Прошу любить и не жаловаться

– И не спорьте со мной! – Саныч обернулся назад. – Барышни, подъём!

Карина, Лена и Шурка тут же вскочили. И засуетились.

– Дашка, мы тебе поможем убрать? – Лена схватилась за грязную посуду.

– Не выдумывайте даже! Сами разберёмся! – Даша выхватила из её рук тарелку и сунула её Женьке. – Неси, дочь. Томочка, а тебе особое приглашение нужно?

– Иду, мам, – нехотя оторвала свою попу от стула Тамара и брезгливо, двумя пальцами, взяла чашку со стола.

– Мы всё уберём, девчата, не переживайте! – сказала я. – Вы лучше Петра Александровича проводите, ладно?

– Конечно! Доставим туда, откуда забирали! Пойдёмте, дорогой наш Петрсаныч!

Вскоре квартира лишилась четырёх своих гостей. Минут за пятнадцать дружными усилиями мы убрали со стола, помыли посуду и сложили Алискину любимую скатерть с «петями» в шкафчик.

– Ну что, на боковую? – взглянул на нас с Мишей Сёма.

Мы кивнули, не смотря друг на друга.

– Я постелила вам в Сониной комнате, ребята. А Сонечка пока поспит с нами. У неё удобный диван, широкий, не переживайте!

– Да мы как-то не переживаем, – пробормотала я.

– Устали, да? – беспокойно обняла меня Даша.

– Совсем немного, Дашут, не волнуйся!

– Как скажешь! – она улыбнулась и повела нас в нашу комнату…

…Через какое-то время, совершив вечерние омовения, мы остались с Мишей одни. Кажется, впервые за этот сумасшедший день!

– Давайте договоримся, Миша, – безапелляционным тоном произнесла я, – будем вести себя как взрослые люди.

– Я готов! – сделал он шаг ко мне.

– Тьфу, я имею в виду, никаких лишних телодвижений! Мы всего лишь попутчики, которым временно – я повторяю, временно! – необходимо провести несколько дней рядом!

– Не получится, Женечка, – ухмыльнулся Миша, – в этой теплушке всего один диван!

– Но вы же дадите мне слово, что будете лежать строго на своей половине, не делая попыток ко мне приблизиться?

– Вы уверены, что я хочу дать это чёртово слово? – прищурился он.

– Уверена! – кивнула я, впрочем, не будучи ни в чем уверенной. Даже в самой себе. – Вы же не хотите меня обидеть?

– Нет, – вздохнул Михаил, – обидеть вас я ни в коем случае не хочу. Ладно, будь по вашему!

– Тогда, чур, я у окна! – воскликнула я бодренько. – Отвернитесь, я переоденусь!

– Чего я там не видел, – хмыкнул он, но всё-таки повернулся ко мне спиной.

– Ну конечно, у вас богатый жизненный опыт, я понимаю, – проворчала я, стаскивая с себя джинсы. – Каждый год новые девчонки, меняющиеся, как перчатки, в вашей забегаловке!

– Вы тоже, оказывается, не в первый раз невеста! – подколол он меня.

– Да ладно вам! – в спешке я запуталась в ночной рубашке и дёрнула с силой за рукав. – Ой.

– Что случилось? – моментально обернулся он.

– Порвала! – пробормотала я, удерживая рукой съехавшее плечо одежды. – Вот незадача, как же я спать теперь буду?

– Снимайте её на фиг!

– Вы с ума сошли?

– Я всё равно под одеялом вас не увижу! – привёл он разумный довод. И я, дура, согласилась с этим! Не иначе как шампанское последние мозги смыло!

Юркнув под одеяло, я бросила снятую рубашку на стул и повернулась к окну. Миша улёгся с другой стороны.

– А диван-то не такой уж и широкий, врала ваша подруга!

– Молчите уж, бабник! – толкнула я его в бок.

– Нет, давайте поговорим об этом! – он нервно хмыкнул.

Мы помолчали.

– Женя, повернитесь ко мне, – попросил через минуту Миша.

– Зачем это? – я испуганно натянула одеяло на подбородок.

– Мне нужно с вами поговорить!

– О чем?

– Да не бойтесь вы, глупенькая! Что там за история с моим батюшкой, о которой спрашивал Семён?

– Ах, это! – я тотчас же развернулась на другой бок. – Мне ещё надо вспомнить! Я же трепалась об этом неделю назад!

– Трепалась она! – протянул Миша. – А мне теперь расхлёбывать!

– Да не переживайте вы так, трусишка! Сейчас я вспомню!

– Ну-ну!

– Значит, так! Ваш папаша – миллионер!

– Час от часу не легче! – пробормотал бедняга.