Инициация «Любовь»

Инициация «Любовь»
Джэки Иоки

В очередной раз избежав смерти, она посмела надеяться, что теперь всё наладится. Дом, друзья, любимый мужчина. Но когда ты тайный агент, твоя жизнь как танец на острие ножа. Убийственное танго.Как долго смерть будет давать фору, если враг держит тебя на прицеле? Смогут ли Макс и Кай сойти с «танцпола», пока не стало слишком поздно?

Джэки Иоки

Инициация «Любовь»

Дисклеймер

Все события и персонажи, описанные в этой книге, вымышлены. Любое сходство с реальными событиями и реальными людьми случайно. Эта книга содержит ненормативную лексику, эротические сцены и сцены насилия, рекомендована для чтения лицам, достигшим 18 лет.

Глава 1

Открывать глаза не было ни сил, ни желания. Всё тело Кай не только ныло от боли, но и ощущалось чужим, ещё и словно придавленным сверху бетонной плитой. Даже приподнять веки казалось непосильной задачей. Но надоедливый писк, который и выдернул её из какого-то галлюциногенного сна, становился всё громче, раздражая слуховые рецепторы и заставляя голову буквально разрываться на кусочки. Не говоря уже о том, что Кай в принципе не могла понять, что это такое, откуда он взялся в её квартире, и почему она сама чувствует себя так странно. Как будто накануне влила в себя не только несколько бутылок рома, но и попала в огромную мясорубку, перекрутившую её в фарш и выплюнувшую её на кровать расползаться бесформенной кучей.

Но когда она, совладав с собой, всё-таки с трудом разлепила глаза, по которым полоснуло приглушённым светом, Кай тут же забыла и о разбудившем её писке, раздававшемся, как оказалось, из кардиомонитора, и о боли, и о собственных ощущениях. Ведь она была не в своей спальне, а в больничной палате Агентства, на двери которой уже давно можно было повесить табличку с её именем – слишком часто она была её постояльцем, а первое, что она увидела, был Макс, спящий в неудобной позе на стуле, придвинутом к её кровати. Его голова лежала на сложенных рядом с её бедром руках, практически чёрные волосы топорщились коротким ёжиком, тёмные брови на бледном лице даже во сне были тревожно сдвинуты, а широкие плечи и сгорбленная спина – напряжены. И внутри у Кай всё зашлось трепетом и теплом. Он был здесь, несмотря на всё, что произошло, был рядом, и она снова могла его видеть, спустя столько времени. Одного этого хватило, чтобы её сердце забилось с удвоенной частотой, а пальцы, подрагивая, сами потянулись к его щетинистой щеке.

Но стоило Кай прикоснуться к его лицу, Макс вздрогнул и, распахнув покрасневшие глаза, выпрямился, сжимая её холодную ладонь в своих горячих.

– Привет… – с усилием сглотнув жуткую резь в горле, прошептала Кай, вдруг почувствовав себя неловко перед ним. Последние их встречи были сущим кошмаром, и это была целиком и полностью её вина.

Макс тяжело выдохнул, утыкаясь носом в их переплетённые руки, а его плечи облегчённо опустились:

– Привет, детка…

– Как я здесь оказалась? – воспоминания возвращались медленно, обрывками, но Кай точно знала, что после ранения её просто не успели бы доставить из Европы в Америку. Разве что за время её отсутствия в Агентстве создали не только сверхскоростной самолёт, но и телепорт.

– Виктор выдернул Ричарда из отпуска в Италии. Он участвовал в твоей операции и наблюдал тебя после, а как только дал добро, мы перевезли тебя сюда. Решили, что хватит с тебя чужих стран, – тихо произнёс Макс и наконец поднял на неё взгляд.

Несколько секунд они просто рассматривали друг друга, а потом Кай снова мягко коснулась едва слушающимися пальцами его щеки, хмурясь из-за глубоких синяков, залёгших под его глазами:

– Сколько ты нормально не спал?

– Не знаю. Неделю, может, чуть больше. Если честно, я понятия не имею, какой сегодня день.

– И всё время был здесь?

– Не мог уйти от тебя.

Кай снисходительно качнула головой и накрыла его щёку ладонью. Так было и раньше – до того, как их жизнь рухнула. Он всегда оставался с ней, когда она попадала в больницу. Как и она с ним.

– Больше никуда тебя не отпущу, – твёрдо прошептал Макс, касаясь сухими губами её запястья, и Кай, уверенная, что будет именно так, что не отпустит и не уйдёт, сморгнула вставшие в глазах слёзы. Это единственное, что ей действительно было нужно – он рядом.

– Прости за то, что было весной… И потом… Мне так жаль, что я не дала тебе возможности всё объяснить…

– Мы в очередной раз наступили на одни и те же грабли, – стерев влажную дорожку с её щеки, Макс кривовато улыбнулся. – И я очень устал расшибать об них лоб. Поэтому просто пообещай мне, что впредь, прежде чем принять какое-то импульсивное решение, мы будем останавливаться и обсуждать это друг с другом.

«Мы»… Это короткое слово из двух букв ещё никогда не звучало настолько хорошо. Ещё никогда не ввергало Кай в такую эйфорию, а вместе с тем не приносило такого успокоения и уверенности, как сейчас. И она быстро-быстро закивала соглашаясь со всем сказанным. Она больше не позволит себе сделать поспешные выводы, грозящие привести к катастрофе, ведь именно ей обернулась та майская ситуация.

Приподнявшись со своего стула, Макс наклонился над ней и коснулся её губ осторожным поцелуем, словно скрепляя их договор или начиная новую главу их истории, и мир вокруг просто исчез, растворился в кружащемся тумане. И это казалось Кай самым восхитительным, что случалось с ней за очень долгое время, а возможно, и за всю жизнь. Снова обрести его, знать, что он не отступится от неё, ощущать его чувства к ней, переполняющие и её саму.

– Ты моя, а я твой, – мягко, но уверенно прошептал Макс, прикасаясь лбом к её лбу. – И не было никого другого. Никогда. С того самого первого ужина в баре на пляже. Во всех смыслах.

Кай зажмурилась, пытаясь подавить вздох облегчения, только сейчас понимая, что, несмотря на то, что она всячески старалась гнать от себя эти мысли, это всё-таки имело для неё значение, цепляло и дёргало где-то глубоко внутри. Теперь же своими словами Макс словно аккуратно вытащил эти сотни колючек из её сердца, и она верила ему, на уровне инстинктов ощущая, что это правда.

– Мне не нужен никто другой. И никогда не был нужен. Только ты, – пылко прошептала Кай ему в ответ, и Макс опять завладел её губами, запутываясь пальцами в её чёрных волосах. Горько и вместе с тем до невозможного сладко, словно отпуская всё, что было, и открываясь навстречу новому. Но стоило Кай потянуться к нему, чтобы углубить поцелуй, и застонать от напомнившей о себе боли, он отстранился, опуская её голову на подушку, и с лёгкой улыбкой сел обратно на свой стул, снова сжимая её ладонь в своих.

– Не разгоняйся, детка. Кроме пулевых ранений у тебя ушибы по всему телу. Так что, как бы я ни хотел схватить тебя в охапку и унести домой, придётся какое-то время поторчать в больнице.

– Ну, пока я не могу даже нормально пошевелиться, сильно противиться этому не буду, – скривилась Кай, и Макс басовито рассмеялся.

– Один-два дня это уже не так уж и мало. Ты и сейчас не должна была просыпаться. В стазисе восстановление идёт гораздо быстрее. Но я отпустил медсестру, которая должна была следить за дозировкой, на ужин, а сам походу вырубился. Прости…

– Так вот что это было, – поморщившись, перебила его Кай, вспоминая, как её будто болтало в космосе. Искусственный сон, в который Ричард с помощью инъекций погружал особо тяжёлых пациентов, чтобы те ничего не чувствовали. И чаще всего он сопровождался совершенно наркоманскими видениями: из одних хотелось побыстрее выбраться, в других – остаться навсегда. Кай уже раза три побывала в этом психоделическом дурдоме, и ни один из них ей не понравился. – Больше не хочу туда.

– А я не хочу, чтобы ты страдала, – Макс с упрёком склонил голову набок, но тут же поцеловал её пальцы. – Твои ранения слишком тяжёлые. Ты же знаешь, как отвратно будет, когда действие лекарств окончательно спадёт.

Да, Кай прекрасно это знала. Да она уже это чувствовала с самого пробуждения и с каждой минутой всё острее – боль, волнами расходящуюся по телу, выкручивающую все мышцы. Но расставаться с ним снова, пусть только чтобы уснуть на время и восстановиться, даже будучи уверенной, что он будет здесь, когда она снова придёт в себя, было невыносимо.

– Возражения не принимаются, детка, – словно прочитав её мысли, Макс потянулся к большому пульту рядом с кроватью и нажал на кнопку вызова. – К тому же так я намного раньше смогу забрать тебя домой.

– И мы снова отпразднуем Новый год вдвоём? – выдавила улыбку Кай, вспоминая, что опять из-за своего ранения пропустила все праздники.

– Так, как ты захочешь.

– Ладно, – она согласно сжала его пальцы, не обращая внимания на вошедшую девушку в медицинском халате, которая принялась готовить новый раствор для её капельницы. – Но тогда и ты не должен торчать здесь. Я хочу, чтобы ты поехал домой и нормально отдохнул.

– В твоей палате вполне себе удобные кресла.

– Макс, – недовольно скривив уголок губ, Кай кое-как подняла дрожащую от усилий руку, жестом останавливая медсестру. – Хотя бы воспользуйся одной из комнат наверху. С нормальной кроватью. Иначе потом несколько недель будешь хрустеть спиной.

– Ты не в том положении, чтобы командовать, – Макс насмешливо выгнул бровь, и Кай устало вздохнула.

– Я всего лишь прошу. Но и отдавать приказы не только не разучилась, но и имею право. Так что либо мы оба отдыхаем, либо…

– Либо мы с тобой уже давно на одном уровне, и я могу не подчиняться тебе. Но хорошо, – сдался Макс. – Если так тебе будет спокойнее, и ты не будешь отказываться от лечения. Я уйду, как только ты уснёшь.

Благодарно кивнув, Кай расслабилась на постели, позволив медсестре заменить колбы в капельнице. Эта упёртость очень тяжело ей далась, отняв последние силы, но она была рада, что настояла. Видеть его таким измождённым и измотанным ей не нравилось. Но был ещё один момент, который её волновал.

– Макс, а та девочка?.. – облизав потрескавшиеся губы, прошептала Кай, чувствуя, как начинает действовать препарат, утяжеляя веки и размазывая сознание.

– С ней всё в порядке. У неё остался отец. Он позаботится о ней.

– Спасибо…

Лицо Кай, боровшейся со сном, просветлело и разгладилось, а её пальцы, наконец-то согревшиеся в руке Макса, обмякли, и он коснулся сбитых костяшек на них коротким поцелуем, не зная, как уйти от неё, несмотря на своё обещание.

Эта неделя была самой жуткой в его жизни. Каждую секунду каждого дня он боялся, что она больше не очнётся. Ричард не давал никаких прогнозов – слишком много крови Кай потеряла, и слишком тяжёлой была операция даже с учётом всех имеющихся у них технологий и опыта. И впервые в жизни Макс, никогда ни во что не верящий, просил у кого-то свыше ещё один шанс для них быть вместе, возможность попробовать всё исправить, умолял вернуть её ему, коря себя за то, что не успел вовремя, что не был там вместо неё. И ничто в мире не заставило бы его отпустить её руку, пока она не очнётся. Даже если бы на них сбросили ядерную бомбу. Он всё равно сидел бы рядом с её кроватью, наблюдая за тем, как сначала аппарат помогает ей дышать, а потом и за тем, как Кай сама делает вдохи, как ей вводят один препарат за другим, и как медленно возвращается цвет её лица. Не ушёл бы ни после заверений Ричарда, что кризис миновал, и теперь всё будет в порядке, что она выкарабкается, ни когда Виктор пытался выпроводить его из палаты, втолковывая ему, что нет никакого смысла так изматывать себя, ведь легче Кай от этого не станет. Максу было наплевать на всё это. И только увидев её глаза, смотрящие на него с нежностью и заботой, только услышав её тихий голос, только после того, как она сама попросила его об этом, он мог бы позволить себе немного отдохнуть, скинуть напряжение, сковавшее всё его тело, но не решался сделать это.