Джон Арин. Проклятая земля

Джону было нелегко признаться, куда он идёт, и казалось, он говорит слова, которых непременно нужно стыдиться. Юноша уже было съёжился, готовясь услышать громкий, оскорбительный хохот как у Эшли Роллен, когда он попросил о нескольких минутах тренировки с учителем Дина, но этого не произошло.

– В кадетский корпус? – Удивился мужчина. – Пешком и в таком тряпье? Чего же родители не раздобыли тебе приличную рубашку и коня?

Джон со стыдом глянул на свою рваную одежду, а незнакомец продолжил делать предположения:

– Должно быть, ты искусный боец, раз так уверен в своих силах.

– Нет, господин.

Возмущённое выражение лица выдавало, что мужчине такой ответ не понравился, и он высказал возникшие мысли вслух:

– Боец из тебя никудышный, но в кадеты хочешь. И что же тебе мешало немного поучиться прежде, чем отправляться в кадетский корпус? – Последнее было вовсе не вопросом, а упрёком, но Джон, подумав, что ему задают вопрос, ответил, чем удивил незнакомца.

– Мне не разрешали тренироваться с мечом.

– И кто же тебе мог запретить? – Хмыкнул мужчина.

– Семья, которая меня приютила, господин.

– И почему же они тебе запрещали? – Любопытство незнакомца нарастало с каждым ответом, поэтому он один за другим задавал вопросы. По другому вытащить из Джона слова было невозможно, из-за своего стыда он молчал так, словно не хотел выдавать важную информацию врагу.

– Они считали, что лучшее, на что я годен – это быть шахтёром.

– Во-о-от, значит, как. – Задумчиво протянул мужчина. – Ты ведь знаешь, Джон, что должен будешь сдать экзамены, чтобы стать кадетом?

– Знаю… – Опустил голову разочарованно.

Мужчина некоторое время подождал, когда Джон сам раскроет ему свой план, но, поняв, что тот не собирается отвечать развёрнуто, снова задал наводящий вопрос:

– Ну-у-у… И как ты собираешься сдать экзамен, не умея биться?

– Я внимательно следил за тренировками Дина, сына моих воспитателей, и попробую сделать всё так, как он говорил.

– Знаешь что, Джон Арин, сын шахтёра, пробуют неудачники, остальные делают. А получится или нет – это уже дело второстепенное. Так что, ты уж делай всё, как там говорил учитель, уроки которого ты подслушивал, и дай бог, добьёшься своего. – На лице мужчины нарисовалось подобие улыбки, а голос отдавал спокойствием, будто он благословлял Джона на его затею.

Из-за града вопросов, которые посыпались на Джона от незнакомца, он уже начал было относиться к нему с предостережением, но одна короткая фраза в конце, сказанная с улыбкой, целиком и полностью изменило его мнение. Однако самым ценным для Джона стали даже не слова, а его одобряющий взгляд без намёка на укор или насмешку.

– Меня, кстати, звать Николас Кольт.

– Кольт? – Удивился Джон фамилии, которую раньше ему уже доводилось слышать.

Однажды Джон работал во дворе и через открытое окно услышал, как Эшли и Рон Роллены говорили о неком безумном Кольте, которому взбрели в голову сумасшедшие мысли. Какие это были идеи – Джон так и не смог расслышать, но из тона голоса понял, что Кольт – весьма неприятная личность, из-за которого страдает не только семья Ролленов, но и многие богатые семьи в их городе. Тогда Джон представил себе этого безумного Кольта как злобного человека с сумасшедшей, маньяческой улыбкой и сумасшедшими глазами, и сейчас был сильно удивлён, увидев стройного и высокого мужчину приятной внешности, у которого на макушке начали проступать несколько седых волос, добавлявшие в его облик, однако, не старости, а мудрости.

– А-а-а, уже слышал моё имя, – догадался Николас.

– Доводилось, господин.

– И что же ты обо мне слышал?.. Хотя, это и не важно. Обо мне постоянно что-то говорят, зачем мне знать всё. Садись-ка ты в повозку. – Сказал он, хромая на одну ногу пошёл к карете, уселся сам и показал на свободное место рядом. – И выброси этот кусок корма для скота, люди не должны таким питаться. – Не сказал, а прямо-таки приказал, отчего Джон сам не заметил, как выбросил хлеб на землю со словами:

– Да, господин.

– Да не на землю! Разве так мусорят? – Возмутился Кольт, не успел чёрствый батон долететь до земли.

Джон подобрал хлеб, увидел, что вдоль дороги стоит что-то, похожее на урну, выбросил туда и посмотрел на Николаса Кольта глазами, ждущими одобрения, будто отчитывался о выполненном задании. Кольт же продолжал ждать, пока собеседник усядется рядом с ним в карете. Делать было нечего, Джон сел на свободное место рядом с новым знакомым, и только спустя пять минут решился спросить:

– Куда мы едем, господин Николас?

– Завтракать. Я каждое утро обхожу свои владения, а потом возвращаюсь на завтрак.

– Ваши владения? – Округлил глаза от удивления. – Так, значит, весь этот город…

– Да, моя земля. Ещё лет пятнадцать назад тут ничего не было. Такое красивое место с благородной почвой, всё здесь приедается легко – и пшеница, и розы, но никто до меня не додумался обосноваться тут. Удивительно!.. – Сказал с действительным удивлением и тоном, каким произносят законченную мысль, на секунду замер с открытым ртом и решил развить предложение, – сказал бы я, но нет в этом ничего удивительного. Основать город и набрать рабочих – это ведь труд, а трудиться мало кто желает.

– Но зачем вам понадобилось основать новый город? Разве у вас прежде уже не было дома?

– Конечно же, был. – Засмеялся Кольт. – Видишь ли, Джон Арин, я очень любопытный человек и хотел проверить одну свою догадку, а этот город можно считать моим экспериментом. Я всей душой верю в труд и в то, что если усердно идти к своему, можно куда-то да дойти. Вот я и хотел узнать, насколько будет эффективно работать то место, где всем правит труд.

– Труд?

– Именно. Я был уверен, что трудом и упорством можно добиться всего, и хотел это проверить. – Повторил Николас, бросил беглый взгляд на свои владения, и голос стал умиротворённым. – Кажется, я был прав. Ведь прав? Оглянись вокруг. – Он и сам начал крутить головой, с гордостью смотря на то, что создал, и, показывая то на один дом, то на другой, увлечённо говорил. – Вот они выращивают пшеницу, а они держат скот. Вот эти вот, они разводят кроликов. Работы тут много, зато жизнь сытая. Посмотри на эти дома, Джон! В них живут обычные работяги. Вот это я и хотел проверить – можно ли создать такое место, где сыто будут жить все.

– А-а-а… как город стал таким большим? – Спросил Джон после молчаливого осматривания окрестностей восторженными глазами. Он сам не замечал, как с каждой секундой начинает чувствовать себя комфортнее и вести развязнее в компании нового знакомого.

– Всё просто. Если есть мёд, пчёлы слетаются сами. – Николас Кольт посмотрел на парня, увидел, что он его не понял, и объяснил. – Если хорошо платить, люди сами приходят и просят работу, а чем больше людей, тем больше приходится строить домов.

– Хорошо им. – Проговорил Джон, смотря на большие каменные дома.

– Им хорошо, и мне хорошо.

– А вам как хорошо? – Спросил, потупив глаза и постыдившись своей невежественности. Джон почему-то почувствовал, что он мог бы и сам догадаться, будь он чуть умнее.

– Ну как же, это ведь мои земли. Всё, что они выращивают, я продаю. В этом заключается мой труд – находить покупателей результатам их труда и хорошо платить тем, кто трудится. Не так благородно, как выращивать хлеб. Ну-у, что умею. – Пожал он плечами. – Но запомни, Джон Арин, одно правило жизни: когда кто-то выигрывает, другой проигрывает. Все эти люди ушли из своих прежних мест, чтобы работать у меня. И тем людям, от которых они ушли, сейчас, должно быть, сейчас живётся не сладко без слуг.

Тут Джон вспомнил разговор Ролленов и наконец понял, как навредил им Николас Кольт. Только сейчас он вспомнил, что заменял своим воспитателям по крайней мере десятерых слуг, тех слуг, которые от них ушли туда, где лучше. Он работал-работал, а те ему ничего не платили. Он даже не думал, что его труд должен был вознаграждаться.

Мужчина продолжил:

– Так, к чему я это, будущий кадет Джон Арин, сможешь сказать?

– Эм-м… К тому, что вы платите больше, поэтому этим людям с вами лучше? – Неуверенно промямлил парень, не ожидавший, что в конце рассказа с него будут просить ответы.

– Неправильно, кадет. – Он второй раз акцентировал внимание на слове «кадет». – Я к тому, что, если ты будешь волноваться о том, что противник проиграет, то сам не выиграешь. Твоя задача, как солдата – обеспечить победу. Запомни: если кто-то выигрывает, другой проигрывает.

«И зачем он это говорит? И так же ясно. И зачем ещё мне волноваться о том, что противник проиграет?», – подумалось Джону.

Николас Кольт, смягчившись в голосе, продолжил говорить.

– Должно быть, я провёл плохую аналогию между рабочими и солдатами. Ну-у, какую смог. – Снова пожал плечами.