Прошу любить и не жаловаться

– Алиска, опять варенье где-то нашла! – всплеснула Даша руками. – Спасу нет с этой девчонкой! А ну, вылезай!

Вслед за счастливой Алиской из-под стола выбралась ещё одна красавица с коричневым ободком вокруг губ.

– Мать моя родная! И эта туда же, – ахнула Дарья. – Софья, я же спрятала весь шоколад, где ты умудрилась его раздобыть?

– Папа дал, – заложила отца Алиска. – Мне. А я отдала Соньке. Мне же нельзя шоколадки, да, мамочка?

– Семён! – грозно подняла брови Даша. Я поняла, что нужно спасать друга.

– Дашенька, я так проголодалась, сил нет! – встала я перед ней. – Давайте вы потом будете бить посуду, а сейчас за стол сядем, а?

– Правда, жёнушка! Гостей нельзя держать голодными! – елейно поддакнул из дальнего угла комнаты Сёма.

– Молчи уж, обормот! – махнула на него рукой Даша. А меня обняла за плечи. – Защитница! Ты совсем не изменилась, подружка моя! Вы знаете, Женя…

– Знаю, Даша, – откликнулся Миша, влюблёнными глазами смотря на меня. – Женя у меня такая! Смелая!

Кажется, я покраснела.

– Мам, очень кушать хочется! – ещё один детский голос довершил начатое мною дело. Дашка засуетилась и бросилась на кухню.

– Рассаживаемся, дорогие мои! – радостно потирая руки, Сёмочка вышел из тени. – Прошу! Пётр Александрович, вы сюда, Ленок, двигайся дальше, Каринка, а ты что стоишь, как неродная?

Мы, посмеиваясь и переговариваясь, принялись рассаживаться. Примчалась Дашка с хлебницей в руках. За ней молчаливой восточной красавицей выплывала Тамара.

– Томочка, садись со мной! – похлопала по табуретке рядом с собой Каринка.

– Спасибо, тётя Карина, мне здесь будет удобнее! – плавно опустилась девочка на стул около Миши.

– Тамара, это место для тёти Жени, – Даша строго посмотрела на дочь. В ответ она получила лишь лёгкий взмах ресниц. Крылья бабочки в утренней дымке.

– Ничего, Дашута, я сяду рядом с Каринкой! – не расстроилась я и плюхнулась на табуретку.

– Поднимаем бокалы! – скомандовал Семён. Все послушно и радостно подняли свои руки. – А теперь тост!

– Далеко-далеко в горах… – прошептал детский голосок рядом со мной. Я прыснула. Соня посмотрела на меня. – Папа всегда говорит эти слова, когда к нам приходят гости!

– Наказание моё! – постучал по столу Сёма, грозно сдвинув брови.

– Молчу, папочка, – сжала губы девочка.

– То-то же! Так вот! Сегодня – самый счастливый день в моей жизни, потому что…

– А как же я, папочка? – пискнула с другого конца стола Алиска.

– Что – ты, доченька? – начал закипать Семён.

– Ты говорил, что самый счастливый день в твоей жизни – когда родилась я!

– И я не отказываюсь от своих слов, родная! – немного растерялся Сёма. Но продолжил. – Да, сегодня знаменательный для всех нас день! К нам приехала наша самая умная, самая начитанная, самая смекалистая, самая…

– Го-о-орько-о-о! – его перебил ещё один детский голос, на этот раз – Женькин. Все рассмеялись, и моя тёзка – громче всех.

– Да ну вас! – махнул рукой Сёмочка. – За тебя, Белка! За бывшую мою невесту и настоящую нашу подругу!

Миша удивлённо посмотрел на меня. Какая ещё бывшая невеста? – читалось в его глазах. Я тебе потом расскажу, – одними губами прошептала я и подняла выше бокал.

– Ура! За меня!

– Ура!!! – подхватили все. Дети радостно чокались своими стаканами с соком, взрослые весело смеялись, Миша, не сводя с меня потемневших глаз, ловил мой взгляд… Я была абсолютно счастлива! Абсолютно и бесповоротно!

Через час незатихающего веселья Дашка незаметно встала и подошла к столику у стены, на котором стоял музыкальный центр. Покопавшись в дисках, она с хитрющей улыбкой вытащила один из них и вставила в дисковод.

«Очарована, околдована…» – хрипло полилось из чёрного ящика.

Все затихли. Я посмотрела на Сёмочку, Сёмочка – на меня. Это была наша с ним песня! И Дашка, зараза такая, не случайно её сейчас поставила! Как ни в чем ни бывало она уселась рядом с Мишей и подмигнула мне. Я показала ей кулак.

– Пойдём, Жень? – подошёл ко мне Семён. Я тряхнула головой.

– Пойдём, Сёмочка! И пусть кому-то будет стыдно!

– Ладно тебе, – обнял меня Сёма и вывел на середину комнаты. Улыбка на Мишином лице застыла. Мы медленно качнулись в ритм мелодии.

Не весёлая, не печальная,

Словно с тёмного неба сошедшая,

Ты и песнь моя обручальная

И звезда ты моя сумасшедшая!

Последние две строчки Семён пропел мне прямо в ухо.

– Я правильно сделала, что уехала тогда, Сёмочка, – прошептала я. – Иначе не было бы у тебя таких девчонок! Ничего бы не было, понимаешь?

– Понимаю, Жень. Но как же мне больно было, ты представить себе не можешь!

– Могу, Сёма. Через десять лет я сама оказалась в такой же точно ситуации. Так что как аукнется, так и… – я грустно улыбнулась.

– Я два года ждал, что ты вернёшься. Бегал к почтовому ящику каждый час, караулил почтальона на улице, сидел у телефона с одной только единственной надеждой, что ты скажешь мне – всё, Семён, я поняла, не могу жить без тебя, возвращаюсь!

– Я смогла, Сёмочка. Прости меня!

– Я давно простил тебя, Женечка, – улыбнулся Семён. – Ведь если бы не ты, у нас с Дарьей бы ничего не сложилось. А так два вырванных обломка соединились, и получилось вполне себе устойчивое дерево! Счастливое, между прочим!

– Я очень рада за вас! А какие красавицы у вас, только позавидовать можно!

– Да! – гордо сказал Сёма. – Мы старались!