Венерические приключения землян

– Что именно?

Фрида сама не поверила тому, что говорит:

– Набор насадок для отвёртки.

Осознав общую проблему, профессор Гюнтер Клопп продолжил, всё также разговаривая максимально тихо:

– Я вообще не понимаю, что происходит. Даже сейчас я оглядываюсь по сторонам и присматриваю что-нибудь. Меня распирает от желания стырить что-нибудь у полиции. Я вообще никогда этим не занимался, а тут прорвало.

Закончив свой рассказ, Вальдемар предоставил детективу похищенные предметы. Матиас рассмотрел со всех сторон запечатанную пачку презервативов и обратился к Вернеру, демонстрируя в руке предмет кражи:

– Парень, честно, зачем ты рисковал, если даже не использовал их?

– Гондоны? – проронила во весь голос Фрида. Она была сильно удивлена, так как Вернер относился к числу тех клиентов, которые переплачивали двадцать евро, чтобы трахнуть её без контрацепции.

– Да хрен его знает – досадно проронил Вернер, уткнувшись глазами куда-то в пол. – Я ими вообще никогда не пользовался. Честно, я без понятия что мне с ними делать.

Матиас решил вести допрос, опрашивая всех параллельно. Настала очередь профессора.

– Ну, а вы, Гюнтер? На работе знают, что достопочтенный профессор колдырит по выходным?

– Детектив, можете спросить хоть в институте, хоть среди соседей. Они подтвердят, что я чистый трезвенник и к алкоголю даже не притрагиваюсь.

Посмотрев на раскрепощённую девушку, которая вообще на напрягалась по поводу меры пресечения, Матиас проронил:

– Ну а вам, надо полагать, украденный предмет тоже сто лет не сдался.

Включив высший пилотаж представительницы древнейшей профессии, Фрида ответила кокетливым тоном:

– Ах, детектив, ну вы прям читаете мои мысли.

Просматривая документы задержанных, детектив Фостер начал пробивать их имена по базе. Ни на одного из задержанных ничего не нашлось. Ни автомобильных штрафов, ни даже перехода на красный свет. Этот факт сильно озадачил. Но пока Матиас чесал переносицу сомкнув глаза, стажёр Вальдемар Хер родил очередную блестящую идею, склонился над столом начальника и прошептал:

– Эм, детектив, у меня есть кое-какие догадки.

Жестом Матиас призвал излагать.

– Посмотрите. Перед нами шлюха, которая украла бесполезный набор инструментов, профессор-интеллигент, слямзивший бухло, хотя ни грамма в рот не берёт, и любитель почпокаться без резины, но вышедший из магазина с резиной. И к тому же, как вы заметили, шлюха знакома и с одним, и с другим.

– Послушай Вальдо, – обратился к нему Матиас с уставшим видом – мало того, что меня выдернули в выходной день, так ещё и заставили расследовать мелочные кражи, хотя мой профиль – убийства. Или говори, или заткнись.

Стажёр что-то долго шептал на ухо детективу, после чего Матиас вышел из кабинета, оставив Вальдемара присматривать за задержанными.

Проводив своего наставника до двери, Вальдемар вдохнул полной грудью, подтянул брюки и неторопливым шагом двинулся в направлении своего стола, сохраняя уверенный взгляд. Ещё на полпути к своему рабочему месту он выдал:

– Ну что, ворюги кончелыжные. Всё, каюк вашей жопе.

Все трое тут же заёрзали, а стажёр сел на своё кресло, сложил ноги на столе и продолжил свою тираду, преисполненную громкого пафоса:

– Ни чё, ни чё. За вас так возьмутся…

– О чём вы… – с ужасом на лице промямлил Вернер, но договорить ему не позволил Вальдемар.

– Закрой пасть! Сопля!

В это же самое время по коридору мимо окна один из детективов вёл девушку лет двадцати пяти в наручниках. Сквозь раскрытые жалюзи в кабинете Матиаса Фостера она узнала одного из присутствующих в помещении и с радостным лицом на секунду прилипла к окну снаружи. Раздался стук, который сменил приглушённый голос:

– Эй Гюнтер! Как оно!?

Улыбка не сходила с лица девушки даже когда детектив силой оттаскивал её от окна. Её звали Катарина Лейбушейн. Она всегда носила крашенные в разные оттенки серебристого волосы. Хотя от рождения Катарина имела болотный цвет глаз, со школьной скамьи она носила линзы, потому что была без ума от светло-зелёного пигмента. Мнение о её натуре у людей всегда складывалось ошибочное. Она одевалась как типичный сотрудник какой-нибудь офисной конторы, она работала в типичной офисной конторе, весь рабочий день она являла собой типичного офисного планктона из типичной конторы, но в профессиональной карьере и в обыденной жизни это были два абсолютно разных человека. Всё из-за нездорового стремления Катарины к тому, чтобы её жизнь обрела яркий контраст. Она хотела превзойти все ожидания своего начальства и сделать идеальную карьеру, соответствовать всем требованиям корпоративной культуры и превратиться в первоклассного аудитора. Это с одной стороны. С другой стороны Катарина Лейбушейн вращалась в кругу адептов хеви-метал, прекрасно разбиралась в таких направлениях фильмов ужасов как «джалло», «слэшер» и «сплэттер», восьмой год кряду занималась исследованием трудов Леопольда фон Захер-Мазоха, подробно изучала творчество Маркиза де Сада и могла различить тридцать два сорта марихуаны из Афганистана, Индии, Вьетнама и Пакистана. Если на работе она всегда находилась на пике рабочей готовности, то дома она впускала в себя афганский дымок, слушала Enigma[5 - Музыкальная группа, исполняющая свой репертуар в специфическом стиле, которому присущи неторопливый расслабляющий темп.] и предавалась свободному течению, после чего в её сердце врывались покой, мир и безграничная любовь ко всем. Несколько лет назад это состояние стало настолько глубоким и всеобъемлющим, что на следующий день Катарина сделала над левым соском татуировку в виде символа пацифизма, что в целом отражало её отношение к миру.

Катарину с Гюнтером связывали давние отношения, но то были отношения взрослого мужчины и соседней девочки, а теперь настали совсем другие времена. Когда Гюнтер Клопп окончательно принял решение о расторжении брака (а тогда все соседи понимали, что без развода уже по-любому не обойдётся), возвращаясь одним днём с работы Катарина застала профессора в настолько угнетённом состоянии, что ей захотелось его пожалеть и приласкать, а когда в твоих лёгких по пути домой гуляет симбиоз афгано-индийского дыма и разум заполняет желание подарить покой и любовь всему миру, то ты начинаешь дарить эту самую любовь. Так вот в тот день Катарина одарила любовью по-взрослому. С тех самых пор такие миролюбивые контакты у них случались по несколько раз в месяц.

Но для Гюнтера последняя связь не прошла бесследно. Поскольку Катарина дарила любовь всему миру, то она передала ему «серую смерть», которую подцепила от своего барыги. Гюнтер любил разнообразие, которое ему обеспечивала Фрида Херцог. А вот Вернер был не столь смелым, чтобы знакомиться с девушками, потому приходилось прибегать к платной моногамии с Фридой.

Вскоре детектив Матиас Фостер вернулся в сопровождении судмедэксперта, который взял кровь у всех задержанных, а после того, как сообщил о результатах сделанных тестов в течение часа, Матиас понял, что может найти всех ворюг до единого. Требовалось только одно – чтобы каждый из задержанных огласил весь список тех, с кем они вступали в половые связи за последнюю неделю. Особенно это касалось Фриды Херцог, которая располагала обширной клиентской базой.