Тайное обещание

– Нельзя сравнивать себя с другими, – сказал Калеб. – Они выросли с лошадьми и ездят на них много лет. А для тебя все в новинку.

– Когда я упражняюсь с Шаманом, все идет как по маслу, – сказала Зои. – Он сразу же понимает, чего я хочу, и делает все в точности как я ему говорю. Но с другими лошадьми не получается, вообще ничего не получается.

– Какая чепуха! Сегодня ты сделала огромный шаг вперед. А в следующий раз будет еще один. Или, возможно, через раз. У нас куча времени.

Они оказались у выгона. Зои открыла калитку, провела Сильвер на пастбище и надела на нее уздечку.

Пока лошадь заходила в загон, Зои услышала позади себя тихое фырканье и почувствовала горький, неповторимый запах Шамана. Она повернулась и обняла большого черного мустанга за шею.

– Ну что, старина? Как дела?

Несколько недель назад жеребец совсем поплохел. Даже Калеб, которому тот принадлежал, не мог заставить его пойти на выгон. Других лошадей Шаман к себе тоже не подпускал. Поэтому он весь день провел в конюшне в полном одиночестве.

С самого начала Шаман подпускал к себе только Зои. Никто не понимал, почему он доверял именно ей, почему даже позволял ездить на себе верхом, в то время как она не имела ни малейшего понятия о лошадях. Даже Калеб не мог это объяснить.

Но после того как Зои увела Шамана из Сноуфилдс и сбежала с ним в лесную глушь, чтобы спасти его жизнь, жеребец изменился. Он все еще был застенчивым и пугливым, но позволил увести себя на пастбище и больше не вырывался.

Однако, как и прежде, никому не разрешалось гладить и ласкать его, кроме Зои. Он относился к Калебу с недоверчивой осторожностью; от всех остальных он сбегал, стоило им взглянуть на него.

Зои зарылась носом в гриву Шамана и ощутила его бархатный мех на своей щеке. Когда она была с ним, то понимала, что перейти в эту школу было правильным решением.

Зои отошла от мустанга, и ее взгляд упал на Калеба. Его лицо было полно печали и тоски. Было время, когда Шаман слепо доверял ему, когда Калеб был для него всем. Как теперь Зои.

Но после тяжелого несчастного случая на соревнованиях Шаман перестал доверять Калебу, которому до сих пор не удалось вернуть доверие лошади.

Печаль Калеба тронула Зои, но на волне ее сочувствия присутствовала и капля удовлетворения. Ведь ей удалось что-то, чего не получалось у Калеба, несмотря на его глубокие знания лошадей, – она спасла Шамана. Если бы Зои не было, этот мустанг не смог бы остаться в Сноуфилдс, возможно, его даже усыпили бы.

Но тогда Зои стало стыдно за это чувство. В том, что Шаман ей доверял, не было ее заслуги. Его расположение пришло к Зои само собой.

Калеб кивнул, будто хотел подтвердить что-то, чего Зои не высказала.

– Смотри, тоже его не разочаруй, – сказал Калеб тихим голосом.

Как, черт возьми, он всегда угадывал, о чем она думала?

Когда Калеб ушел, Зои еще раз взъерошила гриву Шамана, затем нежно похлопала его по шее.

– К сожалению, мне нужно идти, – прошептала она.

Темно-карие глаза Шамана с золотыми прожилками посмотрели на Зои с полным разочарованием.

– Не смотри так на меня, – сказала она ему. – Я бы сама с радостью погуляла с тобой. Но, к сожалению, меня ждут домашние задания.

Горы домашних заданий, если точнее. Ей еще нужно было написать эссе по английскому, выучить новые французские слова и подготовить реферат о политике.

В Сноуфилдс предъявлялись высокие требования не только к урокам верховой езды, но и ко всем другим предметам. В конце концов, по окончании школьного года ученики должны были быть в состоянии сдать те же выпускные экзамены, что и в обычной школе.

У Зои всегда были хорошие оценки, и она, к счастью, привыкла к тому, что домашние задания и экзамены шли почти бок о бок. Раньше Зои несколько часов посвящала игре на флейте, но теперь использовала это время для тренировочных занятий с лошадьми и особому уроку естественного искусства верховой езды. Занятия с флейтой были все же не такими разочаровывающими, как занятия у Калеба.

Она подумала о комнате в здании интерната, где ученики делали уроки. Это был большой светлый зал, в котором никогда не бываешь один. Но несмотря на это, Зои всегда чувствовала себя там ужасно одинокой.

Она просто не успела ни с кем познакомиться. Возможно, дело было в том, что она приехала в школу-интернат через пару недель после начала учебного года. Ее одноклассники уже наладили контакты и завязали дружбу. Зои была им не нужна.

Иногда Зои сидела с тетрадками и книгами на кровати в спальне. Там было четыре кровати, но целыми днями в комнате никого больше не было. Зои была по-настоящему одна. Так было проще, чем оставаться одинокой среди других людей.

Шаман ткнул ее носом в плечо. Затем он вскинул голову и заржал, словно желая привлечь ее внимание к ясному синему небу. Деревья на опушке леса сияли яркими осенними красками: желтым, оранжевым и красным.

Озеро блестело в теплом солнечном свете. Где-то щебетала птица – звучало так, будто она смеялась над Зои.

– Ты прав, Шаман, – сказала она. – День слишком хорош, чтобы провести его за уроками.

2

Пока Зои накидывала на Шамана уздечку, которую только сняла с Сильвер, он начал трепетать от радости.

– Мы просто идем гулять. Мне нельзя на тебе ездить, – предупредила она его. И вместе с этим почувствовала, как ее настроение тут же снова упало.

Когда Зои была с Шаманом летом, одна, совершенно свободная в лесу, она каждый день ездила на нем верхом. До этого она ни разу не сидела на лошади и всему обучала себя сама. Какое же это было для нее удовольствие – скакать галопом на Шамане по лугам и лощинам! Не нужно было задумываться ни об осанке, ни о стиле езды.

Калеб был в ужасе на первом уроке верховой езды, который состоялся у них после возвращения Зои.

– Нужно снова начинать с самого начала, – объяснил он ей.

Он был недоволен каждым ее движением. Зои сидела в седле слишком далеко вперед, ее осанка была недостаточно прямой. Она неправильно держала узды, не давала лошади ни одного ясного сигнала. И так далее, и так далее.

Чем больше Калеб поправлял Зои, тем более скованной и неуверенной в себе она становилась. И тем хуже ездила верхом. Но самым худшим было то, что ей строго-настрого запретили ездить на Шамане.

Директор школы, миссис Фитцджеральд, категорически запретила Зои садиться на спину Шамана, когда та в первый раз посетила ее кабинет.

– Я знаю, ты уверена, что можешь его контролировать, – сказала она, – но Шаман – очень беспокойный конь. Я не могу, к сожалению, взять на себя ответственность и разрешить тебе ездить на нем.

– Никогда больше? – спросила Зои испуганно.

Миссис Фитцджеральд помедлила с ответом.

– Поговорим об этом еще раз, когда ты перейдешь в пятый класс, хорошо?

– Тогда я позабочусь о том, чтобы сделать это как можно скорее, – возразила Зои. Это произошло после ее первого занятия по верховой езде. Тогда она была более уверена, что научиться ездить верхом для нее раз плюнуть.

Шаману так же сильно нравились совместные выезды с Зои, как и ей самой. И теперь Зои даже не могла ему объяснить, почему ей больше нельзя было ездить на нем.

– Собственно говоря, я сама этого не понимаю, – сказала она.

Она повела его по тропинке к озеру, а оттуда – в лес. Между стволами вековых деревьев росли папоротники метровой высоты. Наверху в листве ворковали лесные голуби.

Зои глубоко вздохнула и почувствовала, как расширилась грудная клетка. Она запрокинула голову, увидела, как вершины деревьев высоко взмывают в осеннее небо, и от этого вида у нее чуть не закружилась голова.

Шаман шел быстро, ему хотелось подвигаться. Зои тоже ускорила шаг и затем перешла на бег. Какое-то время она бежала рядом с ним, но это была неравная гонка. В то время как Зои вскоре начала тяжело дышать от бега и, наконец, полностью запыхалась, Шаман даже не вспотел.