Я баюкаю девочку, едущую в детдом.
Обрубаю жадные лапы мечом своим огненным.
Люди чувствуют, что я стою за плечом.
И называют меня – каждый по-своему.
Чаще всего – мамой. Иногда – «Кто-нибудь»,
«Кто-нибудь, помогите! Защити же меня, хоть кто-то!»
Я наклоняюсь и шепчу на ухо: «Забудь».
Все плохое закончилось, лето – за поворотом.
Я поворачиваю ханурика на левый бок.
Обогреваю замерзших и утираю слезы.
Иногда меня зовут Богом – но я не Бог.
Я лишь помогаю, если страшное происходит.
Над мужиком в луже собственной блевотни,
В душной комнате отчима, на морозе.
Я лишь прошу: «Теперь помоги им Ты.
Кто-нибудь, помоги им». И он приходит.
АНГЕЛ КОТОВ
У меня работа – ну такая себе, конечно,
Остальные в мои годы рангом повыше,
Сын подруги родителей – вообще топ-менеджер,
А я снимаю котов, застрявших на крыше.
А я – на перекрестке, в костюме зеленом, ярком,
Перевожу через дорогу хромую собаку,
Кормлю бездомных щенков и пристраиваю в добрые руки,
Мама говорит, я какой-то у них долбанутый.
Будто есть разница, человек пред тобой, котик ли,
Если никто его не целовал в животик…
Я живу с родителями, мечтаю о волшебной палочке.
Дед говорит: ум свое возьмет, он еще нам покажет.
А мне бы – чтобы для всех голодных хватило каши,
Но засмеют ведь, если кому расскажешь.
Если дрогнет рука мелкого живодера,
Если щенков не утопят, а найдут для них миску корма,
Если полосатая шпротина обретет свой дом —
Значит, я рядом, я за углом.
Неприметный, нелепый – смешное творю добро.
Да, такая себе работа. Но кто-то должен делать ее.
АНГЕЛ УБЛЮДКОВ
Кто опекает убогих, а кто – котов,
Мне достался больной ублюдок с бейсбольной битой.
Я прохожу меж оскалившихся домов
И окликаю его: «Эй, Бритый!»
Бритый курит, добавляя толику дыма в туман,
Голоса моего слышать не хочет.
Тот, кто следил за ним раньше, ушел по делам
Или просто ушел – и теперь моя очередь.
Мне непросто любить его, как и всех других —
В тюрьмах, автозаках, на следственном эксперименте.
Но я, конечно, справляюсь, я защищаю их,
Если они способны меня услышать.