работал бок о бок в стройотрядах,
летал на практику в Петропавловск-Камчатский,
тот лично видал ту стародавнюю подставу,
но почему-то промолчал – интересно, почему?
Бывший друг за «рюмкой чаю»
начал жевать в ответ что-то кривогубое —
мол, Степанов в молодости был больно дерзок,
понтовался, острил, нахальничал,
получал всё от жизни на шару,
да как-то не по чину и не по годам.
За то и пострадал тогда, надо понимать…
Надо быть проще, и люди к тебе потянутся.
Ну да, всё повторялось снова,
как тогда на школьных экзаменах —
единственным выходом оказался тот самый,
который он неосознанно выбрал,
сократив общение с однокурсниками до минимума.
Они все продолжали держаться вместе, но зачем?
Чтобы жить за счёт слабых, идти по головам?
Но тогда это получалась стая крыс каких-то!
Надо же, он написал им дипломные работы,
а они его за это возненавидели и наказали,
отмолчавшись в нужный момент.
Это было нормально?
Степанов молча встал из-за накрытого им стола,
потянул свою кожаную куртку со спинки стула.
Двадцать лет, двадцать долгих лет
он как-то умудрился прожить без друзей,
ничего, как-нибудь проживёт и оставшиеся.
Мысль так понравилась ему, что он захохотал.
– Э-э-э! Ты чё? – пьяно заорал однокурсник,
Справа Игорь Запарацкий, практика, Камчатка, 1985 г. Фото из архива
через пару лет пропавший навсегда.
Шептались, что партнёры по бизнесу,
не поделив какие-то акции,
утопили Запарацкого в таёжной реке на рыбалке —
по крайней мере, так рассказывали.
Степанов вспомнил, как его самого
возили однажды к проруби посреди Амура,
и – поверил.
Жизнь тогда выкидывала и не такое.
Секс Советского периода
Должен ли автор предупреждать читателя о том,
что текст его может вызвать отвращение,
паче того – больно ранить чувства читающего?
Недолго Степанов мучился над этим вопросом,
поскольку сам он справедливо считался в миру
человеком грубым и насмешливым,
хотя и старался жить по принципу
«фонарные столбы никогда не нападают первыми».