Венерические приключения землян

Практическую часть плана, который так тщательно разрабатывал Курт, предстояло реализовать с буферами четвёртого размера и сексапильно одетой Глории, тоже агенту ЦРУ. В некотором смысле.

– Моник.

– Правильно. Что такое «Моник»?

– Ракета.

– Так. Что ты должна уточнить?

Глория почесала затылок и проронила с прищуренным взглядом:

– Дальность поражения, мощность боеголовки, скорость движения и наличие дистанционного управления в ходе движения.

Курт всегда предпочитал применение самых необычных методов в выполнении операций. Он практиковал нестандартный подход, так как был сторонником эволюции и тотального прогресса во всём и терпеть не мог классику. Не так давно он узнал о том, что по миру начинает распространяться некий вирус, который лишает человека склонности ко лжи. Но лично для Курта проблемой стало то, что вирус передаётся исключительно половым путём. Поэтому он решил привлечь к операции Глорию, к услугам которой прибегал регулярно. Для начала Курт нашёл инфицированный объект и заплатил Глории, чтобы она соблазнила его. Он не стал рассказывать девушке о том, что она подцепила. Единственное, на чём настаивал Курт, так это чтобы Глория приступила к опросу после полового акта.

Единственный риск, который беспокоил Курта, был связан с тем, чтобы его оружие не сработало против него самого и чтобы Глория не созналась министру в истинной причине своего визита. Но на этот случай Курт предусмотрел кое-что. Он нацепил на шею Глории симпатичный медальон с золотой цепочкой и сказал, что там спрятан микрофон. И это была чистая правда. Но не вся. Помимо микрофона в медальон была заложена небольшая батарея, которая запускалась дистанционно, а именно она предоставляла возможность при необходимости жахнуть небольшим электрическим разрядом того, на ком надет медальон. Но и это не давало никаких гарантий по части защиты от провала операции. Сорвать медальон не станет проблемой, если такая мысль у Глории возникнет. В конце концов она может оставить его лежать рядом где-нибудь на тумбе или где-нибудь ещё и микрофон будет записывать звук ничуть не хуже. Но разведывательная работа сама по себе всегда создаёт риски, так что в этом деле внештатная обстановка – норма.

Раздался стук. Видимо уровень тестостерона, который и без того зашкаливал в последние пять минут, поднялся ещё немного и лишил трезвости ума не хуже алкоголя, так как министр даже не задался вопросом, почему раздался стук в дверь. Обычно этого не происходит, так как кто-нибудь из охранников заходит без стука и лично сообщает всё что нужно. Но мало того что алкоголь уже вступил в контакт с препаратом, блокирующим его действие, что вызвало у Франсуа Бюжо чудовищную эрекцию, так ещё и на пороге нарисовалась такая блондинистая секс-бомба с двумя полуобнажёнными боеголовками мощностью по четыре мегатонн каждая. В этот момент самый главный орган дал понять, что он ещё и самый чувствительный, так как реакция на действия провокационного характера последовала незамедлительно. Продемонстрировав своё возбудительное оружие, девушка совершила провокацию и вынудила министра привести в боевую готовность своё вооружение.

Столкновение французских и американо-британских вооружённых сил произошло вскоре после установления визуального контакта. В ходе тесных столкновений и трений Франсуа обнаружил, что вражеские боеголовки оказались не более, чем фикцией, хоть и выполнили роль ловушки с большим успехом. Зато скрытая под поверхностью военная база могла вместить в себя целую «танковую дивизию», не говоря уже о многоразовом погружении единичного снаряда министерства обороны Франции.

К удивлению Глории, министр Бюжо оказался половым гигантом и человеком с крайне сильными лёгкими, мощь которых она ощутила, когда министр засасывал её язык.

Последствия от столкновений оказались максимально ничтожны: одна помятая простынь, одна сброшенная подушка, две содранных пуговицы, порванные стринги и разбитая ваза.

После продолжительной беседы с Глорией Курт понял, что операция провалилась. Министр Бюжо ничего не рассказал о проекте «Моник».

– Он точно не предохранялся? – в очередной раз спросил Курт.

– Да у него мозги сместились в мошонку. Стоило мне вывалить сиськи, он про носки и рубашку не вспомнил, не говоря уже про чехол для своей палки.

Курту пришлось в ускоренном режиме разрабатывать ещё один план. Имея аккредитацию журналиста, он готовился к пресс-конференции, которая планировалась на следующий день.

Всё было подготовлено. Среди прессы были представители семидесяти двух телекомпаний из сорока восьми стран. Без трёх одиннадцать в зал вошли министры оборонительных ведомств Великобритании и Франции. Вступительная речь с обеих сторон была посвящена прошедшим переговорам и церемонии в честь годовщины окончания Первой мировой войны. Первым выступил британский министр, после чего слово взял Франсуа Бюжо:

– Приятно перетирать дипломатический базар в такой обстановке, какую нам предоставили наши британские кенты. Вчера нам засветили последние наработки в сфере борьбы с терроризмом, постановочный кипишь, показуха от спецназа и все дела. Короче перфоманс был отпадный, я обомлел и заценил.

На некоторое время зал погрузился в гробовую тишину. Гул голосов оборвался, как и прекратились вспышки фотоаппаратов.

Затем корреспондентам была предоставлена возможность задать свои вопросы. К удивлению Курта, ему позволили задать вопрос первым. Он встал, максимально выпрямил колени и спросил:

– Мсье Бюжо, что вы можете рассказать о последней разработке французских военных инженеров «Моник»?

Министр Бюжо поправил узел галстука и начал говорить в спокойной манере:

– Не, я секу, это ваш хлеб, зашвыривать таких как я вопросами, но вы ведь тоже здесь не бамбук курите и должны вникать, что такие нюансы раскрывать перед вами как шлюха щель перед клиентом мне шеф не даст, а не то по шарам прилетит. Это я сейчас, типа, фигурально. Так что приходится фильтровать базар, а иногда и с прибором ложить на такие вопросы и втирать дичь, типа я в душе не е*у чё там из себя представляет эта «Моник».

Это был один из мощнейших пиаров в истории мировой политики. Министр обороны Франсуа Бюжо хоть и прибыл на ковёр к своему патрону в лице президента, но в отставку отправлен не был. Об этой пресс-конференции ещё долго говорили по телевидению и тщательно обсуждали со всех углов, а когда при следующем публичном выступлении у министра Бюжо спросили о том, что стало причиной такого общения с прессой, он ответил:

– Я просто хайпанул и пипл схавал.

Произошёл первый случай, когда вирус мутировал. Этот штамм проявлялся через весьма необычные симптомы. Нарушения происходили также в психике, но уже немного в другом русле. Для инфицированных этим штаммом вируса нецензурная лексика переставала быть нецензурной. И всё же президент Пятой республики понятия не имел, как повезло его стране и его личной репутации в том числе. Вместо того, чтобы раскрыть военные секреты Франции на весь мир, его министр обороны включил гангстерский базар отъявленного рецидивиста. Всего лишь на всего.

По убедительной просьбе президента министр Франсуа Бюжо взял внеочередной отпуск сразу, как только были урегулированы все неотложные дела. Поскольку министр был в разводе уже третий год, в личной жизни он не был обременён обязательствами перед кем-либо.

Франсуа приехал на виллу, отведенную под пользование правительства, расположенную в пригороде Ниццы. Это было трёхэтажное здание, построенное в стиле эпохи возрождения с открытым фасадом и верандой по всему периметру на первом уровне. Позади особняка простиралось средиземное море с сияющим солнцем. Для купания не сезон, но это министра абсолютно не беспокоило, так как направлялся он в эти края, преследуя совершенно иные цели и в его развлекательной программе пляж не значился. Приехать сюда одному было бы полным безумием, поэтому министр Бюжо взял с собой тридцатидвухлетнюю брюнетку Сесиль, которой он совсем недавно оплатил шесть литров силикона в передней части кузова.

Отправив охрану на заслуженный двухсуточный отдых, Франсуа приступил к развлекательной программе. Сесиль была немного выше, чем Франсуа, но это ему даже нравилось, так как площадь соприкосновения бёдер девушки с его ладонями была больше обычного и создавало более сильное магнитное поле. Получив образование в сфере международных дипломатических отношений, Сесиль решила построить свою профессиональную карьеру в весьма специфичной области дипломатии, носившей откровенно половой характер. Хотя такие отношения тоже могли быть международными, а представления о дипломатии у каждого свои. В любом случае, как бы та ни было, выбор Сесиль сделала однозначно верный, так как всего через несколько лет плодотворных усилий она уже работала ни с кем-нибудь, а с министром обороны Франции, а это уже весомый результат.

– Пупсик – сказал Франсуа откуда-то из обратного конца дома на первом этаже. – Двигай своими бидонами.

Министр стоял посреди ванной комнаты и осматривал громадный джакузи. Его разыгравшаяся фантазия представила разуму яркие образы. В это время Сесиль появилась на пороге за его спиной и проронила заинтересованным тоном:

– О-о-о! Я смотрю ты уже подобрал локацию для начального этапа.

После некоторых размышлений Франсуа спросил, сохраняя неподвижную позу:

– На групповуху меня как-то не тянет, а вот массаж с двух сторон…

Министр развернулся лицом к Сесиль и остолбенел, когда увидел девушку и спросил:

– Это ещё что?

– Как? – недоумевала Сесиль.

– Ты порнухи насмотрелась? Чё за извращения мать твою?

За последние шесть часов, проведённых вместе, Сесиль почти привыкла к новой манере общения Франсуа, но всё же ей было не по себе, когда он обращался к ней в настолько грубой форме.

– Это всего лишь сливки – умоляющим тоном ответила Сесиль, потряхивая баллончиком в руке. – Если не хочешь, могу сходить посмотреть, что ещё там есть в холодильнике.

Франсуа какое-то время ещё смотрел на досадную гримасу на лице Сесиль, после чего покачал головой и проронил, поворачиваясь обратно к ванне:

– Пофиг. – Потом он резко развернулся и добавил: – Тогда метнись ещё разок и посмотри там пиво или чё-нибудь ещё холодного хлебнуть.

Тон министра Сесиль не нравился, но зато его поведение в постели (хотя в саму постель они ни разу за двое суток так и не залезли) удовлетворило её по максимуму. Особенно сильно ей запомнился секс в джакузи. Только вот сама Сесиль так и не поняла, с чего это вдруг во время следующего сношения она начала кричать, обзывая Франсуа кобелём, при этом в грубой форме требуя, чтобы он вогнал своего питона в её пещеру как можно глубже. Но чем дальше, тем больше ей стал нравиться грязный секс с не менее грязными словечками. Осознание всего произошедшего пришло к Сесиль лишь в тот момент, когда она покидала виллу.

На третий день Сесиль вернулась в Лион, где ей предстояла долгая и томительная подготовка к вечеру встречи выпускников. До того момента она обратила внимание, что в классической дипломатии её навыки стали сильно страдать, так как теперь для неё стало проблематичным даже общение с кассиром в супермаркете. Всякий раз такой поход в магазин заканчивался тем, что кассиры провожали Сесиль с таким лицом, будто желали ей гнить в аду до скончания веков. Когда ей пришлось позвонить в службу технической поддержки интернет-провайдера и оператор ответил после восьми минут ожидания, она начала свою речь со слов: «Салют мудаки. Ваш инет ни хера не фурычит уже вторую сука неделю, чтоб вам пусто было…». Последние два месяца пожилая соседка каждое утро спрашивала Сесиль о том, не видела ли она её пуделя по кличке Фабьен. К тому моменту этот каждодневный вопрос начал откровенно бесить Сесиль. Каждое утро начиналось с одного и того же. Вот и в этот раз едва соседка заметила её ранним утром около лифта, как тут же в спешке подошла к Сесиль и поздоровалась:

– Здравствуй моя красавица.

Обычно под этим словом мадмуазель Шапель понимала не сексапильные формы молодой соседки. Она так называла всех, кто был моложе неё лет на сорок-пятьдесят.

– И вам не хворать – нехотя ответила Сесиль, поправляя чашечки под блузкой.

– Сколько дней тебя не видать – продолжала удивлённым и бодрым голосом говорить мадмуазель Шапель.

– Была там одна делюга, пришлось сгонять по бырому.