунали в воду. В голове все смешалось, сознание помутилось. Я пришла в себя уже тогда, когда лежала на земле, голая, мокрая, продрогшая до костей. Девушки молча сидели вокруг меня, а двое из них пели странные радостные песни и расчесывали мои волосы деревянными гребнями. Испуганно осмотревшись вокруг, я села, прикрывая руками обнаженную грудь. Когда мои волосы были заплетены в тугую косу, ко мне подошла Айно и надела на меня колючее платье из мешковины – такое же, как у остальных сестер.

– Омовение прошло хорошо, Священное озеро приняло тебя, Дана. Внешняя грязь и тьма с тебя смыты. Теперь ты наша сестра. Благословляй Някке вместе с нами! – произнесла Айно и поклонилась в сторону озера.

Девушки повторили за ней и тоже дружно поклонились. Одна из них больно ударила меня по спине, и я тоже склонилась в поклоне, чувствуя, как грубая мешковина дерет кожу. Потом Айно поднесла мне чашку с дымящейся жидкостью.

– Пей, пока травы горячие. Они согреют и успокоят тебя.

Дрожащими руками я взяла чашку и отпила несколько глотков. Мне и вправду, стало тепло и приятно внутри от этого травяного напитка.

– Запомни, сестра, – Айно повернула ко мне свое красивое лицо, – без моего разрешения к озеру подходить нельзя. Воды в нем священны, дух-хранитель дремлет в темных глубинах. Просто так его нельзя беспокоить. К озеру подходить запрещено, за границы поляны уходить тоже нельзя. Из спальни после отбоя выходить нельзя. Заниматься своими делами запрещено. Ты все время должна быть вместе с другими сестрами и делать то, что делают они. Поняла?

– Поняла, – тихо ответила я, стуча зубами от холода.

Айно широко улыбнулась и проговорила торжественным голосом: