Крипта

– Мудрое решение, – одобрительно кивнул головой Лекс, любуясь ее строгой сдержанной красотой. На секунду она напомнила ему Тринити из Матрицы и он вдруг почувствовал себя всесильным Нео, собирающимся спасти человечество, порабощенное безжалостными машинами.

– А вы ходлер[71 - Намеренно искаженное английское слово holder – на криптожаргоне держатель криптовалют.]?

– Есть немного монет, – с наигранной беспечностью ответил он. – Чтоб скучно не было. Я тоже почти все слил год назад.

– Мудрое решение, – в тон ему ответила девушка и подвинула опустевший бокал бармену. Тот, услужливо улыбнувшись, убрал его со стойки и принялся готовить еще одну порцию напитка.

– Не хочу быть навязчивым, – Лекс на секунду испугался, что их разговор закончится. – Я заметил у вас значок биткойна. Он ведь с международной конференции по блокчейну. Той, что была весной в Пуэрто-Рико.

– Да, – девушка снова повернулась к нему. На этот раз в ее глазах сверкнули искорки интереса. – Вы неплохо осведомлены о последних событиях.

– И как там? Было что-то интересное?

– Да всякое было. В основном пена. Но промелькнуло и несколько очень интересных концепций, – она окинула его коротким оценивающим взглядом и представилась: – Надежда.

– Рад знакомству, – он поразился глубине ее черных бездонных глаз. – Может, перейдем в лаундж, а то здесь очень шумно, а сейчас вообще толкотня начнется. Танцпол рядом.

Согласно кивнув, Надежда грациозно соскользнула с барного стула, и Лекс оценил ее высокую стройную фигуру. Она была с ним почти одного роста, а он со своих 185-ти привык на большинство смотреть свысока.

В лаундж-баре было заметно тише и прохладней. Мягкие, комфортные кресла расслабляли и располагали к неспешной беседе. Лекс, подняв свой бокал, предложил тост за знакомство. Девушка ответила искренней улыбкой и, сделав глоток, поставила бокал на стол.

– Скажите… Если вы не держите крипто, не майните и не трейдите[72 - Торгуете, англ. trade – торговать.], то какой у вас тогда был интерес в Пуэрто-Рико, – спросил он.

– У меня фирма по разработке блокчейн-решений, – она небрежным движением расстегнула жакет, и Лекс с замиранием сердца увидел под полупрозрачной блузкой ее небольшую, аккуратную, ничем не сдерживаемую грудь.

– И как бизнес? – спросил он, сделав над собой усилие, чтобы поднять глаза.

– Грех жаловаться, – Надежду явно забавляла его естественная реакция. – Блокчейн –тема вообще модная. Это в крипте сейчас бардак. ICO регистрируют все кому не лень. В сети зверствуют черные майнеры[73 - Здесь зловредные вирусные программы, проникающие в устройства с целью несанкционированной добычи криптовалют.]. Хакеры постоянно атакуют биржи. Да что биржи, сами криптовалютные платформы атакуют. Слышали, недавно Lazarus[74 - Международная хакерская группа.]Bithub[75 - Южнокорейская биржа криптовалют.] на 32 миллиона опустили. А вот решениями блокчейн только сейчас начинают серьезно заниматься. И интерес растет с каждым днем.

– Это точно. Насчет криптовалют и того, что творится на рынке, вы правы. Думаю, время быстрых бешеных денег на монетах уже прошло. Да и регуляторы наседают. Все идет к тому, что криптовалюты упорядочат и возьмут под контроль, а на мелочевку и мусорные ICO просто перестанут обращать внимание. Скажите, а заказов у вас хватает? – Лекс с трудом сдерживался, чтобы снова не опустить глаза на ее грудь.

– Выше крыши. Особенно сейчас, после президентского пинка в сторону цифровизации экономики. Чиновники мечутся, словно ужаленные. Бюджеты огромные. Тратятся легко. Я в основном работаю с мэрией Москвы и уже третий раз за полгода дополнительных людей нанимаю.

– И в какой сфере решения?

– ЖКХ, недвижимость, МВД, миграция, нотариат. И это только некоторые из проектов.

– Удачно вы попали в струю.

– Получается так, – улыбнулась Надежда и, взяв со стола бокал с коктейлем, откинулась на спинку кресла.

Сердце Лекса бешено заметалось в груди, когда он увидел, как ее темные соски коснулись тонкой шелковой блузки. Он понял, что хочет эту женщину и готов на все, чтобы сделать ее своей.

– Давай на «ты». А то я чувствую себя, как на переговорах, – предложила она и подняла свой бокал.

Жаркая летняя ночь не спеша пожирала отведенные ей короткие часы. Они сидели в лаундж-баре и болтали. Вначале о работе, потом о блокчейн, потом о жизни. Услужливая официантка ненавязчиво следила за тем, чтобы их бокалы не оставались пустыми, и алкоголь медленно, но верно делал свое дело, обостряя эмоции, чувства и понемногу отпуская естественные тормоза.

В один момент Лекс услышал, как из танцзала донеслась медленная мелодия двадцатилетней давности, и пригласил Надежду на танец. Глубокий, с проникновенной хрипотцой и немного грустный мужской голос пел о любви, проникал в душу, будоражил кровь. Он с минуту соблюдал в танце дистанцию, подобающую первому знакомству, но потом не выдержал и прижал ее стройное тело к себе. Надежда с готовностью ответила на это импульсивное движение, обвив его талию руками. На мгновение мир перестал существовать. Исчезли забитый танцующими парами танцпол, клуб, ночной город, и во всей Вселенной остались только они – два сжимающих друг друга в объятьях тела. Лекс вдохнул тонкий аромат ее волос и, прижавшись к ним щекой, почувствовал, как возбужденно затрепетало ее сердце.

* * *

Лекс проснулся от ощущения, что что-то было не так. Медленно открыл глаза и увидел богато обставленную спальню. В голове теплыми приятными волнами всплыли воспоминания этой ночи. Он помнил, как после медленного танца они, не сговариваясь, вышли на улицу и, взяв один из клубных лимузинов, поехали к Надежде домой в шикарную просторную квартиру в ВИП-комплексе на Мосфильмовской. Помнил ночь любви. Не секса, безудержного и дикого, как с молоденькими красотками, а именно любви – медленной и чувственной, когда каждое движение, каждое прикосновение приносит неописуемое удовольствие.

Черт! Как же с ней было хорошо. Лекс услышал тихий шум воды из ванной и на секунду почувствовал себя неловко. Как будто без разрешения проник в чужой дом. Он не знал, как вести себя дальше. Понятия не имел, что говорить и что делать. Это было странное, граничащее с детской беспомощностью чувство.

Шум воды в ванной стих. Через минуту он услышал, как отворилась и тихо закрылась дверь. Еше через секунду в спальню вошла Надежда в коротком шелковом халатике. Ни слова не говоря, она присела на кровать и положила голову ему на грудь. Это было лучшее, что сейчас могло произойти. Счастливо вздохнув, он поднял ее лицо и с неожиданной для самого себя нежностью поцеловал с готовностью раскрывшиеся губы.

Ростов

Время перевалило за полдень. Офисный планктон еще не выполз из своих щелей на обед, и в небольшом ресторанчике с видом на ботанический сад было всего несколько человек, которые спасались под его кондиционерами от царящего снаружи пекла, неспешно утоляя жажду пенным.

В тяжелую деревянную дверь вошел очередной посетитель. Быстро пробежался внимательным взглядом по залу и, заметив знакомого, не спеша направился к нему. Они коротко, по-мужски обнялись.

– Ще не вмэрла[76 - Строчка из гимна Украины.], – тихо, чтобы не слышали редкие гости и стоящие у стойки с кассой официанты, сказал один.

– Ще не вмэрла, – шепотом ответил ему второй.

После такого необычного приветствия они уселись за столик, заказали по бокалу пива, простенький бизнес-ланч и завели незатейливый разговор о не спадающей с начала лета жаре, о заброшенной из-за нее рыбалке, о футболе, о вянущих помидорах на даче. Все выглядело, как встреча старых, давно не видевших друг друга знакомых.

Но так казалось только на первый взгляд. Один из мужчин был резидентом СВРУ[77 - Служба внешней разведки Украины.] в Ростове, другой в криминальных кругах был известен как Круп. В середине девяностых он был лидером этнической украинской ОПГ[78 - Организованная преступная группировка.], делившей с кавказцами контроль над Батайском[79 - Город-спутник Ростова.]. С тех пор прошло много времени. Группировка Крупа распалась под давлением местной братвы, а сам он успел отсидеть и выйти на свободу.

По правде сказать, до 14-го года дела его бригады шли совсем неплохо. Он вовремя отошел от рэкета и вложил деньги в торговую недвижимость, подпольные казино и бордели. Бизнес приносил неплохой доход, и поредевшая после кровавых разборок конца 90-х братва была вполне довольна. Но как раз в 14-м в Киеве случился майдан, а за ним – Крым и война на Донбассе. После этих событий местные менты получили приказ жестко зачистить украинский криминал и с явным удовольствием принялись его выполнять, призвав на помощь легализовавшихся ростовских бандитов.

Тогда, не выдержав наезда, большая часть его людей сбежала от репрессий на Украину, некоторых похватали и попрятали по тюрьмам менты. Сам он залег на дно и тоже подумывал свалить из страны, но на него вышел резидент СВРУ и предложил решить навалившиеся тяжким грузом проблемы. По его совету Круп заявил на сходке авторитетов, что отходит от дел, и передал все недвижимые активы и подконтрольные ему компании очень влиятельной в городе дагестанской ОПГ. Туда же ушел и общак банды. За это даги[80 - Дагестанцы.] взяли его под защиту и гарантировали, что будут пресекать любые наезды со стороны ростовской братвы или заезжих отморозков. Так Крупу удалось избежать пули наемного киллера.

С ментами оказалось намного сложнее. Несмотря на то что конкретно Крупу предъявить было нечего, он все же проходил как подозреваемый в организации ОПГ, а за это срок светил немалый. Тут пришлось извернуться нанятым украинским резидентом адвокатам, которые представили его всего лишь как консультанта по юридическим вопросам в банде. В результате хорошо «смазанные» судьи, несмотря на все попытки прокуратуры, дали ему всего два года общего режима, из которых он отсидел один и, полностью легализовавшись, с чистой совестью вышел по УДО[81 - Условно-досрочное освобождение.].

На свободе его снова принял под белы ручки резидент, снабдил деньгами для открытия небольшой компании по грузоперевозкам, подкинул несколько выгодных контрактов на доставку стройматериалов на Украину. А еще он попросил собрать компактную группу из оставшихся на свободе надежных братков. Круп догадывался, для чего украинской разведке понадобились бывшие бандиты, но деньги светили огромные, а в будущем маячила перспектива тихонько свалить на Украину. Резидент даже намекал, что после нескольких операций может посодействовать в получении американского вида на жительство. Особого выбора у Крупа не было. Мало того что он был обязан резиденту своей жизнью, он чувствовал, что тому ничего не стоит снова создать ему массу проблем и просто ликвидировать как не оправдавшего доверие. Поэтому бывший лидер ОПГ согласился, оправдавшись перед самим собой тем, что здесь, в России будет бороться против ненавистных москалей.

Несколько месяцев ушло на сбивание группы и ее подготовку. Хлопцев Круп подобрал неплохих, в основном выходцев из Западной Украины. Им и денег платить не надо было. Они были готовы работать против России за бандеровские идеи. Несколько человек в его группу ввел лично резидент. Это были хорошо подготовленные бойцы спецподразделений, переброшенные в Россию под видом беженцев с Донбасса и успешно здесь легализованные. В душе Круп понимал, что его ребята будут использоваться как расходный материал, но тугая пачка стодолларовых купюр раз в месяц успешно снимала все вопросы. Да и задания были несложными. Дистанционный мониторинг перемещения российских войск по области через расставленные в ключевых местах крохотные веб-камеры. Ликвидация нескольких бывших чиновников, сбежавших от преследования СБУ в Россию. Опять же – ликвидация важных сепаратистов, проходивших лечение или реабилитацию в Ростовской области. Короче, то, чем его братки занимались в 90-е, только организованное на более высоком уровне и при поддержке обладающего серьезными ресурсами украинского резидента.

Круп догадывался, откуда у СБУ деньги. Их, конечно же, давали американцы, фактически превратившие украинскую спецслужбу в филиал ЦРУ. Но этот факт совсем не смущал. Наоборот, он планировал через год-два получить американскую «гринкарту» и свалить в Штаты. Надо было только еще немного подкопить деньжат и наработать себе репутацию.

И вот теперь, судя по тому, как срочно его вызвал на встречу резидент, ему предстояло по-настоящему серьезное дело. Более того, эсбэушник сказал, что операцией будет руководить лично.

Двое мужчин не спеша допили остатки пива, расплатились за обед и вышли из ресторана. На крыльце, пристроившись в тени козырька, они со вкусом выкурили по сигарете, прощаясь, пожали друг другу руки, и каждый пошел по своим делам. Обычная встреча старых приятелей. С той лишь разницей, что Круп уносил с собой код ячейки камеры хранения на вокзале, где его ждала папка с описанием нового задания. Это был обычный способ передачи информации потому, что компьютер бывший бандит не любил и даже боялся, пользоваться им не мог, а Интернет не понимал вообще. Вот такая у него была киберфобия[82 - Неконтролируемая боязнь компьютеров.].

Через несколько часов на старенькой съемной даче в ближнем пригороде Круп уже просматривал папку с описанием предстоящей работы. Действовать предстояло в Москве. Целью был какой-то ботан, один из тех, что помешаны на компьютерах, но с той лишь разницей, что у этого, судя по тому, что он жил в дорогущей высотке в центре столицы, были большие деньги. Внимательно рассматривая вложенные фотографии, Круп поскреб подбородок и со вздохом сожаления отложил их в сторону. Если бы этот пацанчик попался ему лет десять назад, он бы его неплохо подоил. А сейчас… Сейчас он должен проникнуть к нему в квартиру и обеспечить условия для того, чтобы резидент провел дистанционный допрос. Это когда вопросы задает кто-то по телефону, а ответы из допрашиваемого выбивает тот, кто находится с ним рядом. Так он уже работал год назад. Тогда его группа взяла бывшего старшего офицера СБУ, который после майдана сбежал с деньгами в Россию. Ну и плотно поработали с ним. Кто-то из Киева по спутниковому телефону задавал вопросы, а Круп с ребятами выколачивали ответы. И теперь задавать вопросы будет кто-то важный, может, из Киева, может, откуда и повыше. А задача его группы состояла в том, чтобы выбить из ботана правдивые ответы.

– Да… – задумчиво протянул бандит, поскреб квадратный подбородок и снова взял фотографию цели.

Что же ты, парниша, натворил такого, что по твою душу целый резидент СВРУ собирается. Да еще в такой спешке. Выезжать надо было сегодня вечером, чтобы уже утром быть в Москве. Круп отложил фотографию и взял листок с инструкциями. Кроме него для операции надо подобрать еще четыре человека. Двое войдут с резидентом в квартиру для допроса и сбора информации. Двое наружных наблюдателей. Один в машине в готовности эвакуировать группу с места. Охрана в высотке будет предупреждена, что к ботану поднимается бригада для замены сантехники, поэтому вопросов с допуском быть не должно. На все про все час-полтора. Потом собрать всю компактную электронику типа мобильников, ноутбуков, смартфонов, а из габаритной техники вынуть жесткие диски. Этим будет заниматься резидент. И все. Дело сделано. Спускаемся вниз в машину и разбегаемся потиху. Засветка, конечно, конкретная. В высотке кругом камеры. Но фирменные бейсболки сервисной службы должны немного прикрыть лица. В любом случае парнишу хватятся только через пару часов, а если повезет, то только к вечеру. А за это время они уже будут далеко.

В Москву группа будет выдвигаться в разное время на разных машинах. В столице их будет ждать небольшой минивэн с логотипом сервисной службы. Все оборудование, необходимое для операции, будет в нем. Маршруты подхода-отхода уже проработаны резидентом так, чтобы как можно меньше светиться на камеры. В общем, на бумаге все выглядело гладко. Неясно было, правда, с какого перепугу айтишник должен их впустить к себе в квартиру. Но в инструкции было написано «Цель откроет дверь», значит и здесь все было просчитано.

Судя по детальной проработке операции и привлеченным ресурсам, над ней явно работала не украинская разведка. Значит эта операция – заказ американцев. А это еще один плюсик в его личное дело при получении вида на жительство в США.

Еще раз просмотрев фотографии и несколько раз внимательно перечитав инструкцию, Круп вышел во двор, сложил листы и фотографии в проржавевший мангал и облил жидкостью для розжига. Потом вытряхнул из пачки последнюю сигарету, не спеша со вкусом закурил и, бросив еще горящую спичку в мангал, долго смотрел, как языки синеватого пламени расползаются по листам бумаги, словно пожирая чью-то жизнь.