Крипта

Крипта
Эдгар Грант

Во время взлома криптобиржи российский хакер случайно скачивает секретные файлы. После их вскрытия становится очевидно, что США готовят катастрофу глобального масштаба, способную иметь последствия сравнимые с мировой войной. За хакером начинается охота ЦРУ и ФСБ, которые вступают друг с другом в жесткую схватку. Удастся ли предотвратить надвигающийся катаклизм? Каков будет расклад сил в мире, если позволить катастрофе случиться? Может, человечество не вполне адекватно оценивает надвигающуюся угрозу? Или она придет с совершенно другой стороны? Об этом и многом другом читайте в романе «Крипта». Содержит нецензурную брань.

Москва

Неприметный серенький микроавтобус, резко перестроившись из среднего ряда, нагло подрезал вылизанную до блеска дорогую иномарку и протиснулся на только что освободившееся парковочное место. Молодой инспектор ГИБДД метрах в 50-ти оформлявший протокол за нарушение правил парковки заехавшему передком на тротуар «Ленд Крузеру», недовольно покачал головой и показал жезлом на висящий на столбе знак «Остановка запрещена». Водитель бусика виновато пожал плечами и развел руками в красноречивом жесте, по-видимому, означавшем «Ну, а где тут еще встать?». Инспектор недовольно сдвинул брови, вырвал из блокнота листочек со штрафом и, засунув его под дворник внедорожника, направился разбираться с обнаглевшим нарушителем.

Водитель не стал ждать, пока страж московских дорог подойдет к его машине, вылез из кабины и, бросив по сторонам быстрый цепкий взгляд, сам направился к нему.

– Госавтоинспекция. Старший лейтенант Панченко, – расслабленно козырнул офицер. – Ваши документы, пожалуйста. Вы знак, запрещающий остановку, видели?

Водитель повернулся спиной к тротуару, словно опасаясь, что его смогут разглядеть редкие пешеходы, и показал гаишнику служебное удостоверение.

– Извини, командир, мы тут постоим часик. По работе надо.

– Ну, если по работе, тогда стойте. Здесь ночью стоять можно. Знак действует только до 11.00. Так что через пару часов парковаться можно будет спокойно, – инспектор еще раз козырнул и с безразличным видом зашагал к очередной припаркованной с нарушением правил машине.

Водитель микроавтобуса еще раз огляделся, достал сигарету и, привалившись спиной к пассажирской двери минивэна, не спеша закурил. Жара спала, но прогретый солнцем асфальт все еще щедро отдавал накопленное им в течение дня тепло. Несмотря на сплошной поток машин, двигающийся по Пресненской набережной, и забитый спешащими покинуть «Москва Сити» пешеходами Багратион[1 - Мост через реку Москву в районе «Москва Сити».] уже чувствовалось, что ритм города изменился. Как притаившаяся перед броском на добычу кошка, Москва готовилась к летней пятничной ночи, полной адреналина, страстей и приключений.

– Эх, хорошо! – водитель затушил окурок о подошву кроссовок и метким щелчком отправил его в стоящий метрах в двух мусорный бак. – Сейчас бы пивка. Холодненького.

– Потерпи, страдалец. Через час смена, – раздался во вложенной в ухо горошине наушника голос напарника. – Давай лучше сюда. Тут движуха какая-то начинается.

Водитель, не говоря ни слова, обошел машину и, забравшись на свое место за рулем, обернулся в салон.

– Ну что у тебя?

– Прошел звонок. Клиент ждет гостя.

– Может, подружку? Может, будет секс, а мы понаблюдаем? – хихикнул водитель.

– Нет. Ему звонил Кокер.

– А… Хакерская сходка намечается. Этого Кокера надо было брать еще в Дубне. По его морде видно, что жулик и чмо. Раскололи бы на раз-два, и не надо было бы на этого хлыща время тратить. Так… Что у нас со временем? А как же аэропорт? У него же самолет через три часа, а в городе пробки. Что наш клиент себе думает? Глянь-ка регистрацию.

Наблюдатель, сидящий за оборудованным в салоне рабочим терминалом, открыл на одном из мониторов дополнительное окно, нашел нужную информацию и сообщил:

– Онлайн регистрация в норме. Три человека. И бронирование гостиницы не отменено. Наш парень определенно собирается попасть на свой рейс.

– Интересно как? – пробурчал себе под нос водитель и поинтересовался: – С его компом по-прежнему ноль?

– Глухо. Наши говорят – авторская динамическая защита. Протокол меняется раз в минуту по сложному алгоритму. Да и не подобраться к нему. Связь с сетью у него только через рабочие терминалы и то кусками по 3–5 минут, а там тоже натыкано всяких сложных антивирусников. За такое время ее незаметно не пробить.

– А другие компы? – поинтересовался водитель.

– А что другие? С другими все чисто. Там все только по работе. Никакого криминала. А ноут автономен. Видимо, там все самое ценное и хранится.

– Да. Серьезный пацанчик. И ведь явно затевает что-то, а близко не подобраться.

– Внимание! Кокер в кадре. Вошел в здание. Поднимается на лифте, – сообщил из салона наблюдатель, – регистрация устойчивая.

– Что Лекс?

– Сидит, играется с какими-то программками. – Судя по формату, модифицирует для заказчика многоступенчатый файервол[2 - Программа для защиты компьютера от несанкционированного проникновения.].

Картинка на одном из мониторов размещенной в салоне минивэна контрольной станции наблюдения показывала широкое панорамное окно пентхауса на последнем этаже стоящей рядом элитной высотки «Москва Сити». Несмотря на то, что съемка шла с дистанции несколько сотен метров с крыши соседнего высотного здания, разрешение мощной оптики позволяло заметить, что действие происходит в просторной студии, со вкусом обставленной современной мебелью в минималистском стиле. Огромная видеопанель на стене. Сверкающие хромом замысловатые полки с книгами, вычурными статуэтками и хрустальными цветами. Напротив видеопанели выполненный в стиле «хай-тек» стерильно-белый кожаный диван и пара таких же белоснежных кресел окружали приземистый стеклянный журнальный столик. А чуть в стороне у стены – рабочий стол, заставленный широкими мониторами и досками клавиатур.

За столом в дорогом «директорском» рабочем кресле сидел молодой парень в легкой тенниске и, потягивая красное вино из пузатого бокала, расслабленно двигал мышкой по экрану трехмерные блоки программ, подбирая нужную ему конфигурацию.

– Балдеет, плесень! – с нескрываемой завистью проворчал водитель, разглядывая картинку на экране.

– А что ему еще делать? Бабок намыл море. Его студия, наверно, за сотку лямов потянет, – хмыкнув, отозвался партнер и через секунду уже серьезно добавил: – Внимание! Кокер на этаже. Видео и аудио устойчивые.

Их группа наружного наблюдения вела владельца пентхауса уже больше месяца. За ником Лекс скрывался Алексей Радин, также известный в хакерской тусне как Леха Рад, а в анонимной части Интернета как Лекс. Специалист он был средненький, особыми талантами не отличался. Об этом говорили и тройки по программированию в его дипломе, и хаотичная смена нескольких мест работы сразу после института. Если десяток лет назад кто-то назвал бы его хакером, то настоящие хакеры на него бы сильно обиделись. Но время сейчас настало другое. Теперь, чтобы быть крутым разрабом[3 - Специалист по разработке компьютерных программ.], талант был не нужен. Для успеха достаточно было иметь доступ к современному железу и продвинутой нейросети. Такой доступ у Лекса был, и это выводило его на один уровень с настоящими мастерами своего дела.

Была у Лехи Рада еще одна очень полезная в жизни черта: он имел уникальное чутье на новые тренды и тенденции и с большой вероятностью мог определить, какие из них «выстрелят» в недалеком будущем. На своей почти сверхъестественной интуиции он и сделал серьезное даже по московским меркам состояние, скупив в 2012 году у одного проигравшегося в казино сокурсника 973 биткойна по 30 долларов за штуку. Тогда он единственный и последний раз в жизни взял в банке кредит и не прогадал. Через год эта малоизвестная тогда криптовалюта стоила уже по 300 баксов, а в моменте даже 1200. Продав 30 монет по такому высокому курсу, Леха рассчитался с кредитом и принялся наблюдать за волной, которую чья-то невидимая, но очень уверенная рука начала поднимать вокруг криптовалют.

Уже тогда Лекс понял, что рождается новый тренд. Он не знал, в каком направлении он будет развиваться и как на него отреагируют финансовые рынки и регуляторы, но чувствовал, что его скромное вложение через пару лет может принести серьезные дивиденды. Так, в общем, и произошло.

Потом были еще сделки с криптовалютами. Много сделок. В одно время Лекс даже сам пытался майнить[4 - Майнинг – добыча криптовалют на электронных устройствах.], но очень быстро бросил это нудное занятие, решив, что на спекуляциях можно было заработать гораздо больше и быстрее.

Не подвела его чуйка и в середине 2017 года, когда биткойн на волне ничем не оправданного хайпа взлетел до 20 000 долларов за монету. Тогда он продал большую часть своих токенов[5 - Здесь единица криптовалюты.] и, разбросав по оффшорным счетам почти 30 миллионов долларов, остался очень доволен. Но настоящую радость он испытал через полгода, когда биткойн рухнул до 6000 долларов. Тогда он здорово надрался с друзьями, отмечая свое правильное решение, и, чтобы отблагодарить фортуну, проявившую к нему свою благосклонность, спустил шестизначную сумму в казино.

В общем, в свои 32 года Лекс был совершенно уверен, что жизнь удалась. Воспользовавшись амнистией капиталов, он перегнал большую часть денег в Россию, заплатил положенные налоги, открыл небольшую фирму по сетевой безопасности. Купил шикарную студию с великолепным видом на Москву на одном их верхних этажей элитной высотки в «Москва Сити», пару дорогих машин. В одно время он даже подумывал о недвижимости в Крыму и Сочи – виллу купить и отреставрировать, собственный виноградник завести. Но что-то подсказало, что надо быть скромнее и с такими инвестициями пока стоить повременить.

Но на этом ясном, залитом светом успеха небосклоне было одно облачко, которое омрачало Лексу жизнь. Оно портило настроение, раздражало, как назойливая муха в детстве на даче летним утром, которая своим противным жужжанием и ползанием по лицу не дает тебе спать.

Дело было в том, что серьезная хакерская тусня не принимала его в свой круг, считала «жирным котом», который повелся на бабки и предал святое дело сетевых флибустьеров. Вроде бы ерунда. Вроде бы – ну и черт с ними. Вроде бы и самому не очень-то нужна эта компашка повернутых на программировании хиппи. А с другой стороны, они ведь реальные авторитеты «даркнета»[6 - Общее название скрытых интернет-сетей, где связь устанавливается только со специально авторизованными, зачастую анонимными участниками.], пользующиеся непререкаемым авторитетом и наслаждающиеся всеобщим признанием и почтением. И самым неприятным было то, что эти мастера программного взлома при любой возможности всячески унижали и гнобили таких, как он. А ник «Лекс» был хорошо известен в темном сегменте сети, где тусовались и разрабы, и хакеры.

Обидная была ситуация. Ведь Лехе так хотелось признания «профессионального» хакерского сообщества. Но для этого надо было совершить что-то большое, чтобы вся тусня, выпучив от удивления глаза, поняла, что Лекс – настоящий ас.

Долго Леха Рад ломал голову над тем, что бы такого утворить для завоевания респекта хакерских авторитетов. Много вариантов перебрал. Несмотря на кучу недостатков, человек он был неплохой. Нежадный, незлобный, не очень завистливый. Да, амбиции порой перехлестывали через край. Да, самооценка порой зашкаливала. Но как же тут без амбиций и самооценки, если успех его вот он – у всех на виду. И, кстати, со своего институтского потока он один так пробился в жизни, еще и друзей-одногруппников своих подтянул. Идеями поделился с ними. Денег на раскрутку дал. Поэтому, будучи человеком позитивным и незлым, Лекс не хотел взламывать гражданскую инфраструктуру – электростанции, водопровод или канализацию. Не было у него желания портить жизнь простым людям. Даже пиндосам, которых он не любил за развернутую ими травлю русских хакеров.

Можно, конечно, было попытаться хакнуть Пентагон, или NASDAQ с DOWJONЕSом[7 - Американские фондовые биржи.], или Лондонскую FTSE, или внутреннюю сеть одного из топовых западных банков. Но, если честно, он сомневался, что даже с открывшимся ему доступом к нейросети он сможет это сделать так, чтобы причинить им значимый ущерб и при этом не засветиться. На кибербезопасность этих объектов работали лучшие мозги мира, и переиграть их было очень сложно. А еще на их взломе нельзя было заработать. Ведь похищенные средства можно было отследить практически по всему миру, потому что полностью закрытых оффшорных зон почти не осталось. А Лекс, что совсем не удивительно, хотел на своей операции поднять неплохой куш и при этом еще и соскочить незамеченным.

Попытка у него была только одна, так как доступ к суперкомпьютеру, нейросеть которого он использовал для создания хакерской программы, был уже закрыт, а после ее применения все пробитые ей уязвимости будут запатчены[8 - Залатаны. Патч (англ. patch – заплатка) – программа, закрывающая выявленный недостаток или уязвимость.].

Наконец он определился со стоящей целью и почти полгода усердно готовился к атаке. Все это время его незаметно вела группа наблюдения Центра информационной безопасности ФСБ[9 - Занимается расследованием киберпреступлений и защитой компьютерных сетей.].

В поле зрения ЦИБа Лекс попал совершенно случайно. Ребята просто проводили общий мониторинг безопасности суперкомпьютера, расположенного в Центре ядерных исследований в Дубне, и нарвались на пару обслуживающих его идиотов, которые решили на этой сверхмощной машине в свободное от нагрузки время помайнить биткойны. Идиотов взяли, начали колоть, и те выложили кучу интересного про то, что творится в IT-отделе Дубны: про левые контракты, откаты, продажу вычислительных мощностей крупным и не очень компаниям и даже частным лицам. Оставив разбираться в этой каше Следственный комитет, эфэсбэшники решили копнуть некоторых фигурантов поглубже, и тут всплыл Лекс, который по их базе данных проходил как отошедший от дел хакер, ранее подозревавшийся в создании программ по взлому мобильных устройств, планшетов, смартфонов, умных часов и прочей носимой электроники. Дела на него не было, потому что мобильная мелочевка типа блуснарфинга и блуджэкинга[10 - Bluesnarfing, Bluejacking – хакерские программы взлома мобильных устройств.] ЦИБ не интересовала. Серьезная доказательная база против Лехи Рада отсутствовала, к тому же в Конторе просто не было ресурсов, чтобы серьезно раскрутить эту тему. Лекса внесли в базу и, поставив напротив его файла нежирный знак вопроса, со спокойным сердцем забыли.

Когда Алексей Радин всплыл как один из фигурантов по Дубне, его решили вполсилы помониторить и нарвались на такой уровень шифровки, который могла себе позволить не всякая разведка. Смартфонами он не пользовался, предпочитая старый громоздкий мобильник, на котором была дополнительно установлена мудреная аналоговая система кодирования сигнала. Планшет использовал только для игрушек, бессмысленных чатов с подружками и контактов по работе. Электронная почта была сведена в один хорошо защищенный кастомной[11 - Сделанной по спецзаказу.] программой ящик, к которому лучшие спецы из ЦИТ до сих пор не могли подобраться. К тому же большая часть трафика шла через ТОР[12 - TheOnionRouter – система прокси-серверов, позволяющая устанавливать защищенное от прослушивания анонимное интернет-соединение.] и пристегнутый к нему Рикошет[13 - Анонимный, свободный от регистрации метаданных чат.]. Но самым интересным оказался его ноутбук. Это вообще была черная дыра. Он ни разу не был подключен к сети, у него отсутствовал IP-адрес, а обмен информацией с внешним миром происходил по проводам через порталы основного терминала или через съемные устройства памяти, которые придирчиво проверялись на случайные шпионские и вредоносные программы.

Обычному человеку, живущему нормальной жизнью, такой уровень шифровки был абсолютно ни к чему. Даже параноикам, помешанным на слежке спецслужб, хватило бы и 10% того панциря, который создал вокруг себя Лекс. Этот факт заинтересовал ЦИБ, и Радина взяли в более серьезную разработку, которая за полгода толком ничего не дала. Программу, над которой работала по его заказу нейросеть в Дубне, он скачал еще до скандала с майнерами-неудачниками. Наблюдение не выявило ничего криминального или подозрительного, а использование анонимайзеров[14 - Анонимайзер – средство или система средств, используемая для скрытия информации о компьютере или пользователе в Интернете.] и операции с криптовалютами законом пока были не запрещены.

Повздыхав над бесполезно потраченными ресурсами и временем, начальство запланировало перевести Лекса в режим пассивного мониторинга. Так что группа наблюдения, сидящая в бусике на Пресненской набережной у «Москва Сити», дорабатывала последние дни.

– Кокер в квартире. Посмотреть хочешь? – поинтересовался наблюдатель.