На краю стою

– Умница!

Анжела поцеловала Алесю в голову, высыпала в ложку белый порошок и стала греть ложку на огне своей зажигалки.

Тут, в паузе между песнями передачи «Жизнь прекрасна», вдруг прорвался крик Андрея.

Алеся шепотом попросила Анжелу:

– Меня нет. Иди скажи, что меня нет.

Анжела бережно отложила ложку, обошла дом по выложенной камнями дорожке и вышла из калитки на улицу, сказала елейно:

– Ой, Андрюша! А ее нет. С чего ты?.. – Но, увидев свой забор, в который врезался БТР, закричала десантникам: – Вы что, охренели?! Вы забор сломали! Я вас судить…

– Да ладно, золото! – приобнял ее Рыжий. – Ты ж такая красавица…

– Убери руки, хмырь! – вырвалась Анжела и закричала во двор: – Аля! Алеся! Звони в милицию!

– Ну зачем милицию? – сказал Рыжий. – Ну слегка наехали. Глиной замажешь. Хошь, мы тебе поможем? Всем взводом поможем. – И включил рацию, сказал в микрофон: – База! База! Я седьмой! Прием!

– Я первый, прием, – хриплым басом ответила рация.

– Тут одной красавице нужно взводом помочь, – сказал Рыжий. – Прием.

– Да вижу я ее, – ответила рация. – Счас роту пришлю. Прием!

Рыжий снова приобнял Анжелу:

– Ну? Видишь? Счас всё решим…

Анжела оттолкнула его:

– Руки!

Тут из калитки вышла Алеся и увидела Андрея – совершенно измочаленного. Их взгляды встретились. Андрей, из последних сил толкнув колеса своего кресла, покатил к Алесе. Казалось, он сейчас грохнется о камни колесами кресла и выпадет из него. Алеся бросилась ему навстречу, поймала его в распахнутые руки.

– Подожди. – Он достал из кармана гимнастерки несколько газетных вырезок. – Читай!

– Ты хоть представляешь, сколько это может стоить? – спросила Алеся.

В крохотной ванной, совмещенной с туалетом, Андрей, блаженно закрыв глаза, расслабленно лежал в ванне по плечи в воде. Алеся мыла ему голову, потом – мочалкой – плечи и спину.

– Нет, – сказал он. – Но не дороже жизни. Подстриги меня.

В центре города в интернет-кафе Фируза и Алеся сидели у компьютера, искали сайты и телефоны китайской и индийской больниц, где были сделаны сенсационные операции.

Андрей сидел позади них в инвалидном кресле, напряженно ждал.

– Есть! – сказала наконец Фируза, списала с экрана телефон индийской больницы и тут же набрала этот номер на своем мобильном телефоне. – Good morning! My name is Feiruza, I’m calling you from abroad. May I talk to general manager of your clinic?.. Well, I would like to know, how much may it cost. The same surgery you performed recently on the seven-month boy… Yes, that is right… Yes, transplantation… No, to adult person, wounded… How much?![1 - Доброе утро! Меня зовут Фируза, я звоню из-за границы. Могу я поговорить с главным менеджером вашей больницы? Я хотела бы знать, сколько может стоить такая операция, какую вы недавно сделали семимесячному мальчику… Да, правильно… Да, пересадка… Нет, это взрослый… Сколько?! (англ.)]

Огорченно дав отбой, она опустила глаза.

– Сколько? – хрипло выдохнул Андрей.

– Сволочи… – сказала Фируза.

– Сколько?!

Фируза подняла глаза.

– Двести тысяч.

– Долларов? – изумилась Алеся.

Фируза молчала.

– А в Китае? – спросила Алеся.

Но Андрей уже развернул кресло и выкатил из кафе на многолюдную улицу с ювелирными магазинами, бутиками и восточными коврами у входов в дорогие рестораны. Стоял по-летнему светлый вечер, но жара уже спала, в воздухе плыл запах цветущего жасмина, спелого тутовника и по-южному огромных роз. По мостовой катили дорогие иномарки, а по тротуару фланировала модно одетая публика.

Навстречу этой публике катил Андрей с окаменевшим лицом и застывшими от безнадеги глазами. Фируза и Алеся медленно шли сзади.

Инкассаторский броневичок стоял у казино «Мираж», охранники в камуфляже и с автоматами преграждали дорогу пешеходам, инкассатор с тяжелым брезентовым мешком быстро прошел в казино…

– Ну, я думала, пять тысяч, ну десять. Я бы в школе пошла по родителям, – говорила на ходу Фируза и вдруг остановилась от новой идеи. – А может, через газету? Объявить сбор денег…

Алеся усмехнулась с сарказмом:

– Сбор денег на ЧТО?

Фируза, обескураженно выдохнув, двинулась дальше.

Алеся замедлила шаг у витрины магазина «Одежда для малышей». Тут ей навстречу вышла из магазина молодая мать с легкой детской коляской-строллером, в которой сидел полуторагодовалый малыш. Весело болтая ногами, он сосал палец и с интересом разглядывал Андрея в его инвалидном кресле. Андрей невольно посмотрел на болтающиеся ноги малыша.

Две молодые женщины – Алеся и мать ребенка – как-то разом углядели эту сцену, посмотрели друг другу в глаза и… Алеся, опустив взор, медленно прошла мимо. Но не удержалась и через несколько шагов оглянулась на эту счастливую мать с ребенком.

* * *

На рассвете, когда над городом летел протяжный крик муэдзина и Алеся еще спала, Андрей выехал в инвалидном кресле из дома – как и прежде, в гимнастерке и при медалях. Прокатив привычным путем к центру города, он только на минуту задержался у ворот мясокомбината, поговорил с пожилым вахтером в стоптанных валенках. Тот поначалу отрицательно качал головой, потом пожал плечами. Но Андрея, как видно, устроил и такой ответ, он воодушевленно отъехал и в этот день с еще большим рвением попрошайничал в потоках машин на своем перекрестке.

А к вечеру, устало отъехав в какую-то подворотню, пересчитал выручку. Она была рекордной, но по дороге домой он вновь остановился у ворот мясокомбината и всю эту выручку отдал вахтеру. Тот снова пожал плечами и впустил Андрея на территорию мясокомбината, через двор и мимо разделочной пилы провел в цех забоя и разделки скота.

Здесь было темно и пусто.

Вахтер показал Андрею какой-то закуток, где Андрей мог спрятаться. Они закурили.

– И будешь тут всю ночь сидеть? – спросил вахтер. – На хрена тебе это надо?

– А ты, когда с бабой, кайф ловишь? – ответил Андрей.