Стрекоза

Нет, психолог не поможет. Со мной что-то конкретно не так, но я боялась признаться в этом отцу. Лежа на ковре в своей комнате, которая уже давно нуждалась в уборке, я слушала тяжелую, разрывающую мозг, музыку на полную катушку, а потом написала Нику сообщение, что хочу встретиться. Не получив ответа, я пошла по городу, куда глаза глядят, лишь бы не оставаться там, где все по-прежнему напоминало о маме.

Даже отец напоминал мне о ней. Я ненавидела его за это. Они с мамой были красивой парой, поэтому, его лицо сразу же вызывало во мне массу воспоминаний. Как ему самому не хочется умереть от того, что ее больше нет? Как он может вообще пытаться жить дальше, общаться с людьми и даже подвозить до дома свою молоденькую практикантку? Я ненавидела отца за это ещё сильнее. Он мог жить без мамы, он видел свое будущее без нее, хоть и говорил все время о том, что понимает мою боль. Он ничего не понимал.

Я быстро шагала по серому лабиринту города, глядя себе под ноги, ежась от пронизывающего ветра, а когда дошла до нового района, состоящего из кучки цветных высоток с яркими детскими площадками, остановилась и села на качель. Мамаши, выгуливающие своих жутких, вредных, орущих отпрысков, косо посмотрели на меня. Одна из них подошла ко мне и сказала строго:

– Девушка, уступите качели ребенку!

Я уставилась на нее тяжелым взглядом и ответила:

– Я еще сама не накачалась.

Она сначала отошла в сторону, но потом снова подошла ко мне, бубня монотонным голосом:

– Это детская качель, а вы же уже взрослая девушка.

– Мне пока ещё нет восемнадцати, так что, уважаемая мамаша, я тоже ребенок. По крайней мере, так мне говорят кассиры, когда я хочу купить ром и сигареты! Они говорят мне, что я еще маленькая! – воскликнула я, – Так что перестаньте наезжать на меня, а то сейчас сюда придет моя мама и покажет вам, как орать на меня! Ой нет… Не придет. Я снова забыла, что моя мама умерла!

Я выпучила глаза и захохотала, как ненормальная. Испуганные мамаши отпрянули от меня, разбежались в разные стороны, утягивая за собой упирающихся отпрысков. У меня никогда не будет детей, я никогда не стану такой приставучей и нудной, как они. Так подумала я, раскачиваясь на качели.

Когда качели остановились, я взглянула на серое небо. Казалось, плоские крыши домов касаются низких туч, повисших над городом. Захотелось тоже дотронуться до тучи рукой. Я вошла в первый попавшийся дом и поднялась на лифте на последний этаж. Удивившись тому, что дверь на крышу открыта, я залезла сначала на чердак, пропахший кошачьей мочой, а оттуда – на крышу. Вид на город, искрящийся в темноте огнями, был прекрасен, но до туч рука, к сожалению, не доставала.

Запиликал телефон, сердце мое затрепетало от волнения. Неужели, Ник? Я схватила телефон и прочитала на дисплее сообщение от отца:

"Дана, ужин в холодильнике. Я очень устал, ложусь спать, ждать не буду. Прошу, не задерживайся!"

Сжав зубы от подступающей к горлу злобы, я сунула телефон обратно в карман и встала на самый край карниза, разведя руки в стороны. Ветер шумел в крупных серьгах-кольцах, оглушал, бросал волосы в разные стороны.

О чем я тогда думала? О том, что, шагнув вперед, несколько секунд смогу почувствовать себя птицей, о том, что, возможно, окажусь рядом с мамой, о том, что Ник сильно пожалеет, что не ответил на мои сообщения. Я не смотрела вниз, я не собиралась прыгать, просто хотела почувствовать, каково это – быть в шаге от…

Телефон снова пиликнул. Я не хотела доставать его, но любопытство все же взяло верх.

"Если бы я знал тебя не так хорошо, я бы повелся на твои слова и испугался бы. Но ты совсем не так глупа, как иногда кажется!"

Так написал мне Ник. Я рассмеялась, запрокинув голову, потом села на карниз, сложив ноги по-турецки и зачесала пальцами растрепавшиеся волосы назад.

"Ты знаешь меня, как никто," – ответила я.

"Давай, рассказывай, где ты."

"Где-то на окраине города, на крыше одной из многоэтажек."

"И как вид?"

"Впечатляет."

Я вновь посмотрела перед собой – туда, где кончались дома и начиналось небо. Это и вправду было красиво.

“Я больше люблю природные пейзажи. Бескрайние леса, глубокие озера, величественные скалы – это, по-моему, лучшие виды!” – написал Ник.

“Да ты романтик! Я тоже люблю природу!” – моментально ответила я, хотя почти никогда не бывала на природе.

Для меня дикой природой был даже лесопарк за нашим спальным районом.

“Тогда тебе нужно побывать там, где я живу, в Карелии. Здесь виды просто нереальные! Будем с тобой любоваться красотой природы, лазать по скалам, собирать чернику и морошку и готовить грибной суп на костре,” – отправил мне Ник спустя пару минут.

“Вау! Я согласна! А когда?”

Я улыбнулась, взглянула в небо с замирающим от предвкушения сердцем, и ветер тут же снова растрепал мои волосы.

Сердце мое замерло, а потом выпрыгнуло из груди, бросилось вниз – туда, где по земле ходили люди, ездили машины и автобусы. Но оно не коснулось земли, а воспарило к небу. И мне хотелось полететь за ним – к серым тучам. Я раскинула руки в стороны и закричала от счастья. Неужели скоро мы увидимся с Ником? Телефон пиликнул. С замирающим сердцем я посмотрела на дисплей.

“Потерпи. Мы непременно увидимся, но позже. Еще не время.”

Не время? Он что, в такой форме вежливо отшил меня? Я поменялась в лице. И тут вдруг произошло неожиданное.

– Девушка, милая, я не позволю, не позволю. Не шевелись, главное, не шевелись. Сейчас я помогу тебе.

Я вздрогнула от неожиданности, обернулась. Голос, внезапно раздавшийся за моей спиной, принадлежал крупному мужчине.

– Кто вы такой? – возмутилась я, поднимаясь на ноги и от страха пятясь к самому краю карниза.

– Я Дима. А тебя как зовут? Прошу, только не прыгай! Давай руку, – мужчина протянул мне широкую мозолистую ладонь.

– Уходите отсюда! Что вам от меня надо? – закричала я, испугавшись дикого блеска его глаз.

Мужчина растерянно вытер пот со лба той самой рукой, которую тянул ко мне секунду назад, а потом мощным прыжком преодолел разделяющее нас с ним расстояние. Схватив мои ноги, он взвалил меня на свое крепкое плечо и крепко прижал к себе.

– Отпусти меня, маньяк! Помогите! – закричала я, пытаясь высвободиться.

– Я тебя отпущу только когда придут медики и поставят тебе успокоительное! Я их уже вызвал, пока ехал в лифте, – яростно проговорил мужчина и прижал мои ноги к себе еще крепче.

– Ты что, думаешь, я самоубийца? – воскликнула я, – да я просто любуюсь видом! Я не собираюсь бросаться головой вниз с этой крыши, я же не дура!

Мужчина тяжело вздохнул и проговорил:

– Я уже один раз ошибся – поверил словам, отпустил, а она взяла и прыгнула.

– Кто она? – непонимающе спросила я.

– Сестра моя… Наташей звали. Такая же была чокнутая на вид, как ты. Даже красилась так же, – с тоской в голосе проговорил мужчина.

– Да ты все не так понял… – начала я, но он не дал сказать.

– Уже десять лет я хожу по улицам, и смотрю на крыши высоток – вдруг кто прыгать соберется. Привычка выработалась. Я когда тебя с земли увидел – на самом краю со светящимся телефоном в руке, сразу все понял и кинулся в подъезд. Почему-то решил, что если успею тебя спасти, то мне полегче станет. Может, себя винить, наконец, перестану за Наташкину смерть. Так что, не проси даже, не отпущу.

– О, друг, прости, но, похоже, единственный чокнутый из нас – это ты, – сказала я, но мужчина лишь хмыкнул в ответ.

Вскоре из люка, ведущего на крышу, и вправду, показались люди в медицинских костюмах.