На Другой стороне. Восхождение

– Простите, господин! – извинился Офир с виноватым видом. Опомнившись, что совсем замечтался, Офир убавил скорость своих белых крыльев, чтобы выровняться в полете с другими новобранцами.

Старший по званию солдат покачал головой, пробурчав себе под нос что-то про неоперившихся птенцов, и оторвался вперед от отряда, чтобы выбрать, как им лучше лететь дальше, а Офир остался на положенном ему в строю месте. Он искренне радовался, что летел в первом ряду среди новобранцев-лучников, поскольку заслужил небольшие преференции, закончив с отличием первые курсы своей гильдии. Другие отчасти завидовали Офиру, и он с легкой гордостью оглянулся на летящих следом новобранцев, будто даже замечание старшего по званию солдата не сильно его беспокоило, хоть это и было неправдой: Офир очень переживал за начало своей военной карьеры и совсем не хотел начинать ее с выговоров. Но куда сильнее страха оказалось чувство восторга, ведь вскоре полет должен был завершиться, и Офир принялся старательно высматривать вдали очертания Закатного форта, в котором должен был продолжить обучение и начать свою настоящую службу.

Но чем ближе они были к западной границе королевства эферья, летя среди белесых облаков меж парящих пластов земли, над зелеными лугами и полями фермеров, тем чаще Офир слышал встревоженный шепот. Летящие в стороне от новобранцев-лучников новички из гильдии воинов выглядели взволнованно и испуганно переглядывались друг с другом. Не понимая, что случилось, Офир невольно разделил охватившую весь отряд тревогу и стал пристальней всматриваться в горизонт. Вдруг он увидел, что смущало других молодых новобранцев: горизонт на западе темнел, будто там уже наступила беспросветная ночь. Темная полоса земли, столь непохожая на привычные эна пейзажи, выглядела невероятно устрашающей. Тогда Офир понял, что смотрел на Мглу, ту самую темную силу, что захватывала мир эна, постепенно продвигаясь все ближе к границе Басилеи. В светло-карих глазах Офира впервые поселился страх. Он не мог представить, что что-то настолько темное могло быть в их светлом мире и уничтожать все живое, все сущее, что знал и видел Офир. Он уже потерял из-за Мглы родителей, оставшись на попечении у бабушки в Сердце Басилеи, и теперь видел своими глазами ту силу, что оставила его сиротой. Приближение к Темным землям почти сковало крылья Офира, но очередной приказ старшего по званию заставил его очнуться от тягостных мыслей.

– Снижаемся, впереди Закатный форт! – крикнул солдат так, чтобы его услышали все новобранцы.

Обогнув парящий склон гор, отряд вылетел над открытой областью, и Офир увидел совершенно серый и безжизненный пейзаж, от которого его сердце сжалось от тоски. Крепость Закатного форта и прилегающее к ней поселение располагались на высоком холме, с которого открывался вид на Темные земли. Сам форт выглядел неприступным и неуютным – совсем не таким, каким воображал его Офир, читая письма родителей, служивших в этом форте не один век. Казалось, ни в одном окне монолитного сооружения не горел свет, да и в деревне Закатного форта жизни словно тоже не было. Пролетев над деревней вслед за старшим солдатом, Офир присмотрелся к темным улицам, но не обнаружил ни факелов, ни волшебных огней, ни спифов, которыми освещали столицу эферья. Сами жители деревни тоже были достаточно безрадостными, что отразилось на их одеждах. Привыкший к пестрым одеяниям Офир не заметил ни одного яркого пятна в массе скопившихся на улицах эна. Снова посмотрев на других новобранцев, Офир заметил такое же, как и у него самого, разочарование и смятение. Замедлившись перед главным крепостным зданием, новобранцы плавно приземлились на площади перед ним вслед за старшим солдатом.

Оказавшись на земле, Офир оглянулся на часовых, стоящих на крепостных стенах вокруг форта со стороны Темных земель, и заметил, что в основном они были лучниками и магами. Часть из них смотрела в сторону черного леса, держа наготове оружие и колдуя заранее магические эссенции, а другая с интересом рассматривала новоприбывших. Во взглядах уже давно служащих солдат Офир заметил как жалость к новобранцам, так и странное веселье, будто они знали, что ждет новичков дальше, и отчасти злорадствовали по поводу их незавидной участи. Почему она была незавидной, стало ясно уже совсем скоро, и Офир подпрыгнул от громкого голоса солдата, что довел новичков до Закатного форта:

– Командир прибыл! Построиться!

Новобранцы тут же вернулись в построение, в котором летели к крепости, и застыли на месте, увидев перед собой седого эна в командирских латах. Он снял с головы шлем и с хмурым видом осмотрел новобранцев, кивком головы отпустив приведшего новичков солдата с площади.

– Меня зовут командир Гебхард! – заговорил седой эна так, чтобы его услышал каждый присутствующий на площади. – Добро пожаловать в Закатный форт, птенцы! Я надеюсь, вы уже поняли, что вся роскошь столичной жизни осталась в прошлом и здесь вас ждет настоящая служба!..

Командир Гебхард зашагал вдоль первой шеренги новобранцев, продолжая свою невеселую приветственную речь. С каждым шагом командира в его сторону Офир все больше волновался, будто приближение Гебхарда сулило ему какую-то беду.

– …Потому что я не хочу уже сегодня вечером писать новое прошение о пополнении гарнизона!..

Когда Гебхард оказался совсем рядом, Офир с любопытством осмотрел его латы. Броня командира выглядела опрятной, но достаточно старой и повидавшей немало сражений, отчего воображение Офира унесло его далеко в Темные земли, к самым страшным и опасным темным тварям, каких он, будучи еще совсем молодым эна, никогда не видел.

– И поверьте мне на слово, мне приходится писать эти прошения довольно часто! – словно с упреком обратившись к новобранцам, добавил Гебхард, остановившись на месте.

Тревожно вздохнув, Офир попытался представить те ужасы, что таились за воротами форта, из-за которых он мог не вернуться назад в крепость. Но стоило поймать на себе пристальный взгляд Гебхарда, как Офир не удержался и поднял взгляд в ответ, ужаснувшись тому, что увидел: исполосованное шрамами лицо Гебхарда не могло не внушить ужас. Офир не представлял, что могло оставить такие страшные следы и как после подобных ран можно было остаться в живых. Осознав, что едва ли не дрожит от страха, Офир вытянулся по струнке сильнее прежнего и уставился прямо перед собой.

– Закатный форт считается, смешно сказать, учебным! – тем временем продолжал свою речь Гебхард, шагая вдоль выстроившихся перед ним солдат дальше. Внутренний двор форта вмещал весь гарнизон и даже зевак, пришедших из деревни посмотреть на новобранцев, а речь командира разносилась по всему периметру площади, подхваченная легким ветром, поэтому все прекрасно слышали его слова.

– Но это не значит, что здесь с вами будут нянчиться как с детьми! – заявил грозно Гебхард, замедлив шаг. – Ваше обучение будет проходить наравне со службой. Ваши учителя – это мастера-наставники, которые будут помогать вам осваивать новые умения. Я же – ваш командир, моя задача сделать так, чтобы даже самый слабый солдат нашел свое место на поле боя и принес пользу Басилее! Но во многом это зависит от вас и вашего желания жить и служить Правителям!

Услышав последние слова Гебхарда, Офир почувствовал себя немного уверенней. Уж в чем, а в своем желании служить Правителям Офир никогда не сомневался. Он должен был доказать, что достоин светлой памяти погибших родителей, и готов был ради этого сносить любые тяготы службы.

– Здесь вы научитесь командной работе! – сказал Гебхард, остановившись в центре площади перед новобранцами. – Забудьте о личной славе! Закатный форт не место для амбиций, вы должны работать сообща, остальное не важно! Мастера-наставники, – указав на молча ожидающих на краю площади пожилых эна, Гебхард сделал многозначительную паузу, чтобы все новички увидели своих наставников, – запишут ваши имена и отправят в казарму на размещение. Советую отдохнуть! Завтра утром у вас смотр, на котором определится, с кем вы будете в команде. Проявите себя перед капитанами, и они, бывалые солдаты, помогут вам выпрямить крылья, чтобы, когда настанет время, вы бы не упали в грязь лицом! Свободны!

Командир Гебхард направился в единственный стоящий подле крепости дом, расположенный на краю площади на возвышении, и Офир провожал его взглядом, не шелохнувшись, как и все другие новобранцы, пока их не стали подгонять те самые мастера-наставники.

– Что уставились, будто только вылупились? Сюда! – раздался голос сбоку. Мастер-наставник воинов начал созывать новичков к себе, подгоняя самых неторопливых тростью. Другие новобранцы тоже начали идти на зов своих учителей, ожидающих их чуть поодаль друг от друга, чтобы никто не толпился.

– Лучники! Сюда! По одному! – вдруг раздался женский, но жесткий командный голос. К своему удивлению, Офир обнаружил, что наставляла лучников пожилая статная эна с копной белых волос в длинной косе. Рядом с мастером стоял солдат высокого ранга, судя по доспехам и довольной ухмылке, один из капитанов среди лучников Закатного форта.

– Ваше имя и уровень подготовки? – сказала наставница, и все новобранцы-лучники начали по очереди представляться. Офир тем временем снова взглянул на часовых, явно потерявших к новобранцам интерес. По их виду стало ясно, что они увидели что-то в лесу в Темных землях. Чувствуя неудержимое любопытство, Офир осмотрел толпу, собравшуюся вокруг мастера-наставницы, и осторожно отдалился от всех, чтобы оказаться на лестнице, ведущей к парапетам. Поднявшись повыше, Офир увидел темный лес, который почти боялся разглядывать с высоты полета. Но теперь Офир не мог отвести глаз от пропитавшейся Мглой земли, от черных, словно выжженных, деревьев и иссохших черных кустов, стебли которых едва заметно шевелились, будто тяготея к живому свету, который, вопреки безрадостному настроению, все же был в Закатном форте. Никогда прежде Офир не видел столь безжизненного, устрашающего места. Подувший холодный ветер пробрал до нутра, и Офир вздрогнул от вдруг раздавшегося сбоку голоса:

– Эй, юнец! Тебе разве не надо записаться у мастера Шилы? – произнес незнакомец веселым голосом, обратившись к Офиру. Обернувшись, Офир увидел того самого лучника в солидных латах. Темно-русый, с бирюзово-зелеными глазами, незнакомец выглядел на удивление жизнерадостным, хотя что-то казалось Офиру до боли неестественным в той улыбке, с которой с ним заговорили.

– Простите, господин, я просто… Впервые вижу Мглу, – неуверенно ответил Офир, снова взглянув на Темные земли.

– Еще насмотришься, уж поверь мне, – усмехнулся невесело лучник. – Спускайся, я жду всех новичков, чтобы показать крепость, а потом отвести в казарму.

– Есть, господин! – ответил Офир, направившись вслед за старшим лучником вниз с парапетов на площадь. Испуганно оглянувшись на часовых, которые принялись стрелять во что-то у кромки леса волшебными стрелами и магическими эссенциями, Офир побежал к мастеру-наставнице.

– Меня зовут Офир, госпожа, – поспешил представиться последним Офир, когда мастер-лучница уже подсчитывала количество новых лучников в форте. Присмотревшись к наставнице, Офир обомлел: мастер Шила была слепой. Страшные шрамы, даже хуже тех, что были у командира Гебхарда, шли через все лицо наставницы по глазам и щекам. И все же, несмотря на слепоту, Шила отлично ориентировалась в пространстве, прекрасно зная, где стоит Офир.

– Уровень? – снисходительно мягким тоном напомнила Шила.

– Т-третий уровень подготовки… – спохватившись, ответил Офир.

– Тре-етий, значит, – протянула мастер Шила, без проблем дописывая имя Офира в конец списка. – Талантливый, но неприлежный?.. Ничего, пройдет, – хмыкнула Шила. – Всем следовать за Моланом! Жду вас завтра на смотре! Для тех, кто не знает: опаздывать запрещено. Встаем на рассвете!

– Наставница, – поклонившись мастеру Шиле, Молан повел новобранцев за собой к воротам в основании крепости, а Офир снова задержался последним, чтобы посмотреть вслед мастеру Шиле. Несмотря на отсутствие зрения, Шила без проблем дошла до дома командира Гебхарда, пользуясь своим длинным луком как тростью, поднялась по лестнице и прошла в здание вместе с другими мастерами-наставниками, подсчитавшими новобранцев в гильдиях. Перед тем как зайти в дом, Шила обернулась, словно почувствовав взгляд Офира, и Офир испуганно побежал за другими молодыми лучниками в крепость.

Оказавшись внутри, Офир был потрясен тем, что увидел: внутри крепости было почти темно, редкие факелы освещали коридоры и залы главного здания форта, и Офир еще больше расстроился из-за того, что его ожидания совсем не оправдались. Он надеялся увидеть освещенные красивые залы, облагороженные победными трофеями и картинками сражений, как в гильдии лучников в Сердце Басилеи, где он учился несколько лет. Но Закатный форт оказался совершенно другим, о чем и говорил Молан, пока Офир нагонял отряд новобранцев-лучников.

– …а там, внизу по лестнице, вход в зал, где находится протекционная сфера. Вас туда не пустят без приказа командира Гебхарда, поэтому даже не вздумайте спускаться без разрешения, окажетесь в карцере, а там еще темнее, чем здесь! – усмехнулся Молан, раскинув руки в стороны, словно указывая на все окружившее новичков пространство. – Здесь всегда темно, потому что нам не нужны лишние проблемы с темными тварями. Они и так часто осаждают форт. Вам вообще повезло, что ваш отряд добрался целым и невредимым! А вот зде-е-есь, – указав на широкий проход за высокими деревянными дверями, Молан отступил в сторону, чтобы новобранцы прошли внутрь, – ваш новый дом. Добро пожаловать в Закатный форт! Выбирайте по койке, устраивайтесь, отдыхайте.

Офир снова задержался в конце толпы рядом с Моланом.

– Какие-то вопросы, новичок? – с важным видом поинтересовался Молан.

– Только один, господин, – тихо ответил Офир. – Могу ли я отправить письмо в столицу? Сказать, что все хорошо, своей бабушке?.. Она очень переживает.

Молан тихо усмехнулся и кивнул.

– Можешь. У входа в крепость, если видел, есть почтовый ящик… Хочешь совет?.. – вдруг добавил Молан, задумавшись. – Ты только не пиши, как тут темно. Родным и близким необязательно знать, через что мы здесь проходим, чтобы светло было там, дома, – грустно улыбнувшись и похлопав Офира по плечу, Молан ушел, а Офир остался перед входом в казарму.

Вдруг Офир понял, что все те письма родителей, что бабушка читала ему в детстве перед сном, были написаны в этих самых темных стенах Закатного форта, где у самого края холма уже была Мгла, а внутри форта – ни капли радости или красоты, о которых рассказывали отец с матерью, чтобы их сын не боялся по ночам страшных чудовищ Мглы. Оглядевшись напоследок вокруг, Офир ступил в просторный зал, который казался еще темнее коридоров крепости, но вопреки своему волнению уверенно поднял голову и направился внутрь, чтобы занять себе место в новом доме.

«Лучезарной Тегвен.

Дорогая бабушка! Я несказанно рад сообщить тебе, что без проблем добрался до Закатного форта. Все мои мечты сбылись, здесь невероятно красиво и уютно. Хотя за крепостной стеной и стынет Мгла, я вижу воочию, ради чего буду учиться и сражаться. Не волнуйся за меня, я под надежным крылом командира Гебхарда и мастера-наставницы Шилы. Я обязательно напишу тебе вновь, как только освоюсь.

Офир»

Перечитав еще раз свое послание, Офир тяжело вздохнул, думая, что вышло коротко, но по делу. Он не хотел тревожить бабушку своими сомнениями и страхами о грядущей службе, что так быстро сменили юношеский восторг и надежды на светлое будущее. Сидя на своей узкой койке в длинном ряду кроватей новобранцев, Офир пользовался собственным кристаллом, свисающим с шеи, для освещения, и потому невольно смотрел на широкую червоточину, которая поглощала свет кристалла, мешая Офиру писать. Бабушка говорила не обращать внимания на червоточины, что они появляются и проходят, но Офир все равно переживал, и, глядя на темноту в кристалле, невольно думал, что червоточина стала еще больше, едва Офир прибыл в Закатный форт. Рассердившись на самого себя и быстро взяв себя в руки, а кристалл спрятав за воротник, Офир решил погулять по окрестностям, чтобы немного развеяться и найти причину, по которой мог бы сказать, что не обманул бабушку Тегвен, написав ей, что его все устраивает на новом месте службы.

У выхода из крепости положив письмо в почтовый ящик, Офир посмотрел, как оно исчезает в лучах света, а после вышел на улицу. На небе сияли звезды, дул холодный осенний ветер. Офир осмотрел почти пустую крепостную площадь и направился за бывалыми солдатами, по разговору которых узнал, что в деревне было какое-то важное мероприятие в местной таверне «Багрянец». Отправившись в деревню, Офир еще раз убедился, что темно было везде и никакого освещения на улицах даже не предполагалось. Но порой даже в кромешном мраке можно было найти светлый уголок, и таким уголком неожиданно стал единственный по-настоящему сияющий огнями дом, куда и стремились, как казалось Офиру, все жители Закатного форта.

Войдя за другими эна внутрь, Офир облегченно выдохнул. Таверна оказалась куда больше, чем предполагал Офир, поскольку большая часть здания была устроена ниже уровня земли. Офир подошел к перилам и посмотрел вниз на зал первого этажа: собравшиеся в крепостной таверне эна с интересом наблюдали за соревнованием стражников-воинов, кольцом окружив сражающихся друг с другом бойцов. Присмотревшись к зрителям, Офир заметил, что они делали ставки на победу своих фаворитов в битве за титул лучшего бойца Закатного форта. Решив было подойти поближе, Офир прошел к лестнице на первый этаж, но засмотрелся на сражение и нечаянно столкнулся с идущей по лестнице стройной светловолосой эна.

– Простите, лучезарная! – поспешил извиниться Офир, на что женщина ответила снисходительной улыбкой.

– Не зашиб, уже хорошо! – усмехнулась она, окинув Офира внимательным взглядом своих голубых глаз, от чего Офир сконфуженно кивнул и пропустил незнакомку, уступив ей дорогу.

Пройдя мимо Офира, Диана с улыбкой оглянулась на шумных завсегдатаев «Багрянца», когда кто-то из бойцов ухитрился сильно задеть своего соперника. Качая разочарованно головой, она прошла на второй этаж таверны к наблюдавшему за боем Амадею, неся в руках две кружки вина и блюдо с пирогом. Амадей то и дело возмущенно изрекал упреки и наставления каждому бойцу, словно его нисколько не волновало, кто выиграет. Важнее для Амадея было, как они сражались, и Диана с умилением во взгляде, брошенном на отца, села с ним рядом на высокий стул. Она пододвинула к Амадею поближе яблочный пирог и помахала над ним рукой, чтобы запахом привлечь к печеному кулинарному шедевру местного кондитера внимание сердитого мастера-воина.

Почувствовав запах пирога, Амадей перестал разочарованно махать тростью и, усевшись на стул, за стол к Диане, с энтузиазмом потер руки.

– Вовремя! Я как раз проголодался, пока смотрел на этих бездарей! Учишь, учишь, а толку как будто нет! – прокряхтел он, нарезав пирог на ровные куски и разложив их по тарелкам себе и Диане.