«Демон, что мне делать?»
«Какой смысл бежать до того, как выяснишь хоть что-то? Тебя никто не трогает, сиди себе в тепле и помалкивай», – равнодушно отозвался внутренний голос. Предатель.
– Давайте подождём умника, может, он что дельное скажет. Девчонка ни разу не пикнула. Держу пари, она не заговорит, – хмыкнул желтоглазый. Он подошёл и положил ладонь мне на плечо. Я дернулась, чтобы стряхнуть тяжёлую кисть, но не вышло.
Князь Алишер посмотрел на приспешника с раздражением.
– Есть только один способ узнать наверняка.
Трудно было поверить, что все это не кошмарный сон, а самая что ни на есть кошмарная явь. Желтоглазый притащил из гостиной стул с простой высокой спинкой и преувеличенно любезным жестом пригласил меня пересесть. Он развязал мне руки всего лишь для того, чтобы вновь связать их – уже за спинкой стула, причем не абы как, а мастерски, пропуская веревку сквозь узлы. Я старалась не дергаться и дышать размеренно, но не могла не думать: «Что будет со мной?»
«Будут задавать вопросы», – коротко подсказал демон.
Разумеется, он был прав, как всегда. Спрашивал князь Алишер, а Желтоглазый просто стоял, подпирая плечом косяк, и крутил в пальцах стилет с прямой крестовиной. Прямо как моя Игла, точь-в-точь. Братоубийцу больше прочего интересовало, работаю ли я на короля, и что за магия наделила меня внешностью Эсстель. Заглянув мне в рот и обнаружив, что язык на месте, Алишер отказывался верить, что я не могу отвечать.
Я молча слушала и вопросы, и оскорбления, и угрозы. Иногда опускала веки, когда становилось тяжело выдерживать его пронзительный взгляд. Что у одного, что у другого мужчины глаза были такие, что просто жуть брала.
– Может, она грамоте обучена? – с сомнением предположил Волк. – Не может говорить, но буквы-то напишет, руки мы ей не отрезали. Пока. Связной может быть и немым, лишь бы нужные сведения поставлял.
– Вот еще новости, бастардам учителей оплачивать, – с пренебрежением отмахнулся Алишер, не обратив внимания на мой утвердительный кивок. – Ты плохо знаешь Эриена. Держу пари, он пристроил незаконную дочь куда-нибудь на кухню или вроде того. Или сделал своей ручной змейкой, чтобы та вползала по ночам к неугодным и жалила. Правильно я думаю, девочка?
Я отвела глаза. Надо же, какой проницательный!
– А может, её зачаровали так, что она и слова не скажет? – задумчиво проговорил желтоглазый, используя острие стилета для того, чтобы вычистить грязь из-под ногтей.
Князь Алишер бросил на убийцу испепеляющий взгляд.
– А ты, я погляжу, стал разбираться в местной магии, любезный друг мой?
– Я знаю средство, чтобы развязать ей язык, если она зачарована, – почти пропел убийца, – но у меня нет при себе нужного яда. Завтра достану, тогда поговорим.
Услышав слово «яд», я дёрнулась. В груди натянулись незримые неосязаемые путы, которые перехватывают управление телом, когда я должна повиноваться чужим приказам. Сердце забилось чаще, а уши заложило ватой. Магический контракт таким образом предупреждал, что мне запрещено умирать просто так. Я должна была умереть, защищая принцессу, только так и никак иначе.
Несмотря на то, что в горле мгновенно пересохло, я не сдержала кривую полуулыбку. Магический контракт наконец-то отозвался на угрозы – это значит, что у меня появился шанс выкарабкаться из этой нехорошей истории как только они перейдут от шантажа к действиям. Какая жалость, что хозяин не запретил мне становиться жертвой пыток и допросов!
В дверь постучали. Да ещё каким-то хитрым образом: тук-тук-тук, пауза, тук-тук.
– Умника подвезли, – сообщил желтоглазый, посмотрев на дверь. – Как вовремя. Спросим у него, опасна девчонка или может пригодиться.
Братоубийца, словно потеряв ко мне интерес, вновь прошёл на кухню, сел за стол рядом с окном и принялся в очередной раз раскуривать трубку. Его помощник скрылся за дверью и вернулся, деликатно поддерживая под локоть встрёпанного и помятого Арри. Круглые очки в тонкой оправе почти сползли с кончика длинного носа: одна дужка держалась на честном слове. Жилет поверх полосатой синей рубашки был расстегнут, а мешковатые брюки на подтяжках щеголяли пятнами земли на коленях. Его собственный Связной браслет уже отсутствовал на запястье.
– Внимательнее, тут ступенька, – заботливо предупредил убийца уже после того, как парень споткнулся и рухнул на колени.
Яркие синие глаза уставились на меня с испугом. Я ответила ему таким же взглядом. Может, хоть сейчас, видя меня такой же беспомощной связанной пленницей, как он сам, Арри поверит, что в происходящем нет моей вины.
«Вообще-то есть. На чьем, по твоему, хвосте убийцы притащились в Академию?» – безжалостно напомнил демон.
«А кто отправил меня за браслетом и лишил голоса до тех пор, пока я не сделаю дело? Ни слова, ни полслова, а? Это всё её вина!»
«Тебе следовало спрятаться получше и подождать, как ты обычно делаешь», – прошипел внутренний голос.
Как обычно, да. Прятаться и выжидать – моя основная тактика выживания среди коронованных особ. Под своими коронами они хранят так много задач и информации, что до тех пор, пока не попадешься им на глаза, и не вспомнят, что от тебя требуется. В прошлый раз, когда принцессе понадобилось то перо с невидимыми чернилами из Академии, я тянула с её поручением, как могла. Не меньше декады: пока разузнала, где это искать, пока выбрала ночь для вылазки… и ничего! Эсстель никак не прокомментировала задержку, не поторопила, даже ни разу не наорала на меня через браслет – настолько плотно в её расписание вошли официальные мероприятия, связанные с грядущей дипломатической миссией в империю О-Диура.
В этот раз я решила не откладывать – и к чему это привело? Да, формулировка была другой, прямой приказ «принеси», да еще и «никому не слова», плюс «до рассвета», но… знай я заранее, то уж потерпела бы, сколько могла, постаралась быть осторожнее в конце концов. И уж точно не сунулась бы к Арри – клянусь!
– Что я тебе сделал? – закричал Арри. Он рванулся из обманчиво вежливого, а на деле железного захвата. Очки свалились с его носа и хрустнули под сапогом гильдийца. Я отрицательно покачала головой, глядя прямо в синие глаза и до крови закусив нижнюю губу. Если бы я только могла сказать ему, что всего лишь воровка книг, а вовсе не убийца! Пересохшие губы горчили. Из прокушенной ранки на язык тёк вкус мокрого железа.
– Не горячись, парень, – сквозь зубы процедил желтоглазый.
Он легко, как котёнка, подтащил Арри ближе к столу и силой усадил на последний свободный стул. Связывать не стал, будто поленился. Поставил в центр стола настольную магическую лампу и велел зажечь её. Арри близоруко сощурился. Потом нервно оглянулся на меня, но желтоглазый не позволил ему смотреть, двумя пальцами взял за подбородок и повернул голову на лампу.
– Это что, проверка? Или вы притащили меня сюда, чтобы я починил вашу лампу?
Я не узнала голос Арри в этом срывающемся на фальцет придушенном сипении.
– А с чего ты взял, что она сломана? – князь Алишер обстоятельно затянулся и выпустил изо рта дымное колечко.
– Потоки не замкнуты, – Арри нагнулся было, чтобы подобрать упавшие на пол очки, но желтоглазый ненавязчиво положил обе руки на его плечи. Я уже прекрасно знала, насколько тяжёлыми могут быть эти узкие ладони, так что ничуть не удивилась, что Арри вернулся на место с грацией мешка, набитого клубнями земляного хлеба.
– Дайте очки, мне плохо видно, – несчастным голосом попросил Арри.
– Что же в вашей Академии никак не научатся зрение лечить? – сочувственно спросил принц в изгнании.
Князь Алишер явно видел маловато магистров. Они почти все носили очки – и не только из-за того, что испортили зрение за годы напряженной учебы и кропотливой работы с мелкими деталями. В линзах их очков видно, как работает магия. Все эти пресловутые поля и потоки, даже частицы или волны – я не настолько сильна в этой науке, чтобы в двух словах объяснить. В общем, без очков магистр – просто теоретик. Работать с волшебными вещами он не сможет. Я хотела стащить такие очки с самого первого дня знакомства с Арри, но боялась, что ему не составит труда вычислить меня, и тогда можно будет забыть о прекрасной возможности узнать о магии побольше, чем видно в магических линзах.
«Не больно-то много я узнала, – думала я, глотая беззвучные слезы. – Просто нашла еще одного владельца, чтобы он пользовался мной, а я ему позволяла. В любом случае все мои усилия пошли прахом, и он никогда больше с мной не заговорит после этой ночи».
«О чем ты вообще думаешь? Они убьют его, а ты думаешь только о себе!» – возмутился демон.
Некоторое время мужчины пререкались, выясняя, может ли магистр починить лампу без очков и в чем вообще смысл всей их чудо-науки, если они настолько беспомощны без своих стекляшек. Подозрительный князь, очевидно, вбил себе в голову, что очки – это очередная опасная магическая ловушка наряду с немым двойником племянницы. И стоит только магистру заполучить их, как он сразу же если не испепелит своих похитителей, то несомненно подставит их как-то иначе. Я сделала вывод, что князь слишком многого ждёт от магии. Вряд ли он хоть что-то понимает в этом. Сказывается двадцатилетнее изгнание. Или ещё какие-то причины ждать от дозволенной магии такой же противоестественной силы, какая есть у запрещённой. Наконец Желтоглазый убедил хозяина, что очки никак не помогли бедолаге в тот момент, когда его затолкали в самоходную карету и увезли для беседы сперва с лидером Ночной гильдии, а затем сюда.
Получив раздавленные очки с одной уцелевшей линзой, Арри закатал рукава полосатой рубашки и принялся постукивать по лампе, бормоча что-то себе себе под нос про коэффициент поля. Достал из нагрудного кармашка инструмент, похожий на очень узкое вечное перо, и потыкал под основанием, закрутил пару винтиков. Я догадалась, что отошли контактные потоки, которые вели к красному кристаллу. Действительно, для Арри исправить такую поломку – пара пустяков. Лампа засветилась – сперва тускло и едва-едва, но с каждой секундой разгораясь все ярче. Арри победно улыбнулся, забыв, что его притащили сюда силой, и ничего хорошего его здесь не ждёт. Я успела увидеть тот самый миг, когда он всё вспомнил, и его улыбка увяла.
При свете лампы узнаваемые черты, которые выдавали в князе родственника Эриена, стали отчетливее. Особенно этот их семейный идеальный нос, будь он неладен! Мне то и дело приходилось напоминать себе, что передо мной сидит и скалится не сам король, а его ещё более безумный и злой младший брат.
Ну я-то, понятно, сразу узнала Алишера, хоть и не видела никогда. У меня глаз намётан. И потом, мне частенько приходилось слышать про уникальную примету Братоубийцы: один глаз зеленый, другой фиолетовый. А Арри, похоже, только сейчас понял, кто перед ним. Он вжался спиной в спинку стула и чуть отодвинулся, насколько позволили руки желтоглазого, ненавязчиво лежавшие на плече рядом с худой шеей.
Князь Алишер, цепко следивший за угодившим в его ловчую сеть магистром, чуть дёрнул уголком рта, что вполне могло бы сойти за насмешливую улыбку.
– А что скажешь про неё? – Мундштук трубки указал в мою сторону.
Арри посмотрел на меня так, словно хотел испепелить взглядом. Осколок света зацепился за линзы его очков, и я увидела на стеклах радужные разводы.
– Она пыталась убить одного из нас! Воровка и убийца, ей самое место рядом с такими, как вы, выро…
Арри неожиданно поперхнулся и закашлялся. Я не видела, что произошло, но догадалась, что кашель возник не сам по себе.
– Это не принцесса Эсстель? – уточнил Братоубийца, пропуская мимо ушей мнение пленника о своей персоне, выпуская новое колечко дыма.