Snow Job: Большая Игра

Вот только никакой дозы не было. Вообще ничего не было… только капли дождя, уныло стучащие по окнам.

Старая закалка собираться за пятнадцать минут на работу сейчас приходится очень кстати.

Я неохотно поднимаюсь, пытаясь втиснуть свой раздувшийся живот в джинсы, прикрывая его сверху свободной шелковой блузкой.

Что есть ад? Страдание о том, что нельзя уже более любить.

Не включая свет, я медленно иду на кухню, достаю наощупь черный мусорный пакет и засовываю туда зеленые консервы с икрой, лежащие в холодильнике.

Я быстро надеваю плащ и туфли на плоском ходу, и выхожу на холодную туманную улицу.

Черное такси моментально подъезжает – преимущество жизни в Челси, во всяком случае пока.

– Куда едем, дорогуша? – спрашивает меня лысый таксист.

– 334, Куинстоун Роуд, пожалуйста, – я читаю вслух адрес из сообщения на телефоне.

– Отлично, это как раз за мостом, – говорит он, и мы отъезжаем.

– Едете на пати? – спрашивает водитель, с явно не гламурным акцентом.

– Угу, – неохотно отвечаю я.

– Везете с собой что-то интересное? – спрашивает он, указывая на мой черный пакет.

– Ах, это… это – моя прошлая жизнь, – неохотно отвечаю я.

– Вы туда поместили голову вашего бывшего бойфренда? – смеется он.

– Что вы имеете в виду?

– Просто шучу, дорогуша. Приехали, – говорит он, останавливаясь у широкого подъезда.

– Можно чек? – спрашиваю я по привычке для отчетности. – Впрочем, не стоит, – я вспоминаю, что у меня больше нет корпоративной кредитки, – оставьте сдачу себе.

Пытаясь не намокнуть, я бегу под широкий козырек парадного лондонской новостройки. Холодная и мокрая стеклянная дверь открывается, как только я нажимаю кнопку с нужным номером квартиры.

Музыка и нетрезвые голоса ведут меня из лифта по просторному коридору в квартиру с низкими потолками и запахом растопленного сливочного масла, смешанного с дешевым вином.

Гостиная наполнена подвыпившими гостями, сосредоточившимися вокруг стола с напитками в пластиковых стаканчиках. От них разит алкоголем, фальшью и высокомерием.

Не слыша легкого французского акцента Ричарда, я направляюсь туда, где наиболее вероятно могу его увидеть – на кухню, где, по идее, он должен печь блины.

– …и потом я вставляю ногу в петлю на доске, резко разворачивая парус к волне. Ой-ля-ля! Он ломается надвое! – Ричард с чувством рассказывает очередную байку для нескольких благодарных слушательниц в коктейльных платьях.

Он с энтузиазмом демонстрирует свои мышцы и прекрасное телосложение, делая вид, что стоит на доске для серфинга, пытаясь ничего не раздолбать в душной кухоньке. Предсказуемая, обтягивающая его огромные бицепсы, белая футболка и темно-синие джинсы, укороченные под его невысокий рост, делают свое дело. А голубые выразительные глаза и темные зализанные волосы, как у молодого Леонардо Ди Каприо, окончательно добивают присутствующих.

– Он потратил шестьсот евро, чтобы починить парус, – бойко вставляю я, протискиваясь к нему.

– Катя! – восклицает Ричард, бросая ложку в тесто.

– Я уж думал ты не придешь. Ты окей? – он целует меня в обе щеки, как это принято в Лондоне.

– Я обещала принести икру, – тихо говорю, ловя на себе осуждающий взгляд безвкусно одетой низкорослой блондинки с неприлично глубоким декольте.

– Новому главе по новостям из России в Файненшал Таймс нужна настоящая русская вечеринка: икра, блины, водка, шампанское, цыгане… начать можем с икры, – я пытаюсь звучать, как обычно, беззаботно.

– Magnifique[6 - Великолепно! (фр.) – примеч. ред.]! Спасибо. Не могу дождаться твоих бесшабашных историй и танцев на столе, – подмигивает мне Ричард.

– Не знаю… – я нерешительно мямлю в ответ.

– Она всегда так говорит, а потом ставит весь дом на уши, – Ричард улыбается рядом стоящей незнакомке, наливая мне бокал красного вина.

– Не сегодня точно, вряд ли…

– Кстати, это – наша милая хозяйка и моя новая коллега Софи, – Ричард представляет блондинку в платье такого же грязно-бежевого цвета, как и ковролин в этой квартире.

– Я так рада с тобой познакомиться, – наиграно щебечет она, вяло пожимая мне руку. – Ричард столько всего хорошего о тебе рассказывал.

Её шпильки должно быть сантиметров двадцать пять как минимум, но мне сверху хорошо видны её недавно-прокрашенные корни волос.

– Правда? – спрашиваю я с недоверием, опираясь на подоконник, чтобы лучше разглядеть хитрые темно-карие глазки Софи.

– Да, он рассказывал, как много ты работаешь и как ты предана своему делу, – говорит она, открывая дверцу на балкончик и зажигая тонкую сигаретку. – Так как вы познакомились?

– В самолете, по дороге в Москву, – отвечаю я, пытаясь не потерять сознание от смеси сигаретного дыма, вина и запаха свежих блинчиков, которые печет Ричард.

– В бизнес классе закончились места, поэтому Кате пришлось сидеть рядом со мной в среднем ряду в эконом, – радостно сообщает Ричард, разбивая яйца. – Естественно, она была не очень этому рада.

– Ага, а ты помнишь лицо этой несчастной стюардессы, когда она реально подумала, что ты хочешь, чтобы она раздобыла нам устриц и шампанского для празднования нашего знакомства? – тепло вспоминаю я.

– Да, в эконом классе экономят даже на словах. Там только два слова: рыба, мясо, – говорит Ричард с интонацией стенд ап комика.

– Ну да, в бизнес классе, конечно, повежливее – Доброе утро, добро пожаловать на борт. Что бы вы хотели на обед?

– А ты помнишь, как тогда достала того толстого чувака, сидящего у прохода, – вспоминает Ричард.

– А что мне оставалось делать – они забрала все мои вещи наверх, а мне были нужны то наушники, то книжка…

– Твоя сумка постоянно падала ему на голову, – Ричард стукнул себя ложкой по лбу, снова смеша меня.

– Нет, правда… Его тело распласталось на пол моего сидения. Мне же нужно было как-то уместиться… – я пытаюсь найти правильное слово в английском языке.

– Ага, – осуждающе кивает Софи, выдыхая сигаретный дым.

– Это так… нечестно. Мне пришлось доплатить пятьдесят фунтов за перевес багажа, а толстых просто так пускают без доплат, – говорю я, тут же жалея об этом, чувствуя, что Софи явно за это зацепится.

– Так ты что-то сказала этому бедолаге рядом с тобой? – спрашивает она тоном строгой учительницы.