Самый неподходящий мужчина

Дамарис не опустится до пререканий.

– Я сожалею, леди Эшарт.

– Это катастрофа, девочка, и вина за нее полностью лежит на тебе. Пребывание здесь Эшарта не входило в мои планы, но раз уж такое случилось, разве ты не могла извлечь из этого пользу, вместо того чтобы позволить вертихвостке вонзить в него коготки?

Дамарис сосчитала до трех.

– Эшарт прибыл сюда с мисс Смит, миледи. Полагаю, они уже были увлечены…

– Увлечены! Вся округа болтает о том, чем они были увлечены, когда их застали в постели на постоялом дворе!

– Тогда им просто необходимо пожениться!

– Ха! Если Эшарт будет жениться на каждой юбке, с которой спит, ему потребуется гарем.

– Но он любит…

– К черту любовь! – взвизгнула вдова. – Весенние капли росы, которые испаряются в мгновение ока. Я видела больше бед от браков по любви, чем от разумных соглашений. Эшарт должен жениться на деньгах. На вас.

Дамарис изумленно смотрела на этого тирана в юбке, затем сказала решительно:

– Теперь я не пойду за лорда Эшарта ни при каких условиях.

– Ты настолько глупа? Ты не найдешь лучшей партии, девочка, несмотря на все твои пиратские гинеи.

– А я уверен, что найдет. – Дамарис повернулась и обнаружила, что в комнату вошел лорд Эшарт. Она никогда не думала, что будет так рада видеть его. – Хватит мучить мисс Миддлтон, бабуля. Во всем этом нет ее вины, и, впутав ее, мы оказали ей плохую услугу.

– Если она поставила себя в неловкое положение, то это из-за тебя, негодник ты этакий, тебе и исправлять. Ты со своим дьявольским очарованием можешь заговорить зубы любой…

– Я люблю Джениву, бабуля. Если ты будешь воевать со мной из-за этого, ты проиграешь.

Тон маркиза не был резким, но, несмотря на ласковое обращение, невозможно было не заметить весомой властности его слов.

– Щенок! – оборвала его старуха.

Эшарт не отреагировал.

– Как сказала мисс Миддлтон, она слишком благоразумна, чтобы выйти за меня теперь, даже если бы можно было заставить меня отказаться от Дженивы, а это невозможно. Рано или поздно наступает время, миледи, когда приходится признать свое поражение.

Вдова прямо-таки взвилась над своей горой подушек, на щеках загорелись красные пятна.

– Я уеду из Чейнингса и больше никогда не заговорю с тобой.

– Да будет так.

Оказавшись меж двух огней, Дамарис попятилась к двери. Она вздрогнула от прикосновения, но Эшарт просто проводил ее.

– Мои извинения, мисс, – сказал он, выводя ее в коридор.

– И не думай… – послышался громогласный голос вдовы. Но он был заглушен закрывшейся дверью. Эшарт, смельчак, остался внутри.

– Вырваны из лап дракона бесстрашным героем?

Дамарис вздрогнула от неожиданности, приложив руку к груди.

– Что? Вы что, собака Эшарта, сэр, которую оставляют ждать за дверью?

– Гав! – Но Фитцроджер улыбался. – Я прибыл как оруженосец святого Георгия, но, похоже, моя помощь не понадобилась, ну разве только для того, чтобы проводить деву в безопасное место.

Она оглянулась на дверь.

– Действительно, дракон. Она пригрозила уехать, если Эшарт женится на мисс Смит.

– Заманчивая перспектива, но маловероятно. Она прожила там шестьдесят лет, и бо?льшую часть из них правила железной рукой. Кстати, о Чейнингсе…

– Да?

– Вы уже бывали в здешней библиотеке?

– Мимоходом, когда нам показывали дом.

– Тогда идемте. Это недалеко.

Дамарис заколебалась. Что-то странное витало в воздухе. Но что дурного в том, чтобы находиться вместе в библиотеке? Возможно, ему нужно обсудить их план.

– Только ненадолго, – сказала она, быстро шагая. – Мне надо переодеться к состязанию по фехтованию. Какова его цель?

– Простое развлечение.

Она пыталась разглядеть, что скрывается за его безмятежностью.

– Откуда вам стало известно, что меня нужно выручать?

– Родгар узнал, что вас вызвали, и попросил Эшарта вмешаться.

– Слава богу, вдова скоро уедет.

Он открыл дверь, и Дамарис вошла в великолепную комнату, ничуть не удивившись, что в ней никого нет. Несмотря на позолоченную резьбу и расписной потолок, библиотека Родгар-Эбби была сдержанной, даже строгой. Ее никак нельзя было назвать уютной.

Никаких мягких кресел у потрескивающего огня для удобства людей, желающих почитать газету или вздремнуть. Возле каждой оконной ниши стоял суровый средневековый бювар, а посреди комнаты – три стола в окружении простых стульев. Не вскрикнут ли в ужасе нарисованные на потолке ученые и философы, увидев, что кто-то пришел сюда просто поговорить?

– Итак? – спросила Дамарис, неторопливо проходя к одному из бюваров, словно очарованная им, но на самом деле чтобы оказаться отделенной от Фитцроджера одним из длинных столов. Он все еще волновал ее.

– Я тоже имел беседу с лордом Родгаром.

Она повернулась к нему:

– Он был очень зол?