Венерические приключения землян

Она сбросила с себя фуражку и прижалась губами к Франку, параллельно расстёгивая ремень на его брюках. С каждым подходом к губам она погружала свой язык всё глубже. А Франку тем временем не терпелось обнажить грудь девушки. Он аккуратно нащупал концы рубашки и принялся развязывать узел. Для него это было так непривычно – ласкать столь объёмную грудь, которая была вдвое больше, чем у жены.

Разобравшись с кодовым замком на «оружейном складе», Фабрина погрузила руку вглубь «хранилища» и первым делом подхватила мошонку, которую сначала какое-то время потирала, а затем понемногу стала почёсывать ногтями. Спустя полминуты её пальцы уже оказались на агрегате. Прощупав его от основания до самой головки, Фабрина прошептала:

– М-м… такое оружие не несёт серьёзной опасности окружающим. Думаю, нам удастся договориться.

Франк отпрянул от губ девушки и спросил:

– Что ты сказала?

– О чём?

– Тебя не устраивает что-то?

Продолжая потирать ствол в своей руке, Фабрина ответила:

– Я только рада такому калибру.

– Не понял? – резко ответил Франк, выдернув руку девушки из своих штанов. – Ты хоть подумала, что сказала?

Фабрина отошла буквально на полшага и сказала, разведя руки по сторонам:

– Да ладно тебе. Я шлюха и получаю за это деньги, так что габариты меня не должны интересовать. Просто щель у меня неглубокая, так что твой размер для меня самый раз.

Франку с трудом верилось в то, что рабыня любви, работающая в таком серьёзном заведении, говорила ему – клиенту – в лицо такие вещи, даже не пытаясь скрывать собственных мыслей.

Он застегнул брюки, а ремень затягивал на ходу, покидая номер.

– Да перестань – расстроенно выдала Фабрина и зашагала следом. Она шла за ним до самого холла с развязанной рубашкой и трясущимся бюстом. Она настолько спешно следовала за Франком, что левая половина рубашки стала соскальзывать с груди и большая часть соска обнажилась.

Сохраняя гримасу недовольства, Франк подошёл к стойке быстрым шагом и рявкнул, ткнув указательным пальцем на администратора:

– Что за нахрен!?

В этот момент с последней ступеньки спешно спускалась Фабрина. Ступая на пол, она едва не упала, когда поехал каблук на правом сапоге.

– Что-то случилось? – озадаченно спрашивала администраторша.

– Эту шлюху не устраивает размер моего прибора? Она сказала, что он мелкий!

Администратор посмотрела на подоспевшую к стойке Фабрину, затем снова перевела взгляд на клиента и ответила:

– Честно говоря, она здесь уже давно работает и членов повидала целые километры. Так что поверьте, ей виднее.

Фабрина нежно положила ладонь на плечо Франка и сказала мягким голосом:

– Да забудь. Лучше пойдём и закончим то, что начали.

Эти слова показались Франку до боли знакомыми, как будто их жена нашептала. Он с гневом посмотрел сначала на одну, затем на другую. В результате из его уст вырвалось напоследок:

– Да пошли вы, сучки!

С этими словами Франк рванул в направлении выхода. Фабрина сделала пару шагов вдогонку, а когда поняла, что уже поздно, то от досады шлёпнула себя по бёдрам и сказала, повернувшись лицом к администратору:

– Блин. Уже третий за вечер.

6. Уголовный карантин

Главной новостью в мире стало то, что Всемирная организация здравоохранения объявила о том, как ей удалось определить способ распространения «серой смерти». По заявлению генерального директора вирус передаётся исключительно половым путём. Широкая общественность отреагировала на такую новость бурно, собственно, как и фондовые рынки, на которых котировки компаний, занимающихся производством контрацептивов, стали ползти вверх. Тем же вечером многие дешёвые и второсортные медиаресурсы начали спекулировать на предмет того, что таким заявлением руководитель ВОЗ лоббирует интересы производителей гондонов и гондонов, которые владеют бизнесом по производству гондонов.

На часах было ещё только одиннадцать дня, а полицейский участок в центре Вены уже разрывался от звонков. Детектив Матиас Фостер к тому моменту получил план на день в виде восемнадцати заявлений, среди которых все без исключения относились к мелким кражам, совершённым в супермаркетах, торговых центрах, салонах сотовой связи и прочих торговых точках. Но удивляло Матиаса не то, что за ним закрепили такое количество дел или что столько краж совершено за считанные часы, а то, что он – детектив из отдела убийств, – должен потратить весь день на то, чтобы найти того, кто стырил жвачку, лыжи, банку газировки или какой-нибудь ещё хлам. Таких как он было тринадцать человек, которым поручили расследовать кражи, вытянув из других отделов.

Всякий раз, когда Матиасу сообщали что-нибудь неприятное, особенно если это касалось работы, у него тут же начиналась мигрень. Поэтому ему приходилось круглые сутки носить с собой пузырёк с анальгезирующим. А этот день предвещал двойную дозу.

Самым скверным стало то, что это был его выходной. Проснувшись утром, Матиас услышал, как его шеф произнёс в трубку фразу, которую он слышал в фильме прошлым вечером: «Для полицейского каждый день понедельник![4 - Диалог персонажей Жана Рено и Кристиана Синниже в х/ф «Васаби», реж. Жерар Кравчик.]»

Положив трубку, Матиас оглянулся, насколько это позволяли сделать наполовину поднятые веки. Перед журнальным столиком лежали крошки, как и на самом столике вместе с чашкой, на стенках которой просматривались засохшие следы чая. Рядом в открытой коробке остались два куска пиццы. По ящику маячили трахающиеся приматы. За окном промчалась пожарная машина. По крайней мере ни у одного детектива Фостера в этом городе день начался хреново, потому что у него хотя бы не горит квартира.

Матиас отправился в ванную, чтобы привести себя в порядок, но когда посмотрел в зеркало, то понял, что такую физиономию за пять минут привести в порядок будет проблематично. Последний раз он брился шесть дней назад. Хронический недосып оставил свои следы в виде мешков под глазами. Вчера из-за горы бумаг, которые приходилось разгребать в архиве, чтобы найти интересующую информацию, Матиас был вымотан и вернувшись домой, даже не стал заходить в душ, а сразу завалился на диван, где через несколько часов и отключился.

Первая задача, с которой начинался день, заключалась в том, чтобы среди кучи нестиранного белья найти хоть что-нибудь сносное для похода на работу. Протерев сонные глаза, Матиас глубоко и не торопясь вздохнул полной грудью, а потом достал вчерашний кремовый костюм из всего того, что накопилось за две недели и ожидало стирки.

Немного помялся – подумал Матиас. – Но это мелочи жизни.

Рубашку доставать из грязной одежды он не стал. В отличие от костюма, которых у Матиаса было всего два, у него имелся более приличный ассортимент из того, что можно было надеть под пиджаком. Были три рубашки, все грязные и пропитаны потом. В качестве альтернативы детектив выбрал чёрную футболку.

Одевшись, Матиас зашёл на кухню, но ещё до того, как добраться до холодильника, он заметил гору немытой посуды в раковине. В холодильнике было негусто и это заставило Матиаса вспомнить о завалявшихся двух кусках пиццы.

Перед тем как выйти, Матиас набрал номер Анабель Штуцбер. Анабель было двадцать лет. Она жила этажом ниже, училась на гастроэнтеролога, была примерной студенткой и подрабатывала в свободное время тем, что решала бытовые вопросы, либо брала на себя роль няни, если кому-то не с кем было оставить ребёнка. Ей было известно, что на третьем этаже живёт холостой детектив и его внешний вид всегда говорил об этом. Предложив свои услуги детективу Фостеру однажды, она не прогадала и получила систематическую подработку.

– Анабель? Тебе удобно говорить?

– Да – отозвался бодрый голос студентки.

– Слушай, меня сегодня не будет допоздна. У тебя найдётся время, чтоб сделать кое-что?

– До трёх часов я сижу с ребёнком, а потом свободна.

Матиас подумал, что проблема решена и продолжил:

– Анабель, у меня надо бы прибраться, посуду помыть, закинуть шмотки в стиралку и погладить. Возьмёшься?

– Не проблема.

Теперь стоял вопрос материального характера. Матиасу всегда казалось, что всякий раз, когда он просит Анабель назвать сумму, то она просит слишком мало за свои услуги, и поэтому он постоянно предлагал ей чуть больше, прекрасно зная, что девушка начнёт просить меньше.

– Сотни хватит?

– Нет-нет, что вы. В прошлый раз вы мне и так дали слишком много, чем стоило. Пятидесяти будет достаточно.