Счастье быть собой. Перерождение

– Тогда слушай.

Это предание о знаменитом певце Эллады Орфее и его любимой жене – нимфе Эвридике. Легенда гласит, что Орфей, потерявший свою возлюбленную, умершую от укуса змеи, решился на отчаянный поступок: он спустился в подземное царство, чтобы просить бога мёртвых Аида вернуть ему Эвридику. Верной спутницей и помощницей Орфея в трудном путешествии была его лира. Волшебные звуки музыкального инструмента могли останавливать реки, завораживать природу, животных и птиц.

Но есть и другая легенда. Она связана с вестником богов Гермесом. Странствуя по пыльным дорогам Эллады, Гермес нашёл черепаховый панцирь, приделал к нему стойки из рогов антилопы, натянул семь струн и запел, аккомпанируя себе на новом инструменте. Светоносный Аполлон, очарованный дивными звуками, склонил жадного до земного благ Гермеса к обмену. Тот отдал ему лиру за стадо коров. С тех пор солнечный бог никогда не расставался с музыкальным инструментом – лирой.

В искусстве звонкая лира принадлежала солнечному богу, покровителю искусств Аполлону, его этрусскому двойнику Аплу и двум музам: Эрато, покровительнице лирической поэзии, и Терпсихоре, вдохновительнице танцев.

Лира – так я хотела тебя назвать при рождении, милая внучка. Твоя мама довольно поздно тебя родила. Для меня твоё рождение, как символ вдохновения, искусства и просвещения. Всё это мне хотелось передать тебе через сакральный смысл твоего имени – Лира, как только твоя мама передала нам с дедушкой в руки тебя после роддома, – так завершила свой рассказ бабушка, нежно поглаживая меня по голове и похлопывая по спинке. Солнечное тепло, которое исходило от бабули, согревало меня, и я тихонечко засыпала.

Бабуля баловала меня не только легендами, сказками перед сном, но и фирменным десертом: половина кружки свежей домашней сметаны, полторы чайных ложки какао плюс сахар. Получался вкусный десерт, сметанно-шоколадный крем под названием «Шоколит». Я съедала его за считаные секунды.

Бабушка учила меня месить, делать тесто, печь пирожки с начинкой из конфет, лепить уральские пельмени, варить вкусную кашу, поливать цветы, ухаживать за растениями, наводить порядок в доме, гладить, шить и делать заплатки на случай, если что-то прохудилось из постельного белья. С ней мы вместе ходили за свежим молоком, ароматным облепиховым пермским хлебом. Навещали её подружек по особым случаям, на праздники. Все новые вещи бабушка, как правило, хранила в сундуках – до лучших времен. Учила меня бережливости.

Главным приверженцем чистоты в доме был мой дедушка. Он тщательно следил за тем, чтобы были идеально вымыты полы в его комнате. Если хоть одна соринка, пылинка не убрана, он заставлял меня заново мыть полы, чтоб сверкали чистотой.

Одевалась бабулечка всегда нарядно. В основе её гардероба в основном были платья и юбки. В дополнение к платью она надевала жемчужную нить на шею и серьги из натурального нежно-белого жемчуга, её любимый комплект – подарок от дедушки. Бабушка была для меня воплощением женственности. Она учила меня, что стареть надо красиво. Залог красивой старости – это пожинание плодов прожитой жизни. Важно учиться цвести и расцветать всей душой, работать над собой всю жизнь. И не лениться: будучи на пенсии, она подрабатывала в детской поликлинике. Мыла и дезинфицировала металлические шпатели для языка. Я любила приходить к ней на работу и помогала, пересчитывая количество вымытых шпателей. В обеденное время мы играли с ней в Айболита. Бабушка была моим пациентом, я проверяла ей горло.

Бабушка с дедушкой для меня пример счастливого и долговечного брака: вместе они прожили полвека. Дедушка в войну был героем-танкистом, бабушка трудилась в тылу и молилась за всех, кто ушёл на фронт защищать Родину.

Глава 2

Возвращение на родину

В Ташкенте мы прожили с мамой семь лет и решили вернуться на родину в Пермь. Я хорошо помню тот день, последнюю встречу с папой перед моим отъездом.

Мой папа был высоким, статным мужчиной. Выделялся из толпы крепким телосложением. Рядом с ним я чувствовала себя очень хрупкой. Всё время ждала папиной ласки, нежности, защищённости от внешнего мира, его заботливого отношения ко мне. Он для меня человек, по которому я всегда скучала, с нетерпением ждала встреч. Время, которое я проводила с ним в детстве, количество дней, проведённых вместе, можно пересчитать по пальцам. Папа не приходил ко мне на день рождения, не звонил, не интересовался, как мои дела. Каждый раз я ждала его с огромным трепетом. При встрече растворялась в объятиях его больших мужских рук.

Наши встречи в одночасье заканчивались, были на вес золота, коротки… Возможная причина – конфликт родителей. Мама считала папу предателем, говорила, он не достоин упоминания. Как только я заводила разговор о папе, мама буквально за считаные секунды раздражалась, злилась и кричала на меня. Ни разу я не услышала от неё доброго слова о папе. Её воспоминания о нём проникнуты болью, обидами, разочарованием.

…На улице стояла солнечная, тёплая погода. Чувство радости и облегчения переполняло меня: я предвкушала переезд.

Встречу с папой запланировали в центре города. Он повёл меня в самый дорогой ресторан Ташкента. При входе сразу договорился с администрацией ресторана. Нас проводили в отдельный зал, где играла живая музыка. Официанты приносили вкусную еду.

Папа заказал себе несколько горячих блюд. Затем просил коньяк. Спустя некоторое время потерял над собой контроль. Громко говорил, курил прямо за столом рядом со мной. Постоянно шутил, рассказывал истории о своём бизнесе. Расспрашивал, как мои дела.

Я радовалась, сидя с ним рядом. Правда, меня расстраивало, что он выпивал при мне.

Он всё говорил и говорил, наклонялся ко мне: потрепать по плечу, крепко обнять. В нос бил запах горького табака. Едкий дым сигарет клубился мне в лицо, слезились глаза.

Стопки выпиты, еда съедена, разговоры в затуманенном сознании закончены, музыка утихла. Официанты расходились. В ресторане наступила полная тишина.

Тогда я осмелилась спросить прямо:

– Пап, скажи, а ты меня любишь?

– С чего такие вопросы, дочка? – засмеялся папа, потирая подбородок.

– Просто мама… – начала я, но не успела закончить.

Он меня перебил:

– Лира, ты маму не слушай сильно.

Он снова засмеялся, но негромко. Посмотрел на меня серьёзно, вмиг отрезвев.

Внутри вдруг всё замерло, будто сейчас решится моя судьба.

– Если честно, Лира, ты уже большая, – продолжил папа. – Думаю, ты поймёшь отца. Твоя мама очень хотела ребёнка. Я был молодой. У меня тогда уже был сын, твой сводный брат Андрей. Я понимал: второго ребёнка мне сложно обеспечивать. Об этом честно говорил твоей маме. В результате дал слабину, поддался на её уговоры, хотя вот тут… – с силой ткнул пальцем себе в левую сторону груди, – сердцем понимал: не готов, но родилась ты… – он остановил рассказ и вздохнул: – Ребёнок – большая ответственность. Сложности с работой, с жильём, понял: не смогу нас прокормить. Славно, что ты родилась, красивая и умная, но я не хотел твоего рождения, был не готов. Понимаешь меня теперь?

Его ответ настолько пронзил моё сердце, растоптал душу. Я заплакала, не сдерживая себя. Молчаливые слёзы стекали по щекам, гроздьями падали на летнее платье в горох. Он молча смотрел на меня, не пытаясь утешить.

Спустя некоторое время я встала и попросила отвезти меня домой. На улице темнело. На такси он отвёз меня домой. Мы попрощались. Навсегда.

Мне было тогда 11 лет. Прошли годы, я повзрослела. До сих пор не знаю о его судьбе: после нашего переезда в Россию папа ни разу не давал о себе знать, не помогал материально.

В Перми часто вспоминала о нём. Мечтала его увидеть. Спрашивала маму, известно ли ей что-нибудь, но она не понимала моего интереса, ругалась. Я оставалась неуслышанной. Отца любила таким, какой он есть: пахнущий табаком, разгорячённый и весёлый, отказавшийся от меня. Я продолжала его любить. Не держала на него обиды, отпуская всё плохое из памяти.

* * *

Когда мне исполнилось семь лет, в моей жизни появился новый папа. В то время пока ещё виделась с родным отцом. Мама всё равно хотела, чтобы её мужчину я называла папой. Внутри меня скрывался дикий протест. Не считала дядю Яшу своим отцом. Мои попытки отвертеться заканчивались тем, что отчим устраивал скандал маме. Она, сдаваясь под его натиском, ругала меня и в конечном итоге заставляла называть его папой.

Не понимала, зачем меня заставляют? Я дядю Яшу не считала и не считаю папой. Отлично помнила родного отца и знала, что он у меня есть. Попыталась объяснить маме своё возмущение, она нервно ответила:

– Пойми: важен не тот, кто родил, а кто воспитал. Дядя Яша для тебя делает гораздо больше, чем твой родной отец.

Ответить ей я ничего не смогла.

Воспитывал он меня очень жёстко, строго. В чём-то переходил все грани разумного, применяя физическое наказание, насилие, всячески оскорбляя.

Однажды ему не понравилось, как я ем макароны. Мама никогда не делала замечаний по этому поводу. Я ела так, как мне было удобно: втягивала макаронины в рот, напрягая щеки. В этот раз я тоже ела именно так. Мне казалось, так вкуснее. Тем более мама сидела рядом.

Дядя Яша сел за стол и недружелюбно покосился на меня.

Я подумала: мало ли, растрёпанная, и поправила хвостик.

– Не трогай волосы за столом, – резко сказал он, не глядя на меня, смешивая соус с макаронами.

Я убрала руки от волос и продолжила обедать. «Наверное, он просто не в духе. Так бывает», – подумала я.

Вдруг он резко схватил столовую ложку, лежащую на столе, и ударил ею мне по лбу.

– За что-о-о? – тут же заплакала я.

Мне было 8 лет. Удар был сильный.

Слёзы потекли по моим щекам непроизвольно, моментально застилая глаза. От слёз фигура дяди Яши напротив превратилась для меня в бесформенное пятно.

– Сколько раз повторять: ешь нормально! Что ты как свинья? Следует наматывать макароны на вилку, придерживая ложкой, есть как человек! – показывая, как надо делать, кричал он.