Запах денег

– Ковский его ненавидит.

– Из этих двоих, – тихо произнес Линц, – я предпочитаю Маликова.

«Это слишком опасно», – подумал Дрина. Он пожал плечами.

– Пожалуй, лучше нам оставить эту тему, Макс, – сказал он робко. – Ничего хорошего из обсуждения личностей не выходит.

– Это правда.

Двое мужчин молча сидели на террасе, пока на улице не появился Дори, направляясь к своему «ягуару».

– Вот и мой, – сказал Линц. – Ну счастливо… Будь осторожен.

Он встал, вышел на улицу, сел в старенький «Рено-4» и последовал за «ягуаром».

Дрина проводил его взглядом, положил на столик три франка, закурил «Голуаз» и стал ждать. Он нервничал. Линц прав: Гирланд настоящий профессионал. От одной мысли, что придется следить за этим человеком, Дрина вспотел. «А если я его потеряю? А если Гирланд меня засечет?»

Дрина так разнервничался, что не мог больше усидеть за столиком. Он поднялся, махнул официанту, показывая на деньги, пересек узкую улочку и сел в свою машину.

Через десять минут из дома вышел Гирланд в коротком кожаном плаще, надетом поверх свитера и джинсов, и сел в маленький дряхлый «Фиат-600». Дрина завел машину и последовал за «фиатом» по улице Раймон Лосран и проспекту Мэн. Здесь Гирланд повернул налево. Дрина пропустил вперед две машины. На улице Вожирар Гирланд повернул направо и вскоре въехал во двор.

Дрина, вынужденный проехать дальше, едва успел заметить, как Гирланд вылез из машины, и тут же потерял его из виду. Ругаясь сквозь зубы, он свернул на боковую улочку, остановил автомобиль и, не заперев его, помчался назад.

«Фиат» все еще стоял во дворе, но Гирланд исчез. Дрина огляделся. Во двор выходило несколько дверей. Латунная табличка на одной из них привлекла его внимание: «БЕННИ СЛЕЙД. Фотостудия».

«Гирланд зашел сюда», – вспомнив о кинопроекторе, решил Дрина. Теперь он сожалел, что не согласился на предложение Линца. Когда Гирланд выйдет из здания и уедет, придется бежать назад к машине, а за это время «фиат» неминуемо потеряется в оживленном потоке транспорта. Дрина остановился в нерешительности, потом собрался с духом и пошел звонить Ковскому: нужна помощь.

Не подозревая, что за ним следят, Гирланд поднялся в студию Бенни Слейда, нажал на кнопку звонка и стал ждать.

Он знал Бенни Слейда несколько лет. Этот веселый, чудовищно толстый гомосексуалист был прекрасным фотографом и держал весьма прибыльное дело, поставляя в роскошные гостиницы, где останавливались американцы, цветные диапозитивы и фильмы «Девушки Парижа». В его работах не было ничего порнографического, но каждая поза демонстрировала артистизм и чувственность. Диапозитивы и фильмы пользовались большим спросом: американские туристы с удовольствием покупали их, чтобы показать соседям, как много они потеряли, оставшись дома.

Дверь открыл хорошенький молодой парнишка в обтягивающем трико и белой рубашке навыпуск. Он застенчиво улыбнулся Гирланду и спросил:

– Да, месье?

– Бенни высиживает яйцо?

Брови юноши поползли вверх.

– Мистер Слейд фотографирует.

– А когда он этого не делает?.. Ладно, я подожду.

Гирланд пошел по коридору. Мягкий бледно-розовый свет исходил из бра в виде золоченых рук и действовал умиротворяюще.

– Как мне доложить, месье?

– Гирланд… Бенни меня знает.

Парнишка забежал вперед и отворил дверь:

– Сюда, пожалуйста. Мистер Слейд сейчас подойдет.

Гирланд вошел в большую светлую комнату, шикарно обставленную и украшенную фотографическими шедеврами Бенни. В дальнем конце комнаты на стуле сидела, листая журнал, девушка с сигаретой в тонких изящных пальцах. Она подняла голову и посмотрела на Гирланда. «Ах, какая куколка», – подумал он.

Девушке было двадцать три – двадцать четыре года. Длинные светлые волосы ниспадали ниже плеч и скрывали большую часть ее лица. Глаза у нее были величины и цвета первоклассных сапфиров, ноги длинные и стройные, а губы так и звали к поцелуям. Белая шелковая накидка не скрывала упругих выпуклостей груди. Девушка плотно запахнула накидку, заметив, как Гирланд на нее смотрит.

Он одарил ее самой чарующей улыбкой:

– Словно у зубного врача ждешь, не правда ли? Ты позируешь для Бенни?

– Да. – В ее глазах зажегся внезапный интерес. – А ты?

– Я?! – Гирланд засмеялся и сел поблизости. – Бенни не захочет снимать меня. Я по другому делу. Позволь представиться – Марк Гирланд.

– А я – Ви Мартен.

Они снова принялись изучать друг друга.

«Эта девушка, – сказал себе Гирланд, – будет дьявольски хороша в постели».

– Ты много работаешь у Бенни? – поинтересовался он.

Ви скривилась:

– Раз в месяц: конкуренция большая. Сюда норовит пролезть любая корова, которой есть что показать. Они снимаются почти задаром.

– Это ужасно. Чем же ты занимаешься в остальное время?

– О, я модельер. – (Гирланду не стоило труда догадаться, что это неправда.) – А что делаешь ты?

– Я не хожу на службу. Это против моих принципов, – легкомысленным тоном ответил Гирланд.

– Против моих тоже, но я должна что-то есть.

– Куколке с твоей внешностью не пристало беспокоиться о подобных пустяках.

Она улыбнулась:

– Я не слишком-то беспокоюсь… Как же ты обходишься без работы?

Ви позволила краям накидки слегка разойтись и запахнула их только после того, как Гирланд хорошенько разглядел ее крепкие и округлые бедра.

– Перебиваюсь! Вот встретимся вечерком за ужином, и я расскажу… Если тебе интересно.

Девушка кивнула:

– С удовольствием! Я никогда не хотела работать.