Проклятие памяти

– Не знаю точно, – ответил Алекс. – Это просто какие-то образы, слова и вещи... они выглядят не так, как должны выглядеть. Но что все это значит – я не знаю.

– Может, и вовсе не значит ничего. Может быть, это просто у тебя в мозгу... ну, после аварии, понимаешь?

Поколебавшись, Алекс согласился:

– Возможно, ты и права.

Но сам он не верил. Его воспоминания слишком реальны, чтобы быть просто игрой воображения.

Неожиданно Лайза в упор посмотрела на него.

– Алекс, как ты думаешь – миссис Льюис действительно убил мистер Льюис?

Помолчав, Алекс снова пожал плечами:

– Откуда мне знать?

– Знать-то никто не знает, – настаивала Лайза. – Но как ты думаешь?

Неожиданно Алекс припомнил сон, который приснился ему в ночь убийства.

– Нет, не думаю, чтобы это был он, – произнес он медленно. – Мне кажется, это кто-то другой. И... по-моему, скоро снова что-то случится.

Глаза Лайзы расширились, и она резко встала.

– Что... что ты несешь... – она сглотнула. – Если ты пытался убедить меня в том, что ты чокнутый, Алекс Лонсдейл, считай, что тебе это удалось! Только совершенный псих мог сказать такое! – Схватив со стола папку с книгами, Лайза метнулась к двери, с шумом захлопнув ее за собой.

Алекс проводил ее взглядом, лишенным какого-либо выражения.

Глава 17

Уже в третий раз Эллен слушала, как муж с нескрываемой яростью зачитывает условия договора. Но даже сейчас, после долгих споров, она была уверена – Марш все преувеличивает.

– Марш, ты стал настоящим параноиком, – произнесла она, когда тот закончил. – Мне совершенно все равно, какие там цели преследует Раймонд Торрес, потому что это все придумал ты сам. Никаких таких целей у него на самом деле нет, поверь мне. Он – врач, который лечит Алекса, и делает все исключительно в его интересах.

– Тогда почему он не дает мне ознакомиться с данными? – уже не в первый раз спросил Марш. Эллен лишь устало вздохнула.

– Не знаю. Но уверена, что причина для этого есть. И в любом случае мне кажется, что тебе лучше обсудить это с Раймондом, а не со мною.

Марш, стоявший у потухшего камина, облокотившись о решетку, резко обернулся к жене. Нет, до нее все-таки не доходит. Что бы он ни говорил ей – о завесе секретности, которой окружил Торрес операцию, сделанную их сыну, об условиях договора, дающих Торресу права юридической опеки над Алексом, – она оставалась просто непробиваемой. Мало этого, она кидалась на защиту Торреса. Для нее существовало только одно обстоятельство – Раймонд спас Алексу жизнь.

– Кроме того, – услышал он голос жены, – такое ли уж это имеет значение? Почему эти самые данные так важны для тебя? Что бы он ни сделал с Алексом – это помогло ему! – Неожиданно с нее словно упала маска тщательно сохраняемого спокойствия, она раскраснелась, голос стал жестче. – Мне кажется – тебе прежде всего следовало бы быть благодарным ему! Ты всегда говорил, что Алекс одаренный мальчик, но не кто иной, как Раймонд, тебе это доказал!

– Да дело ведь вовсе не в этом... Господи Боже, Эллен! Ты что, совсем не видишь, какой Алекс теперь? Он же похож на робота! Он ничего не чувствует. Ему ни до чего и ни до кого нет дела. Он... знаешь, он чем-то стал даже похож на твоего драгоценного Раймонда Торреса. И он не меняется. И не будет меняться.

В глазах Эллен промелькнул внезапный гнев.

– Ах вот, значит, в чем все дело! Я так и знала! Я с самого начала подозревала – к договору все это не имеет ни малейшего отношения. Все дело в Раймонде – так ведь? В конечном счете все всегда упирается именно в него. Ты просто ревнуешь, Марш. И завидуешь. Ведь он сделал то, чего ты не смог бы.

Некоторое время Марш стоял неподвижно, все так же опершись на решетку камина, затем кивнул.

– Началось все именно так, – отойдя от камина, он тяжело опустился в любимое старое кресло. – Не буду притворяться, что этого не было. Но сейчас, Эллен, дело уже не в этом. Что-то не так – и чем больше я об этом думаю, тем меньше понимаю, в чем дело. Как получилось, что у Алекса восстановился и даже развился интеллект – и полностью атрофировались эмоции?

– Я уверена, – начала Эллен, – что и этому есть объяснение...

– Безусловно! – перебил ее Марш. Вскочив, он нервно заходил по комнате. – И оно – как раз в тех самых записях, которые Торрес отказывается мне показать!

Вздохнув, Эллен тоже встала.

– Так мы снова ни к чему не придем. Начинаем снова-здорово. Я уверена, что у Раймонда есть причина никому не показывать эти записи, и уверена – это оттого, что они представляют ценность. Что же касается условий этого соглашения... – поколебавшись, она продолжала: – Боюсь, что эту проблему тебе придется решать одному, без меня.

– Что?! – не веря, переспросил Марш. – Ты хочешь сказать, что согласна на эти условия?

– Я думаю, они были придуманы только для того, чтобы защитить Алекса, и уверена, что Раймонд сможет мне все объяснить. Собственно, он уже пытался недавно...

– Недавно? – Марш недоуменно посмотрел на жену.

– Да, недавно. Я ездила к нему, если хочешь знать. Когда ты собрался забрать Алекса из школы и отвезти в Стэнфорд, я решила, что лучше обсудить это с Раймондом. И он заверил меня, что беспокоиться не о чем. Сказал, что если ты попытаешься что-либо предпринять, он сам с тобой все уладит...

Ошеломленный, Марш смотрел на жену.

– Уладит со мной? Он действительно сказал это?

Эллен кивнула.

– Значит, тебя ничуть не смутило, что в его глазах я – всего лишь некий малоприятный тип, с которым нужно что-то улаживать?

Несколько секунд Эллен молчала.

– Нет, – произнесла она наконец. – Не смутило. Я даже почувствовала какое-то облегчение...

Такой боли всего лишь от нескольких слов Марш никогда ранее не испытывал. Он тяжело опустился на стул, а Эллен встала и вышла из гостиной.

* * *

Алекс не слышал спора, происходившего в гостиной. Все его внимание с той минуты, как он вернулся домой, было поглощено книгой, которую он взял в городской библиотеке.

Он просмотрел ее всю, проявив особый интерес к седьмой главе, в которой говорилось о механизме обучения и о памяти. Но чем внимательнее читал он эту главу, тем менее понятным становилось происходящее с ним.

Ясно было одно – ничего подобного не может быть в принципе.

Он уже собирался перечитать главу в третий раз, уверенный в том, что что-то пропустил или не так понял, когда в дверь его комнаты тихонько постучали. Секунду спустя дверь приоткрылась и Эллен, заглянув в комнату, улыбнулась ему.

– Привет.

– Привет, ма. – Алекс поднял голову от книги. – Вы с отцом все еще там спорите?

Эллен вгляделась в лицо сына – может быть, он слышал их с Маршем спор и это расстроило его, но лицо Алекса оставалось, как всегда, безучастным. Вопрос он задал таким же тоном, каким спрашивал перед уходом в школу "который час".