Счастье быть собой. Перерождение

Высокие дубы, достигнув величественной старости, скрипели и жалобно стонали. Время от времени роптали и тёрлись друг о друга сучьями, с громким треском роняя сухие ветви на землю.

Берёзы, склоняя надо мной раскидистые ветви, кажется, обнимали меня, сочувствуя и по-настоящему сопереживая. Они умеют хранить заветные тайны, белоствольные подружки.

Я убеждена: деревья и человек связаны между собой таинством. В радости или в печали я приходила в лес, чтобы обняться с деревьями, потрогать их шершавую кору. В тот же миг чувствовала: вековая сила земли ослепляюще переливается в ладони, согревая и окутывая всепоглощающей любовью моё тело, от пальчиков ног до макушки. Прислонившись к коре тонкой берёзки, я удивительным образом успокаивалась. Слушая пение птиц, укрывшихся в ветвях, переживала боль и тоску высоких качающихся вековых деревьев, как будто чувствовавших приближение неизбежного конца на земле.

Внизу густо росла трава, окутывая корни деревьев, выпирающие из-под земли, цветастыми огоньками летних цветов: маков, колокольчиков, клевера, ромашек, ноготков. А над ними вовсю порхали разноцветные бабочки, танцуя на солнышке перед каждым цветком беззвучный и замысловатый танец, вибрируя крыльями с разной частотой. Громко жужжа, подлетали к цветочной столовой пчёлы, проявляя особое почтение к нежным созданиям – бабочкам.

Лето наполняло таинственным присутствием сады и парки, в которых мы любили гулять вместе с мамой. Спелые сочные вишни громоздились на ветках, за ними спешили созревать абрикосы и персики. Цепкие колючие ветви ежевики сплошь и рядом усеяны сладкими тёмно-фиолетовыми, почти чёрными крупными ягодами, которые я любила срывать, а они, не помещаясь в моих ладошках, вмиг рассыпались в траве.

Куда ни глянь, буйство цветов, праздник плодородия в чистом, красивом Ташкенте. Лето в городе всегда яркое и жаркое. Под шатром низких туч воздух становился горячим, и даже выпадавший следом за тучами дождь проливался тёплый-претёплый. Нежные капли дождя по-хозяйски смывали пыль с дорог и листвы, оставляя за собой светящуюся радугу…

Мне 6 лет. В тот день я направлялась на занятия танцами через густую аллею из тучных дубов, клёнов и мохнатых сосен. Казалось, с каждым моим шагом деревья раздвигаются на пути к дому детского творчества.

Почти дойдя до двухэтажного здания, окружённого чёрным кованым забором, посмотрев на озеро через дорогу напротив аллеи, я открывала тихонько калитку во внутренний дворик дома детского творчества. Здесь проходили танцевальные уроки.

Перед началом занятий танцевальный зал всегда проветривали. В нём занимались дети и подростки многих танцевальных коллективов, успевавших сменять друг друга как в калейдоскопе. В помещении всегда было жарко и душно. Проветривание мало помогало, и вдобавок к этому, как правило, на занятиях окна оставляли открытыми для циркуляции свежего воздуха.

Я любила заходить в зал перед началом тренировки, пока никто не пришёл. В одиночестве представляла себе, как медленно под музыку первого русского вальса писателя и музыканта Александра Грибоедова кружусь с партнёром по танцам Юрой. На мне красивое, воздушное и нежное платье, перчатки и украшения.

Юра красавец. Высокий, статный, обаятельный. Прекрасно танцевал и умел вести за собой партнёршу. Он был старше меня на три года. Все девочки в группе мечтали танцевать с ним, однако он танцевал со мной. Мы занимались в одной группе и разучивали новую танцевальную программу, посвящённую Дню города. Каждый сезон наш коллектив в праздники выступал на городских мероприятиях в районных и центральных парках, в театре оперы и балета.

С раннего детства сцена была для меня жизнью. Я искренне любила зрителей. Они тебя всегда ждут, всегда тебе рады. На сцене могла общаться один на один со зрителем. Через танец выражала себя, свои чувства, эмоции, душевные переживания. Проживала таким образом собственную историю. Выступления были наградой за мой труд, выражавшийся в многочисленных репетициях.

Перед выходом на сцену всякий раз меня охватывало чувство волнения. Волнение – необходимая часть танцевальной деятельности, особенно во время выступлений на сцене. Без него мои танцы не были бы такими яркими, искренними, живыми, пронзительными и чувственными. Волнение подстёгивало, мотивировало выкладываться в полную силу, отдаваясь танцу.

Ощущения радости, подъёма, лёгкости и внутренней силы просыпались всякий раз внутри меня. Движения становились ритмичными и выразительными, а тело – гибче и пластичнее. Выступления на сцене, внимание зрителей заставляли идти к своей цели. Мне хотелось танцевать ещё лучше, энергичнее, до полной отдачи своих сил.

…Однажды, когда мы были подростками, Юра после занятий захотел проводить меня до дома. Раньше он никогда не предлагал мне прогуляться, тем более до моего дома. Меня одновременно одолевали два противоположных чувства: радость от предстоящей прогулки и в то же самое время пронзительный страх. С одной стороны, мальчик, к которому я была неравнодушна, обратил на меня внимание не только как на партнёршу по танцам. С другой стороны, я боялась его реакции, когда он увидит, где я живу. Было до слёз стыдно, что у нас с мамой нет своего полноценного жилья: мы имели всего лишь комнатку в 18 квадратных метров в коммунальной квартире.

Я испугалась, отталкивала от себя Юру всю дорогу, просила не провожать меня. Как назло, он шёл со мною рядом и проводил прямо до двери, как настоящий джентльмен. Оказалось, ему совсем не важно, где я живу и в каких условиях. В глубине души мне было очень приятно…

Однако моя радость продолжалась недолго. После выходных, придя на занятия, я заглянула в костюмерную поздороваться с нашим костюмером. Лариса Витальевна всегда была добра ко мне и старалась подобрать нам с Юрой новые костюмы и танцевальную обувь для выступлений. Наверное, она относилась ко мне так же, как и ко всем остальным. Однако дружелюбное, внимательное отношение костюмера ко мне я расценивала как послание с небес. Можно сказать, что она была моим единственным другом в танцевальной студии.

Когда я зашла к ней, Лариса Витальевна обшивала стразами очередное бальное платье. Она подняла на меня глаза и сказала:

– Лира, Юра попросил передать: он с родителями переезжает в Москву и больше не будет ходить на танцы. Он сказал, чтобы я передала тебе это лично. Вот я и передаю.

Улыбка с моего лица резко пропала. Выбежав из костюмерной на улицу, я заплакала. Слёзы текли ручьём, я захлёбывалась ими всю дорогу по пути домой. Я была опустошена: у меня забрали самого дорогого мне в жизни человека, к которому привязалась душа! В мечтах строила планы, как мы будем дальше вместе танцевать, а после занятий прогуливаться по парку до моего дома. Будем искренне улыбаться друг другу.

Неожиданный переезд Юры в Москву в один миг разрушил все мои планы и надежды. Прокручивая в мыслях последнюю встречу, радость общения с ним, зарождающуюся симпатию, я горько подумала: «Почему именно сейчас случился его переезд? Только Юра стал проявлять ко мне знаки внимания спустя долгое время после начала занятий, только я обрадовалась: ему неважно, где и как я живу… Теперь я никогда его не увижу».

После грустной новости мой маленький мир рухнул. Я уже не могла заставить себя ходить на танцы с прежним воодушевлением, огненным энтузиазмом. Разумеется, появился новый партнёр, но он был полной противоположностью Юре. Систематически наступал мне на пальцы ног, тем самым вызывая во мне недовольство и лёгкое раздражение, которое я пыталась всячески побороть. Двигался неуклюже, сбивался с ритма, смущался и становился ещё более неуклюжим. Интуитивно понимать в танце друг друга и кружиться в унисон не получалось. Я понимала волнение нового партнёра, его застенчивость, пыталась поддерживать, но моё тело категорически отказывалось с ним танцевать. Другой партнёр на тот момент для меня отсутствовал.

Это окончательно отбило у меня всякое желание и стремление ходить на танцы. Пропала та страсть к танцам, тот импульс, который появляется, когда вы с партнёром на одной волне, чувствуете и понимаете друг друга. Теперь я посещала студию через силу, заставляя себя выходить из дома.

Ситуация с отъездом Юры тогда, в детстве, заставила меня задуматься, насколько непредсказуема жизнь. Ещё вчера ты танцуешь с партнёром, он тебе нравится, но долгое время вас не соединяла судьба. После танцев он провожает тебя до дома. Ты заостряешь своё внимание и боишься того, что не имело на самом деле всякого смысла.

А на следующий день ты уже не будешь стоять в паре с этим человеком, выходить на сцену, и об этом ты узнаешь в самый неожиданный момент. Он уже не пойдёт провожать тебя до дома, как бы тебе этого ни хотелось, никогда.

* * *

Вспоминала Юру, бальные танцы с ним, его улыбку, движения, как нежно и по-доброму он ко мне относился. Перед моими глазами часто возникала наша последняя встреча. Я помнила каждое её мгновение, его взгляд. Возвращаясь из школы домой, бросалась на постель и плакала взахлёб в подушку. Не передать словами, как же я скучала по нему!

Но жизнь моя продолжалась.

В свободное от уроков время, когда я выходила гулять на улицу, незнакомые дети со двора обижали, дразнили меня. Они кричали, что я бедная, из-за того, что жила в коммуналке. А ещё им очень не нравилось, что я русская. Они могли меня ударить, толкнуть, дёрнуть за косу. В школе некоторые одноклассники на переменах пинали мой школьный кожаный рюкзак. Били меня в живот со всей силы, так, что перед глазами всё плыло. От удара я долго не могла прийти в себя. Скручиваясь от боли в клубок в углу школьного коридора, еле поднимая рюкзак с земли, в слезах возвращалась домой. Мне казалось, что рюкзак почти умер – вместе со мной. Его лёгкие кармашки, тонкие ручки-лямки вот-вот оторвутся, если его пнут ещё раз или подбросят, как футбольный мяч, до потолка…

В начальной школе у меня почти не было друзей, кроме одноклассницы Лизы. Дружба с ней завязалась на перемене и вот уже 20 лет продолжается. Лизе я могла поведать самое сокровенное, поделиться переживаниями. Она знала обо всём, что происходило лично у меня или в моей семье.

Временами я чувствовала себя тоскливо и одиноко.

Мне всегда не хватало папы. Я представляла, как он одной рукой крепко меня обнимает, прижимая к своей груди, а другой нежно гладит по длинным распущенным волосам. Никогда не забуду, как мы втроём, вместе с мамой и папой, ходили в нашу строящуюся квартиру в новом доме. Мне тогда было четыре года. Квартира предназначалась нам как молодой семье с маленьким ребёнком, её давали на папиной работе. Мы с нетерпением ждали ключи от новой квартиры.

Я заходила в одну из комнат, где тогда были только бетонные стены, и представляла, что наконец у меня будет своя отдельная комната. Будет стоять мой детский уголок, где я буду играть с куклами, а здесь буду спать в красивой кроватке, как у принцессы. А мама перед сном будет читать мне книжку…

Но все мои мечты разбились вдребезги, когда однажды мама сказала, что они с папой разводятся и квартиры у нас не будет.

В день судебного заседания я сидела на скамейке в зале суда рядом с мамой. Единственное, что мне запомнилось, – это страх, который я испытывала среди огромного количества незнакомых мне людей. Я не понимала, почему мы с мамой там сидим. Судью в чёрной одежде помню до сих пор. Я чуть не заплакала от испуга, когда он стукнул по деревяшке молотком и огласил своё решение.

Мама после этого сильно расплакалась. Решение суда оказалось не в нашу пользу. Отец забрал у нас всё. Оставил только комнату в коммуналке, в которой мы жили. До сих пор не понимаю, почему он так сделал.

Со временем я нашла в себе силы простить папу. Сберегла о нём все самые тёплые воспоминания. Сохранила в душе его лучшие качества характера. Остальное, что неблизкое мне, вернула ему обратно – мысленно, на энергетическом уровне. Было больно и тяжело, пришлось пересмотреть все убеждения, навязанные мне о нём мамой. Я вскрывала все раны в сердце, проживая боль и обиду по отношению к папе. Мне нужно было через это пройти, залечить раны прошлого. Это послужило отправной точкой для внутренней работы над собой, которая продолжалась долгие годы.

Отношения с папой помогли мне переосмыслить мою жизнь, поведение, привычки, неправильный выбор, свои ошибки прошлого. Я испытывала страх выбора сильных мужчин: я их боялась, потому что сильным мужчиной для меня в детстве, как мне тогда казалось, был папа. И он нас потом предал! Я думала, что, если выберу сильного мужчину, он обязательно так же меня оставит, как папа оставил маму.

Умом решила сделать другой выбор и пойти другим путём.

Я запретила себе выбирать мужчину сердцем. Старалась выбирать мужчин слабее меня. Думала, так безопаснее. Любовь ассоциировалась у меня только с болью и страданиями. Опыт тяжёлой душевной травмы, боль, обиду на папу я проживала заново, извлекая непрожитые чувства. Они давили на меня, сковывали и мешали жить полноценной жизнью, дышать полной грудью, легко и радостно.

Работа над собой в течение долгих восьми лет дала свои плоды. Я наконец подарила себе право не бояться любить сердцем, а не умом. Через любовь к себе, бережное отношение к своим чувствам, доверие к миру, постепенно приходило внутреннее перерождение. Детская травма настолько подавила моё женское начало, что справиться в одиночку почти невозможно, но мне удалось это сделать. Внутренняя пустота, чувство покинутости, страх, одиночество, тревога постепенно растворялись внутри меня и заполняли внутреннее пространство светом. Самостоятельно доращивала чувства любви и бережного отношения к себе. Старалась стать родителем сама себе.

Так я обрела душевный покой. Жизнь качественно менялась в лучшую сторону. Я стала выражать себя через творчество, которое помогло прийти к осознанности, самоценности, уверенности в себе. Вокруг меня разворачивалось много интересных, судьбоносных событий и встреч. Каждое из них повлияло на дальнейшее становление меня как человека, личностный и внутренний рост.

Жизнь постепенно складывалась в красивый узор. Все последующие годы я мечтала поскорее вырасти и добиться успеха. Самое главное, хотелось сделать всё возможное, чтобы обеспечить маму жильём. Взвалив на себя роль ответственного и сильного отца, я резко поменялась с ним ролями.

* * *

Когда мне исполнилось двенадцать лет, мы переехали из Ташкента в Пермь – город, где я родилась. Там жили мои бабушка с дедушкой. Мама привозила меня к ним на лето раз в год.

А в Ташкент мама переехала, когда мне исполнилось четыре. Ей подруга посоветовала переехать в Узбекистан, где много солнца, фруктов и овощей…

В детстве я проводила в Перми с бабушкой и дедушкой все каникулы. К бабушке я питала особую нежность и любовь. Её тепла и ласки хватило бы, наверное, на всех детей мира и на человечество в целом. У неё было большое сердце, просто огромное! Бабушка учила меня полезным навыкам, семейным традициям. Мы беседовали на интересные темы, готовили вкусную еду. Перед сном бабушка включала проигрыватель виниловых пластинок с классической музыкой, убаюкивая меня. А ещё бабушка с дедушкой рассказывали о своём детстве, о том, как отмечали вместе праздники. Мы рассматривали фотоальбомы с семейными фотографиями. Бабушка часто рассказывала о книгах, которые её в детстве поразили и произвели впечатление, о своём жизненном опыте. Она делилась житейской мудростью со мной. Её рассказы о жизни и семье помогли мне развить интерес и бережное отношение к семейным ценностям.

Бабушка в один из вечеров завела со мной такую беседу:

– Самый дорогой подарок в нашей жизни – любовь. Она приходит свыше, как награда от Бога. Она дарит людям неимоверное наслаждение, надежду на счастье, некий смысл существования. Много прекрасных историй написано о любви, о жертвенном чувстве: Тристана и Изольды, Джодхи и Акбара, Ромео и Джульетты. Все они бережно передаются из поколения в поколение. Историй о любви много, но есть одна, которая заслуживает особого внимания. Я хочу, чтобы ты её услышала от меня, Лирочка, – говорила мне бабушка. – Давай я тебе расскажу тайну твоего имени, хочешь? – спросила она.

– Конечно, бабуля! – ответила я с нетерпением.