Священник из Ада

Каин тут же вскочил на ноги, забыв, с кем говорит. Широко раскрытые глаза с мольбой посмотрели на госпожу.

– Вы не понимаете, о чем говорите! Это существо гораздо сильнее, чем вам кажется! Вы разве не помните предыдущую войну с ведьмой? Пытаться поймать ее тоже самое, что пытаться картонной коробкой остановить гранату! Неужели вы готовы угробить целый город, ради того, чтобы иметь у себя еще один образец для изучения? Вы даже…

Каин хотел было продолжить, но тут же споткнулся, заметив на себе свирепый и острый взгляд женщины. Уголок ее рта подрагивал от злости. Холодные глаза давили, точно глыба камня, и палач пугливо отвел взгляд. Он вдруг осознал, что стоит на ногах, и тут же покорно упал на землю, коснувшись лбом плит.

– Прошу меня простить. Я только…

– Молчи! – приказала Дева, и палач тут же замолчал, затаив дыхание. Он чувствовал затылком жесткий взгляд женщины, ожидая, что сейчас на его голову обрушится каблук.

– Она нужна не для этих целей, – послышался раздраженный голос Девы. – Мы должны допросить ее. Я думаю, что взрыв ворот и теракт на кладбище – часть одного плана, за которым стоит немезис. Мы толком не знаем, чего она хочет достичь и каким образом. Тем более, у нее есть сообщники. Нельзя убивать ее, пока мы не будем уверены, что ее последователи не продолжат план за нее.

– Госпожа, – голос Каина был тихим и осторожным, – простите мне мою дерзость, но я все-таки уверен, что поимка этого существа – самоубийство для города. Прошу, одумайтесь. Я сам найду всех ее сообщников, только перемените решение.

Палач зажмурил глаза, на этот раз точно ожидая удар в затылок. Но это было всяко лучше, чем уничтожение всего города.

– Нет, – вместо головы палача, каблуки застучали по мрамору. Каин осторожно приподнял голову, наблюдая за Девой.

– Может, ты не знаешь, – продолжила она, стоя к священнику спиной, – но на территорию человечества проникли мутанты. И не просто мутанты, а целая подготовленная и организованная группа. Полагаю, они ждали снаружи, – глаза палача округлились, – Стража убита. Взрыв уничтожил камеры наблюдения. Разведка прибыла на место, но ничего, кроме следов от шин, не осталось. Предположительно, пять-шесть грузовых машин. Мы пока не сумели их обнаружить, отряды прочесывают пустыню.

Железная Дева развернулась к черному ящику. Ладонь в белой перчатке коснулась золотистого ореола вокруг мраморного куба, и желтые узоры побежали по руке.

– Я отправила несколько гарнизонов в Муравейник. Если слова Джаггернаута были правдой, то они должны напасть туда.

– Сколько священников вы отправили? – поинтересовался Каин, не поднимая головы.

– Пятнадцать в Муравейник, еще пятнадцать в пустыню, пять к воротам и четырнадцать остались в соборе.

«Если Дева оставила так много священников в соборе, значит она не исключает, что мутанты могут напасть и на город», – подумал палач.

– В случае нападения на Муравейник, – продолжила женщина, – такого количества будет достаточно, чтобы протянуть время и дождаться подкрепления. Командует отец Рине. Я не могу разбрасываться священниками, когда враг находится неизвестно где. Тем более… – Железная Дева вдруг замолчала.

– Тем более? – поднял голову палач.

– Тем более, твое кладбище было не единственным, на которое заявились мутанты. Остальные три тоже были разорены. Мы еще подсчитываем количество украденных тел.

– Остальные три? – юноша невольно вытащил культю из-под плаща.

– Да, – ответила женщина. – Догадайся, кто спас северное кладбище от разорения?

– Кто?

– Ваш воспитанник.

Священник широко раскрыл глаза.

– Авель?

Женщина кивнула.

– Где он сейчас? – резко спросил Каин, – Он в соборе?

– Да. И он дожидается тебя. Вы отправитесь на задание вместе.

– У вас уже есть план?

Священник и не сомневался, что госпожа, только выслушав его доклад, смогла тут же разработать план действий.

– Пока не полный, – ответила Дева. – Заклинание должно дать больше деталей относительно намерений мутантов. Я уверена, что разорение кладбищ и атака ворот связаны.

До слуха священника донеслись металлические щелчки, что исходили от правого кулака Железной Девы. Женщина подняла руку и постаралась разжать пальцы. Те, словно пораженные судорогой, слегка приподнялись, издавая прерывистое жужжание, и остановились. Другая рука помогла им выпрямиться, после чего Дева подцепила черную перчатку на кончике одного из пальцев и сняла её. В ярком свете лампы, пуская по своей гладкой поверхности радужные блики, заблестела стальная рука.

При одном взгляде на протез, палач тут же вспомнил одну из причин, по которой его госпожу прозвали Железной Девой.

– Как его навыки? – при виде металлической руки женщины, Каин тут же вспомнил про свою культю и спрятал обрубок поглубже в плащ.

– Можешь, не прятать, – равнодушно сказала Дева, открутив протез от платформы на сгибе локтя. – Авель делает большие успехи. Рим как всегда рад вести с ним переговоры. Теперь срок постройки туннеля стал еще ближе.

Священник смутился, при упоминании о его культе. Несмотря на слова Девы, вытаскивать свой обрубок он не стал. Срез на руке начинал сильно чесаться, и юноша уже ощущал маленькие пальчики, что подобно зубам новорожденного, пробивались сквозь запекшуюся корку. Обычно новая рука отрастала за сутки, но пользоваться ей можно было уже часов через шесть, как только детские пальцы начинали сгибаться и разгибаться.

– Как его отношение к Риму? – спросил Каин. – Мне кажется, с каждым своим визитом он все больше склоняется на их сторону. Кардинал активно сманивает Авеля к себе. Авель всегда был сторонником жестких мер, и в этом мы уступаем Риму.

– Здесь его дом, – возразила Дева. Поставив протез на ящик, двумя пальцами она начала регулировать гидравлический винт у локтя. – Мы вырастили его. Дали все, что он имеет. Тем более, вы двое очень сильно сдружились.

Отец Каин внимательно посмотрел на госпожу. Ему очень хотелось отыскать другие обходные пути, чтобы убедить женщину пересмотреть свои взгляды относительно мутантов. Наверное, она понимала, к чему клонит священник, но палач все равно не хотел останавливаться.

Женщина, закончив с протезом, обернулась к палачу, и увидев его уставленный в одну точку взгляд, сказала:

– Я не буду проводить чистку в Муравейнике, Каин.

– Я не это хотел сказать, – сконфузился палач, но осознав, что оправдываться бесполезно, продолжил. – Вы ведь знаете, что антицерковное движение продолжает расти. Люди недовольны таким обходительным отношением к мутантам. Оппозиция распространяет слухи, что церковь в сговоре с бандами и позволяет тем питаться людьми.

Железная Дева поставила протез обратно на платформу и закрутила стальную руку до щелчка. Железные пальцы один за другим, уже беззвучно, сжались в кулак.

– Каин, – тихо начала она, и палач захотел вжать голову в плечи. Когда госпожа начинала говорить тихо, это означало, что её терпение на исходе. – Если ты еще раз попытаешься убедить меня изменить мое решение, то тебя накажут. Этот город – мой. Кто бы что не говорил – мне все равно. Горожане ничего не знают о том, как правильно править городом. Я буду делать так, как считаю нужным.

– Простите… – в мыслях возникла картина: железная рука госпожи простирается над городом, заключая его в купол из пальцев. Желание перечить и настаивать на своем пропало. До следующего раза.

– Когда я смогу приступить к своему заданию? – спросил священник.

– Прямо сейчас.

Отец Каин услышал за спиной легкие шаги, спускающиеся по железным ступенькам. Он обернулся и уже через секунду, позабыв об всем, радостно вскочил на ноги.

Первыми из тени свода показались высокие белые зашнурованные ботинки, с несколькими каплями грязи на носках. Прямоугольник света пополз вверх по гостю, и священник увидел облегающий юношу белый камзол. На воротнике, до которого едва доставали два локона белых волос, с обеих сторон переливались вышивки в виде крыльев. За спиной на голубом ремне висел длинный медный посох. Еще один шаг, и на самой границе тени сверкнули голубые глаза. Губы гостя слегка дрогнули, точно пытаясь скрыть улыбку, но когда юноша наконец-то вошел в комнату, он не сдержался и, улыбаясь, бросился к священнику.

– Привет, Авель, – радостно воскликнул палач и развел в стороны руки. Он изо всех сил обнял юношу. Родной запах ударил в нос, а мягкие волосы парня защекотали щеку. Каин наконец-то успокоился. Его воспитанник, которого он растил все восемнадцать лет, был дома. – Я рад тебя видеть.

– И я рад вас видеть, – ответил юноша, не переставая улыбаться.