Пьесы. Для детей и подростков

АДРИЯН. Экий ты вздор несёшь, Аксинья. Ну-к, прочти, что написано… Что молчишь-то?

АКСИНЬЯ. Так сперва ж про себя надобно…

Вот: (С важным видом.)

«Здесь продаются и обиваются гробы простые и крашеные.»

АДРИЯН. Это так. Но далее я просил написать: «отдаются напрокат и починяются старые».

АКСИНЬЯ. И починяются старые… кто? Гробы?

Они самые. Разве это непонятно?

АКСИНЬЯ. Да нет, батюшка, оно понятно, конечно, понятно… Только… откуда ж они возьмутся, старые гробы-то?

АДРИЯН. Хм… Вот, дура! Ступай, скажи, чтоб строчку дописали как надо. А до другого тебе дела нет. Ступай, говорю!

Адриян снова утыкается в свой журнал.

АКСИНЬЯ. Воля ваша, Адриян Прохорович. Отдаются напрокат и починяются старые… отдаются напрокат и починяются старые…

АДРИЯН. Погоди… Ты, часом, не слыхала, каково поживает купчиха Трюхина? Что люди говорят о ней?

АКСИНЬЯ. Трюхина? А мне-то какое дело? Ну, говорят, больна, дак, она уж год как больна. Это, батюшка, не новость. И дай-то бог ей здоровья. А вот ты, батюшка, чем о купчихе заботиться на старости лет, лучше б о дочерях подумал! У купчихи, чай, свои родственники имеются.

АДРИЯН (что-то помечая в журнале). Да вроде есть один племянник… А что дочери? Разве чем обижены?

АКСИНЬЯ. Как же не обижены, когда в новый дом въехали, а новоселие справить не желаем! Девки молодые взаперти сидят – ни гостей тебе, ни праздника! А суседи новые что скажут? Разве так делается? Страм, да и только!

АДРИЯН. Но-но, Аксинья! Ты говори, да не заговаривайся! А то, гляжу, и впрямь больно грамотная стала!.. Праздника им подавай… Вот, бабы…

Достаёт шкатулку. Неуверенно вынимает оттуда пару купюр.

Вот! Смотри, дура! Вишь? Специально на новоселье припас! Иль ты думала, я не понимаю? Или я злодей какой? Ан, нет! У меня всё чин по чину, да только – чу! – всему свой срок и своё время.

Убирает деньги обратно в шкатулку.

Это у вас, у баб, все просто. А мне ещё подумать надо, да посчитать, поняла? Может, завтра справим, а может, и днём позже. То не твоя забота, слава богу… Теперь ступай уже, да про надпись не забудь.

АКСИНЬЯ (радостно). Помню, батюшка, а как же! Отдаются напрокат и починяются старые… Всё как есть помню, Адриян Прохорович. Уж прости, благодетель. Всё помню.

АДРИЯН. Да ступай ты уже, господи! Никакого покою…

Аксинья уходит. Адриян пытается спрятать шкатулку в куда-нибудь другое место, но не успевает. Стук в дверь.

Приглашение на серебряную свадьбу

Аксинья уходит. Адриян со шкатулкой в руках. Стук в дверь.

АДРИЯН. Вот нелёгкая!.. Аксинья! Кого там ещё принесло? Открой!

(Себе.) Неужель, наконец, от Трюхиной? И то верно! Давно пора бы…

Входит Шульц. Говорит с лёгким немецким акцентом.

ШУЛЬЦ. Извините, любезный сосед, что я вам помешал… Я желал поскорее с вами познакомиться. Я сапожник, имя моё Готлиб Шульц. Живу от вас через улицу, в этом домике, что против ваших окошек.

АДРИЯН. Прошу, проходите. Будем знакомы. Я Адриян Прохоров. Гробовых дел мастер.

ШУЛЬЦ. Очень приятно, дорогой Адриян. Очень приятно. Завтра я праздную мою серебряную свадьбу, и прошу вас отобедать у меня по-приятельски.

АДРИЯН. Благодарствую, ваша милость. Приду всенепременно. А покуда, вот, присаживайтесь, чайку откушать.

ШУЛЬЦ. О, нет, прошу вас, Адриян, не извольте беспокоиться. Мне теперь недосуг – много забот по приготовлению праздника.

АДРИЯН. Да. Это я понимаю. Верно, нынче такие дела недёшевы? (Смотрит на шкатулку.)

ШУЛЬЦ. Э-хе-хе… недёшевы, что и говорить, любезный.

АДРИЯН. Да… А каково торгует ваша милость?

ШУЛЬЦ. И так и сяк. Пожаловаться не могу. Хоть, конечно, мой товар не то, что ваш: живой без сапог обойдётся, а мёртвый без гроба не живёт.

АДРИЯН. Сущая правда! Однако ж, если живому не на что купить сапог, то, не прогневайся, ходит он и босой; а вот нищий мертвец и даром берёт себе гроб.

ШУЛЬЦ. О! Даром? Я того не знал… у вас очень непростое ремесло, любезный сосед… Да… Непростое… Нынче стало так много нищих…

АДРИЯН. Э-э. Не то слово! Каждый так и норовит… Ну вы, я вижу, человек понимающий. Чего вам объяснять.

ШУЛЬЦ. Да… Я понимаю… Я… я-я… Так вы уж приходите, не забудьте.

АДРИЯН. Всенепременно, дорогой Шульц.

ШУЛЬЦ. В таком случае, до завтра, дорогой Адриян.

Адриян провожает Шульца до двери.

АДРИЯН. До завтра, дорогой Шульц. Премного благодарен вашей милости.

Шульц уходит.

АДРИЯН. Вот те и «я-я»… Но это, верно, полезное знакомство. Дарья! Акулина! Что вы там копаетесь? Быстро идите сюда!

Являются дочери Адрияна Дарья и Акулина. С ними и Аксинья.

Дочки словно художницы в фартуках, измазаны красками.

АДРИЯН. Ну что, живописецы, готово?