Snow Job: Большая Игра

– Нет, конечно, – оправдываюсь я, – У него на голове были огромные наушники.

– Интересно… – говорит Софи задумчиво.

– Так как же девушке с Украины удалось попасть в инвест банк, да еще в Лондоне?

– Вообще-то я получила магистерскую степень в университете Боккони, – гордо заявляю я.

– А мы с Ричардом тоже встретились в Италии, – бестактно вставляет Софи.

– Мы оба учились год в университете в Генуе по программе обмена студентами, – говорит Ричард, радостно водружая тарелку с блинами на стол, и я начинаю закручивать в них икру.

– Мы там были единственными британцами, точнее я была единственной британкой, – пафосно декларирует Софи. – Ричард все-таки наполовину француз.

– И как тебе Италия? Итальянцы? – спрашиваю я, пытаясь хоть немного растормошить эту снежную королеву.

– Ах, они очаровательны.

– А что тебе больше всего понравилось?

– Интересное чувство стиля… и такта. Их гастрономические обычаи впечатляют, хотя и длятся дольше, чем коронация королевы.

– Ну, в этом же весь цинус – это делает Италию Италией, – улыбаюсь, кладя первый блин комом на поднос.

– Я провела антропологическое исследование итальянцев, чтобы выявить их когнитивные поведенческие модели в современной инвестиционной деятельности, – тараторит, поправляя свою, чрезмерно затянутую в платье, грудь.

– Это как? – недоумеваю я.

– Например, эта их самоуверенность, чрезмерная эмоциональность, склонность к азарту… культурное и социальное взаимовлияние… – бубнит Софи голосом бездушного робота.

– Но ведь Италия намного интересней: это аперитиво, дежастиво, антипасти, эмоциональные обсуждения, ссоры из-за пересоленной пасты и громкие примирения во время обеда, комплименты «bella», «brava»… – я активно жестикулирую с итальянским акцентом.

– Ну, у нас там было несколько бесшабашных ночей, – смутно декларирует Ричард из-за плиты, – даже Софи не устояла перед итальянским шармом.

– Ради бога, Ричард, ты же не думаешь, что это было нечто серьезное! – восклицает она, хватая сыр и буженину из холодильника для фаршировки блинов.

– Итальянские мужчины – вообще отдельная история. Это – как водить Феррари: высокая скорость, отсутствие тормозов, нет времени перевести дух. Он весь твой без остатка, но только на одну ночь, ну или на пару недель, – вещаю я со знанием дела.

– Это отвратительно! Одноразовый перепихон – не мой стиль, – с осуждением говорит моя новая знакомая, кладя на поднос идеальный ролл.

– Я имею в виду, они знают, как вести себя с женщиной, – пытаюсь объясниться я. – Они приглашают тебя в лучшие рестораны, заваливают комплиментами, на закате признаются в вечной любви, вкушают твои губы… – говорю я театральным тоном, еще больше смущая Софи. – Ты-то знаешь, раз жила там.

– Конечно, нет! Но ты, очевидно, хорошо осведомлена, – язвительно замечает она.

– Вообще-то, у меня были серьезные отношения с юристом из Милана, – ответственно заявляю я.

– И что же случилось? – язвительно спрашивает британка.

– Я вынуждена была выбросить все его вещи из окна, когда узнала, что он мне изменил, – спокойно отвечаю, делая глоток вина.

– Классика! – восклицает Ричард, стоя за плитой. – Я даже могу представить, как ты при этом кричишь «basta» и «bastardo» прям как настоящая итальянка.

– Это было больше похоже на «pezzo di merda brutto figlio di troia bastardo[7 - Кусок дерьма, ублюдок! (итал.) – примеч. ред.]», – я по привычке транслирую образ уверенной в себе стервы, невольно провоцируя неловкую паузу.

– Ах, семейное поместье Ричарда на севере Франции просто очаровательно, – Софи тактично меняет тему разговора.

– Ты же вроде больше никогда не хотел туда возвращаться? – я туплю на Ричарда в изумлении.

– Мы проезжали мимо Биаррица перед тем как сесть на паром в Англию, – говорит Ричард, уставившись на сковородку.

– Атлантическое побережье просто невероятно! – восклицает Софи. – Дом, конечно, немного обветшалый и простоватый, но всегда же можно заплатить кому-то, чтобы его облагородили на продажу, – по-хозяйски говорит Софи.

– На продажу? – спрашиваю я с нескрываемым удивлением. – Я думала, что ты хотел сохранить его как воспоминание о своем отце… реставрировать его скульптуры?

– Они выглядят восхитительно! – вмешивается Софи, косясь на поднос с блинами. – Наши гости, должно быть, очень проголодались. Катя, ты бы не могла мне помочь отнести еду в гостиную?

– Иди, я сейчас, – съезжаю я, делая вид, что занята фаршировкой блинов.

– Что случилось? – Ричард подходит ко мне и внимательно смотрит в глаза.

– Меня… уволили, – всхлипываю я, делая глубокий вдох. – Алекс уволил.

– Вот, козел! – мой друг отставляет в сторонку сковородку и обнимает меня так, что непрошеные слезы заливают мне глаза, и я не могу их сдержать. – Но это же не конец света, Катюх. Жизнь продолжается.

– Он научил меня всему, что я знаю… помог получить рабочую визу… он был идеальным мужчиной, – я отворачиваюсь, сопя, стараясь не расклеиться окончательно.

– Катя, ты молодая и красивая. Вокруг тебя вьется куча мужиков. Ты обязательно кого-нибудь встретишь. Может быть даже сегодня!

– Угу, – отвечаю я, пытаясь улыбнуться.

– Давай, иди потусуйся. Познакомься там с кем-то. Может и мужчину своей мечты встретишь, – подмигивает мне Ричард.

Глава четвертая. Полуфранцуз

– Babushka… harasho… suka, – типичный рыжеволосый британец, очень похожий на друга Гарри Поттера, в таком же бархатном пиджаке, с завязанным поверх клетчатым шарфиком, пытается поразить меня своим знанием русского.

– Надо же, всего лишь десять вечера… – я, зевая, смотрю по сторонам.

– Ещё вина? – он берет у меня пустой пластиковый стаканчик и, шатаясь, идет к столику с напитками, продираясь сквозь стайку местных баб, всех до одной похожих на Софи.

– Русские девчонки – просто отпад! – он, перекрикивая музыку, радостный как кокер-спаниель, прибегает обратно.

– Прости, мне нужно… в ванную, – говорю я с полным отсутствием интереса.

– Катя! – Софи ловит меня на полпути со своей лицемерной улыбочкой. – Спасибо за икру. Я всем рассказала, что ты специально привезла её из Москвы.

– Я просто забежала в магазин, когда была там в командировке.

– Моему интерну Бену ты, похоже, очень нравишься, – она кивает в сторону рыжеволосого малолетки.