Домик в горах

Нет. Не почудилось. Меня приглашали на интервью. С Афиной Мэйхью. По поводу работы.

Глава 8

Первым делом я позвонила родителям, чтобы сообщить о предстоящем собеседовании. Они пришли в восторг и не поняли, из-за чего я так нервничаю.

– Ты прекрасно справишься, – заявила мама. – Представь, сколько им заявок прислали! То, что тебя пригласили на интервью, говорит о многом.

За этим следовала очередная итальянская поговорка: A caval donato non si guarda in bocca, что значит: дареному коню в зубы не смотрят.

– Да я не в себе сомневаюсь, – возразила я. – Просто на собеседовании будет сама Афина Мэйхью.

– Кто?

Я в красках расписала репутацию Афины в журналистских кругах.

– Прямо гибрид Евы Браун и Маргарет Тэтчер! – воскликнула мама.

– В таком случае я ей польстила.

Мама засмеялась в трубку:

– Наверняка с ней можно будет поладить.

– Кто знает, – вздохнула я. – Но если не брать в расчет МДВ, возможность просто потрясающая.

– МДВ?

– Мать Дарт Вейдера.

Мама опять рассмеялась, не впечатлившись грозившей мне опасностью.

Я понимала, что должна была собрать всю свою решимость и попытаться. У меня просто не оставалось другого выбора.

Журнал «Богиня» выделялся среди прочих глянцевых изданий резкостью суждений и проникновенностью историй, а также более критичным взглядом на красоту и моду. Единственное, что смущало, – это перспектива работать на Афину Мэйхью. Если, конечно, мне предложили бы работу.

Словно прочитав мои мысли, мама сказала:

– Послушай, тебе надо сначала пройти собеседование. Проявить себя. А там посмотрим.

Откуда-то издалека донесся голос папы:

– Твое от тебя не уйдет!

Эту фразу я слышала чуть ли не с пеленок.

Со всеми волнениями по поводу предстоящего интервью я чуть не забыла спросить родителей о Лили Крукшенк. Мама на минуту задумалась. Честно говоря, я ни на что не надеялась, но, к моему удивлению, мама вдруг воскликнула:

– Ну конечно! Лили Крукшенк, вот уж поистине призрак из прошлого. Давненько не слышала этого имени.

Затаив дыхание, я наклонилась и потрепала Харли за бархатные ушки.

– Так ты ее знала?

– Слышала о ней от родителей. Насколько я поняла из их слов, Лили толком не знал никто. Она была приветливой, но о себе не откровенничала. Твоя бабушка называла ее рыжеволосой молчуньей, хотя относилась к ней, по-моему, с симпатией.

– У Лили была своя булочная, правда?

– А ты неплохо подготовилась, – удивленно заметила мама. – Откуда такие сведения? – Она понизила голос, хотя услышать могли только мы с папой. – Ее муж Бернард родился и вырос в Силвер-Нессе. Не знаю, болтовня это или правда, но я слышала, что он был тем еще мерзавцем. Следил за женой ревностно, как коршун.

– Ты о нем много знаешь?

– Нет, – уверенно ответила мама. – Только то, что местные жители его недолюбливали. Вредный был мужик, ни с кем не общался.

Я задумалась:

– Мам, а бабушка не упоминала, счастливо ли они жили? Я имею в виду Лили с Бернардом.

– Не помню, чтобы об этом заходил разговор, но, судя по слухам, ужиться с ним было нелегко.

– А не вспомнишь, чем этот Бернард занимался? Где работал?

Мама на минуту заколебалась с ответом.

– Если не ошибаюсь, он был кем-то вроде управляющего в магазине у пристани, где продавались рыболовные снасти. Постоянно разъезжал, чтобы пополнить запасы, потому что его босс, старый мистер Кэпшоу, неважно себя чувствовал. – Мама вновь бог знает зачем понизила голос. – Кажется, в одной из своих командировок он и встретил Лили. Твоя бабушка, помню, всегда удивлялась, что та в нем нашла – они были как небо и земля… – Мама помолчала. – Где она теперь, не знаю. О ней много лет уже ничего не слышно.

– Она по-прежнему живет здесь, мам, – сообщила я.

– Да ну? Быть не может!

– Может.

И я рассказала, как встретилась с Лили Крукшенк, гоняясь по лесу за Харли.

– Ну и дела, – протянула мама, с трудом веря своим ушам. – Я предполагала, что она уехала или даже умерла. Никто не видел и не слышал ее с тех пор, как зачах пекарный бизнес.

– Пекарня «У Лили»? Ты уверена? Она не просто решила продать свой магазин?

Судя по тому, что я прочитала в газете и поняла из разговора с самой Лили, она была не из тех, кто сдается. Наоборот, производила впечатление человека, который не мирится с неудачей.

– Так поговаривали, – ответила мама. – Булочную «У Лили» называли мимолетным успехом, мол, начала хорошо, но не выдержала конкуренции, когда в местном супермаркете стали продавать дешевый свежий хлеб и выпечку. Другие судачили, что ее муженек качал из пекарни деньги на азартные игры и что успех жены ему поперек горла встал.

– Ты хочешь сказать, он завидовал собственной жене?

Просто в голове не укладывалось.

– Ага. Если верить сплетням, ходившим во времена твоей бабушки, Лили создала себе прекрасную репутацию, мужу это не понравилось, и он заставил ее закрыть пекарню, а сам пустил слух, что продажи идут неважно и бизнес лучше свернуть, чтобы не нести убытки. – Мама цокнула языком. – Жаль, конечно. Местные говорили, что хозяйка вкладывала в дело всю душу.

– Так… что же произошло на самом деле?