Непокорная

– Ты мне не друг, ясно? – И вот так начинается тот самый взрыв, которого я ждал. – Ты мне никто, Келлан! Да, я нуждалась вчера в тебе и поэтому пришла. Но сейчас я выйду за дверь и больше не вернусь. Потому что я тебе не нужна. И не буду нужна!

Меня осеняет догадка. Она ждала, что я буду добиваться ее, что буду отговаривать выходить замуж, а я этого не сделал. Черт, я даже до конца не уверен, готов ли к отношениям и считаю, что с моей стороны будет нечестно требовать от нее эксклюзивных отношений в то время, когда сам не готов подарить ей свою верность.

– Стой на месте, Одри, – приказываю я. – Не смей, блядь, выйти из дома. Я все равно догоню и верну тебя сюда. Не усложняй нам обоим задачу. Сдвинешься с места – будешь наказана. И я не говорю сейчас о приятном наказании. Ты охренеть, как пожалеешь, если сделаешь хоть шаг с этого места. Это ясно? – Одри молчит, ее потряхивает. Она смотрит на меня так, как будто хочет сжечь взглядом. – Не слышу ответ, – намеренно тихо произношу я, зная, что на нее этот тон влияет сильнее любого повышения голоса.

– Да, сэр.

– Умница.

Обхожу Одри и иду по коридору к кабинету. Там подхожу к столу, открываю верхний ящик и достаю из него вещицу, которую зажимаю в кулаке. Возвращаюсь в гостиную, где на том же месте стоит Одри с опущенной головой. Судя по тому, как поднимается и опускается ее грудная клетка, она взвинчена еще сильнее, чем до моего ухода. Подхожу со спины и разжимаю кулак. Растягиваю вещицу и уже через несколько секунд на тонкой шее Одри застегивается черный кружевной чокер с камнями. Знак отличия. Клеймо. Доказательство.

Одри вздрагивает от прикосновения, а потом расслабляется. Она проводит дрожащими пальцами по чокеру, а я наклоняюсь к ее уху. Вдыхаю глубже, впитывая аромат страха, смешанный с возбуждением.

– На колени, саба, – хрипло шепчу ей на ухо и с удовлетворением наблюдаю, как она медленно опускается вниз, выполняя мой приказ.

Глава 31

Одри

Когда я рядом с Келланом, мир как будто становится на место. Все обретает гармонию и следует определенному порядку. Я счастлива с ним, обласкана, в безопасности. Когда Келлан обнимает меня перед сном, я знаю, что буду спать хорошо и видеть сладкие сны. Когда просыпаюсь рядом с ним, я позволяю себе верить в иллюзию, словно мы можем быть счастливы вместе. Как будто он вот сейчас проснется и решит, что с него хватит случайных отношений, и чокер на моей шее сменится обручальным кольцом. В такие моменты я счастливо вздыхаю, так живо представляя себе, как может перемениться моя жизнь. А потом на меня обрушивается реальность и счастье улетучивается, оставляя меня глотать едкий дым действительности. Мы никогда по-настоящему не будем вместе. И, несмотря на то, что наши встречи снова стали регулярными, мы оба как будто чувствуем приближение конца. Наши сессии стали более агрессивными, секс – отчаянным, а объятия практически болезненными. Да, в воздухе определенно витает расставание, и мы оба к нему не готовы, как не готовы и поменять обстоятельства, в которых оказались.

Винс назвал нас идиотами, когда я рассказала ему о том, куда привели наши с Келланом странные отношения. Наш общий друг сказал, что мы сами бежим от своего счастья. Келлан бежит, потому что вбил в свою «тупую башку» – слова Винса, не мои – якобы пагубное влияние брака на отношения. А я бегу, потому что мне так проще. Два придурка, в общем. И я даже согласна с ним. Но ведь как говорят? В отношениях должны работать двое, правда? То, что Келлан надел на меня свой ошейник, говорит только о том, что я стала его Нижней, но точно не о том, что он готов отдаться нашим отношениям без остатка.

Откладываю широкую кисть и смотрю на себя в зеркало. Я пришла к Келлану в тот вечер, когда мы с Дамианом были на очередной вечеринке его знакомого преступника. Я застала своего такого приличного на людях жениха, нюхающим кокаин в подсобке ресторана. Он тогда посмотрел на меня налитыми кровью глазами и сказал, что если я раскрою рот, то он разукрасит мое лицо и втолкнет мне в нос столько этого дерьма, что я никогда не восстановлю свою репутацию. Я боюсь его. Именно поэтому я ничего тогда не сказала Келлану. Я не знаю, на что действительно способен Дамиан, а родители не хотят слушать ни один мой аргумент. Мама все отметает, как будто речь идет не о моей безопасности, а словно я не хочу идти в воскресенье в церковь и поэтому придумываю глупые отговорки, чтобы этого не делать.

Тяжелый рваный вздох наполняет легкие кислородом. Через пять минут за мной должен приехать Дамиан, чтобы мы вместе отправились на открытие нового казино, владельцем которого является кто-то из его шайки головорезов. Я не хотела туда идти, но мама сказала, что будет пресса и весь светский мир, поэтому я обязана там быть. Дамиан даже не спрашивал моего мнения, он просто сообщил, во сколько заедет за мной. Чувствую себя безвольной марионеткой и все чаще посматриваю в сторону свободной Айви. Смогла бы я так? Чем бы я могла заниматься, если брошу все? Позволят ли мне скрыться так, чтобы не преследовать и не наказывать за принятое решение?

В дверь звонят и я плетусь открывать. Смотрю в домофон на черную машину, на то, как она въезжает в мой двор и скрывается из виду. Не могу заставить себя схватить клатч и выйти на улицу. Я представляю себе, как все могло бы быть, если бы на месте Дамиана оказался Келлан. Только лишь услышав звонок, я бы схватила необходимое и выбежала на улицу, где нервно перетаптывалась бы от нетерпения, когда же он выйдет из машины, чтобы забрать меня. Мы бы целовались по дороге к казино и, возможно, немного пошалили бы, потому что не могли бы держать свои руки подальше друг от друга.

На деле все прозаичнее. Я выхожу, запираю дверь и спускаюсь по ступенькам. Меня встречает только водитель, который услужливо открывает дверь, чтобы я проскользнула на заднее сиденье. Там уже сидит Дамиан, который окидывает меня брезгливым взглядом, продолжая пить виски.

– Добрый вечер, – произношу я, потому что меня так воспитали, а не потому что я действительно считаю его добрым.

– Добрый, – отвечает Дамиан. – Выпьешь?

– Нет, спасибо.

– И правильно. – Машина трогается с места и я жму на пульт в руке, чтобы открыть и закрыть ворота. Дамиан поворачивается ко мне и внимательно осматривает. – Хорошо выглядишь.

– Спасибо. – Он впервые сделал мне комплимент и меня это удивляет.

– Побрякушку с шеи нужно снять, – безапелляционным тоном произносит он.

Я неосознанно касаюсь чокера, перебирая камни на нем. Я специально подбирала такое платье, которое будет сочетаться с этим украшением, а теперь он просит меня снять его.

– Это часть образа, – заявляю я.

– Образа шлюхи, которая облизывает пятки чужому мужику?

Клянусь, в этот момент мое сердце перестает биться, и я перевожу испуганный взгляд на Дамиана, который с самодовольным видом ухмыляется.

– Что? Думала, я не знаю, что ты забавляешься в клубе «V»? Ох, Одри, – произносит он тоном уставшего от жизни человека, – ты еще совсем меня не знаешь. А хочешь, я расскажу тебе? – Я качаю головой. – И все же я это сделаю. Ты каждую ночь спишь в постели Абрамса, таскаешь натянутую им на твою шею побрякушку и ползаешь перед ним на коленях. А утром собираешься и уходишь прожигать папочкино бабло. Потом вечером возвращаешься, чтобы он снова тебя грязно трахнул. Что это, детка? Потребность быть униженной? Твой друг Винс как-нибудь объяснил тебе это желание? – Меня знобит от того, как много он обо мне знает. Я неосознанно обнимаю себя руками, пытаясь хотя бы так защитить себя от его неприкрытой агрессии. – Что, доктор не рассказал тебе о причинах? – Сама не замечаю, как качаю головой, а Дамиан вторит моему жесту. – Хреновый из него друг. Но вот что я тебе скажу, моя сладкая. – Он подается вперед, обдавая мое лицо запахом спиртного. – Избивать мою невесту дозволено только мне, так что заканчивай с этим цирком. Если тебе нужны унижения, я их с радостью подарю тебе. И трахну после этого так, как твой вылизанный мальчик никогда не сможет. И еще. Если я когда-нибудь узнаю, что ты ошиваешься в клубе «Дарк» возле своей шлюховатой подруги Айви, я вырву тебе ноги, ясно? Пока этот клуб не стал моим, чтоб не смела носа туда казать. Я узнаю, Одри. Я все знаю.

Дамиан отстраняется, а меня бьет мелкий озноб. В голове пролетают десятки вопросов, которые я никогда не задам ему из страха, что он способен нанести мне вред. Мысли хаотично мечутся в попытке продумать план того, как мне избежать этого брака. Вот теперь я готова попрощаться с красивой жизнью и даже мыть полы в клубе Винса, чтобы как-то существовать. В своей голове я уже снимаю наличные с карточек, закладываю свои украшения и переезжаю на окраину города к Айви, чтобы снимать на двоих жалкую комнатушку, только бы оказаться подальше от этого монстра. Поведение Дамиана не оставляет сомнений: он воплотит в жизнь каждую свою угрозу.

– Снимай цацку, Одри, – безапелляционным тоном заявляет Дамиан.

Медленно стягиваю чокер и прячу его в клатч. В этот момент Дамиан протягивает руку, на которой висит колье из черных бриллиантов. Я не сомневаюсь, что это они, потому что вряд ли этот мудак согласится на что-то меньшее. Пока застегиваю украшение на шее, думаю о том, почему я все это упустила. Я знала, что он животное, но почему-то не стала раскапывать информацию о нем и искать возможности влиять на Дамиана. Это так на меня не похоже. Кажется, я слишком была поглощена отношениями с Келланом, упустив самое важное в своей жизни. Из мыслей меня вырывает Дамиан:

– Ах, да. Не вздумай никому жаловаться или рассказывать о нашем разговоре. Иначе первой пострадает твоя замечательная подруга, которая своей задницей стерла у Дарка уже все пилоны. И натяни уже улыбку на свою мордашку, не порть мне вечер.

С этими словами Дамиан выбирается из машины, а я только сейчас осознаю, что мы подъехали. Отстраненно наблюдаю за тем, как он подходит с моей стороны машины и, широко улыбаясь, открывает дверь. Он отменно играет на публику, и пресса заглатывает наживку. Они наперебой зовут его и просят показать кольцо, украшающее мой палец. Все подаренные Дамианом украшения вычурные и как будто душат меня, все сильнее затягиваясь на моей шее. Хотя я бы не удивилась, если бы колье выполняло функцию удавки.

Дамиан протягивает руку и я хватаюсь за нее, чтобы выйти. Натягиваю на лицо светскую улыбку, больше похожую на оскал, и позволяю Дамиану вести меня ко входу в казино, обняв за талию. Я не рассматриваю фасад здания, только натянуто улыбаюсь и поворачиваюсь в ту сторону, в которую меня тянет жених, чтобы очередная акула из мира папарацци смогла запечатлеть нашу «красивую» пару. Начало вечера проходит, как по написанному для подобных мероприятий сценарию. Все обмениваются любезностями, оценивают побрякушки друг друга, улыбаются «картонными» улыбками и желают хорошего вечера. За это время я успеваю выпить три бокала шампанского и наконец согреваюсь после заморозившей меня речи Дамиана в машине.

Потом следует пафосная речь владельца заведения, его благодарности «семье» за поддержку и ужин. А после уже все разбредаются по казино просаживать на новых автоматах и за столами свои нечестно заработанные деньги. Дамиан таскает меня от одного человека к другому, демонстрируя, какую достойную невесту он себе отхватил. Мне претит эта ярмарка тщеславия и тошнит от его «деловых партнеров», потому что каждый во время знакомства успевает скользнуть по моему телу сальным взглядом.

Глава 32

В середине вечера Дамиан удаляется со своими дружками в кабинет владельца казино, куда женщинам вход заказан, а я выхожу на балкон подышать воздухом. Сегодня достаточно прохладно для Вегаса, и я наслаждаюсь легким ветерком, омывающим мои неприкрытые плечи.

– Одри, – слышу позади себя и замираю. Медленно поворачиваюсь и смотрю на мужчину, который стоит в паре шагов от меня.

– Келлан? Что ты здесь делаешь?

– Рабочие вопросы, – коротко отвечает он. – Нам нужно поговорить.

– Не здесь. После этого, – Я небрежно машу рукой на дверь балкона, – я приеду к тебе домой.

– Сейчас, Одри, – настаивает Келлан. Мне не нравится тон, с которым он говорит со мной.

– Но я не…

– Твой жених – это Дамиан Кенвуд?

– Да.

– Почему ты не сказала мне об этом?

– Ты не спрашивал. Келлан, что происходит?

– Ты должна разорвать помолвку.

– Но я не могу.

– Ты должна сделать это. Дамиан опасен и скоро все станет еще хуже.

– Хуже? О чем ты говоришь?