Власть пса

Может, и захочет. И ни Генеральный прокурор США, ни Госдепартамент, ни все федеральное правительство ничего поделать не смогут. Если федералы набросятся на полицию Сан-Диего, то полиция просто огрызнется, чтоб убирались на хрен и не совались в их дела.

С должным уважением к этикету копов Денцлер осведомляется:

– А чего ты от меня хочешь?

– Ты не называешь меня, но держишь в курсе, – объясняет Арт. – Ты забываешь, что это я дал тебе подсказку, но не забываешь делиться со мной информацией.

– Договорились. Но мне нужен ордер, Арт. На случай, если ты не знаешь, как делаются дела при демократии, которая так заботливо оберегает права граждан.

– У меня есть ТИ, – лжет Арт.

– Уловил.

Разговоры больше не нужны. Денцлер передаст информацию кому-то из своих парней, тот передаст ее одному из своих тайных агентов, а тот, развернувшись, передаст Денцлеру, а уж тогда Расс сообщит все судье, и вот оно – возможное судебное дело.

На другой день Денцлер перезванивает Арту в телефон-автомат в договоренное время и вопит:

– Триста фунтов кокаина! Это ж на шесть миллионов долларов по ценам черного рынка! Арт, я позабочусь, чтоб ты получил свою долю почестей!

– Мы же договорились: забудь, что я тебе что-то сообщал, – просит Арт. – Но за тобой должок.

А две недели спустя у полиции Эль-Пасо тоже возникает должок перед Артом: они захватили трейлер, набитый кокаином. Через месяц Арт снова звонит Рассу Денцлеру с новой подсказкой, насчет дома в Лимонной Роще.

Последовавший рейд приносит какие-то жалкие пятьдесят фунтов кокаина.

Плюс четыре миллиона наличными, три аппарата для счета денег и пачку любопытных документов, среди которых корешки банковских депозитов. Содержимое их настолько интересно, что, когда Денцлер передает их в федеральный суд, судья замораживает пятнадцать миллионов активов, положенных на депозит под разными именами в пяти окружных банках Сан-Диего. Хотя ни на одном не стоит имени Мигеля Анхеля Барреры, все деньги принадлежат либо ему, либо членам картеля, которые выплачивают ему гонорар, чтобы их активы хранились в неприкосновенности.

И Арт слышит по телефону, что никто из них сейчас не прыгает от радости.

И Тим Тейлор тоже не сияет от счастья.

Босс наркоуправления уставился на экземпляр «Сан-Диего юнион трибьюн», присланный по факсу. Заголовки вопят: «Крупная облава в Лимонной Роще!» И еще на факс из офиса генерального прокурора, визжащий: «Какого хрена творится?» – Тейлор звонит Арту.

– Какого хрена творится? – орет он.

– Про что ты?

– Черт подери, мне известно, чем ты занимаешься!

– Так поделись знаниями со мной.

– У тебя имеется тайный информатор! И ты передаешь сведения в другие департаменты. И черт побери, Артур, лучше б не от тебя шла утечка в прессу!

– Не через меня, это точно, – искренне заверяет Арт и мысленно договаривает: от меня утечка идет в другие департаменты, а уж они делятся с прессой.

– Кто твой тайный информатор?

– Нет никакого ТИ, – отвечает Арт. – Я тут вообще ни при чем.

Разве что через три недели дает Лос-Анджелесскому полицейскому департаменту возможность задержать двести фунтов наркотиков в Гасиенда-Хайтсе. А аризонские копы захватили трейлер с грузом наркотиков в триста пятьдесят фунтов. Наркополиция Энехейма провела обыск в доме и нашла наличные на общую сумму в девять миллионов.

Все они отрицают, что получали сведения от Келлера, но все твердят его заклинание: La Federacion, La Federacion, La Federacion, все время и без конца, во веки веков, аминь.

Даже шеф-резидент Боготы обращается в ту же веру.

Однажды Шэг отвечает на телефонный звонок и, прижав трубку к груди, говорит Арту:

– Это сам Большой Человек. Прямо с передовой линии Войны против Наркотиков.

Хотя два месяца назад Крис Конти, шеф-резидент в Колумбии, не дотронулся бы до своего старого друга Арта Келлера даже, как говорит поговорка, длиннющей палкой, но теперь и Конти, по всей видимости, поверил.

– Арт… – начинает он. – Я кое на что наткнулся, что тебе, может, будет интересно.

– Подъедешь сюда? – спрашивает Арт. – Или хочешь, чтобы я приехал к тебе?

– А чего б нам не встретиться на полпути? Давно не был в Коста-Рике?

Что означает: он не желает, чтобы Тим Тейлор или еще кто узнал, что он обсуждает что-то с Артом Келлером. И они встречаются в Квепосе. Сидят в пляжном домике под пальмовой крышей. Конти явился с подарками: он раскидывает веером на столешнице несколько корешков банковских депозитов. Корешки совпадают с квитанциями кассира из «Бэнк оф Америка» в Сан-Диего, конфискованными в последней облаве. Документальное доказательство, связывающее организацию Барреры с колумбийским кокаином.

– Где ты раздобыл это? – спрашивает Арт.

– В банках маленьких городков в районе Медельина.

– Что ж, спасибо, Крис.

– Ты их от меня не получал.

– Разумеется.

Конти выкладывает еще не очень отчетливую фотографию.

Взлетная полоса в джунглях, группа парней, окружившая самолет ДС-4 с серийным номером 3423VX. Рамона Мэтти Арт узнает сразу, а один из парней смутно кого-то напоминает. Средних лет, с короткой стрижкой, в военной форме, отполированных до блеска черных ботинках десантника.

Что-то из прошлого.

Очень далекого прошлого.

Вьетнам. Операция «Феникс».

Уже тогда Сол Скэки питал пристрастие к начищенным ботинкам.

– Ты думаешь то же, что думаю я? – интересуется Конти.

– Ну, если ты думаешь, что этот человек из Компании, то думаешь правильно. Последнее, что я слышал про Скэки: он был полковником авиации в спецвойсках, а потом ушел в отставку. А это самая та биография для Компании.

– Слушай-ка, – говорит Конти. – До меня дошли кое-какие слухи.

– Можно обменяться. Выкладывай свои.