Девочка Палача

– Мне так тяжело находиться рядом с тобой, – выдаю я тупое, тихо всхлипнув.

– Почему? – не шевелится, руки в карманах, но стоит так близко, что его дыхание шевелит мои волосы.

– Я не знаю, глупости все это, – отмахиваюсь я, наскоро утираю слезинку, которая катится по щеке и наклоняюсь, чтобы уже заскочить в джинсы.

Я делаю вид, что просто переодеваюсь, что все мои движения случайны. Джинсы узкие, и я натягиваю их медленно, касаясь вскользь попкой его ширинки.

Он слегка покашливает, поднимает руку, чтобы прикрыть рот, задевая ребром ладони мое голое бедро.

Я красивым движением разворачиваюсь лицом к нему, стараясь не касаться его вообще. Тяну джинсы вверх, задевая рукой бугор, неслабо обозначившийся в его штанах.

– Прости, тут тесно, – улыбаюсь почти ему в губы, поднимаю руку и собираю волосы в хвостик.

– У тебя тут что-то… – он склоняется надо мной, тянется рукой за меня, а губы прямо возле моего уха. – Ничего не забыла?

Забыла. Забыла, кто я есть, и все, что было до него.

– Куртку возьму, и можем идти, – я замечаю длинную темную ресницу на его щеке и тянусь к этому месту губами. Шепчу: – У тебя ресничка. В глаз попадет.

Я легко касаюсь его губами. Умираю от вибрирующей грусти этого прикосновения, замираю в моменте. У меня в груди отдается его сердцебиение.

Отстраняюсь, снимаю с губы ресницу и показываю ему на подушечке пальца:

– Можешь загадать желание.

– Загадал, – смотрит в мои глаза, легко дует на палец, и ресница улетает.

Преодолевает последние пару сантиметров между его губами и моим пальцем, целует подушечку, а потом легонько, щекотно ее прикусывает.

– Что ты загадал? – спрашиваю я хриплым от волнения голосом, запуская пальцы свободной руки в его взъерошенные волосы.

– Если скажу – не сбудется, – мой палец на фалангу исчезает у него во рту, и я ощущаю, как по моей коже скользит его язык.

С моих губ срывается стон, который, кажется, заполняет собой все крошечное помещение. Я не удерживаюсь и прижимаюсь губами к его шее, наполняю легкие, терпким ароматом с отзвуками озона и…пороха. Не знаю, как еще это назвать.

Я губами чувствую, как бьется пульсом жилка на его шее, как зарождается где-то в горле почти звериный рык. А потом он зажимает в кулак мой хвостик и, потянув, врезается в меня сумасводящим поцелуем.

Я подчиняюсь, растворяюсь в этом животном поцелуе. Ванечка жадно вылизывает мое небо, покусывает губы, стонет в мой рот. А я все это принимаю. Неосознанно он исполнил мое самое большое желание, хоть я так и не ответила, чего хочу взамен того, что есть.

Он дергает вверх только что надетый свитер, сбрасывает свою куртку прямо на пол. Под ней футболка с коротким рукавом, открывающая красивую мускулатуру. Футболка летит туда же – в гору ненужной и неуместной сейчас одежды. Он замирает, глядя на меня.

– Ника… – мое имя звучит так волнующе, когда Ванечка произносит его так. – Я не за этим к тебе пришел. Правда. Если не хочешь, на хрен все. Просто поедем покатаемся. Хорошо?

– Хочу, – во мне еще никогда не было столько уверенности в собственных желаниях.

Я медленно опускаюсь перед ним на колени, целую твердые, как камень, мышцы расстегиваю пуговицу и молнию, запускаю пальчики под резинку боксеров.

Поднимаю голову и смотрю на него снизу-вверх.

– Ты… что делаешь? – не замечала в нем раньше ханжеских замашек.

– Я… – пугаюсь его потемневшего вовсе не от страсти взгляда. – хочу сделать тебе приятно.

Застываю, не понимая, что сделала не так, но меня просто парализует его тяжелым взглядом.

– Что не так с вами со всеми, а? – он дергает меня вверх сильно, но довольно аккуратно. Разворачивает спиной к себе, сжимает в пальцах мой подбородок, заставляя смотреть в зеркало. – Посмотри на себя. Посмотри! Что ты видишь?

– Ту, кто ни на что неспособна, – всхлипываю я, просто растерзанная его реакцией на такое простое действие. – Я же говорила, что мне нечего тебе дать. Я даже для этого слишком плоха, да?

Он заставляет меня склонить голову набок, открывает мою шею, скользит по ней поцелуем, то нежным, то яростным.

– Смотри внимательнее, – Ваня прикусывает кожу на моей шее, другой рукой сдвигает вниз кружево бюстгальтера, трет мой сосок.

Я полностью доверяюсь его рукам, забываю об этой странной вспышке секунду назад. Отклоняюсь назад, впечатываюсь лопатками в его твердую грудь. Протяжно стону, прикрыв глаза.

– Смотри на себя внимательно, – тут же снова жесткий тон, и пальцы щиплют чуть сильнее, призывая меня к ему одному ведомому порядку. – Что ты видишь?

– Счастливую Нику, – признаюсь я, распахнув глаза.

Резким движением он сдергивает с меня джинсы до колен, так, что пуговица вырывается с корнем. Трусики летят вниз следом.

– Еще смотри, – пальцы проходятся по моим влажным складочкам.

Я смотрю. Вижу свой затуманенный взгляд и его такой же. Хочу его до слез, до истерики, до потери себя.

Почти вскрикиваю от восторга, когда в меня проникает его длинный, красивый палец. Насаживаюсь на него, громко хлюпая, закидываю руку назад и впиваюсь ноготками в его шею.

Он вдруг выходит из меня, оставляя зияющей дырой разочарование. Толкает меня вперед, придержав за талию, так, что мне приходится упереться ладонями прямо в зеркало.

– Знаешь, что вижу я? – продавливает мою поясницу, заставляя меня прогнуться, раскрыться перед ним. – Как считаешь?

Снова пальцы возле моей дырочки, но не в ней.

– Скажи, – почти умоляю я, задыхаясь от обиды и непонимания.

– Я вижу красивую женщину, – он почти ложится на меня, лицо рядом с моим отражается в пыльном зеркале. – Невероятно красивую.

Горошинка клитора твердеет все больше под его пальцем.

– Которая должна думать только о том, чтобы приятно было ей, – горячий шепот прямо в ухо. – Не другим. Только ей.

Он отстраняется, смотрит так, будто помутнение затопило все уголки его сознания.

– Смотри на себя, может быть, ты увидишь то же, что и я.

Ваня заставляет меня прогнуться еще больше, сам опускается на колени, проскальзывает языком по самым чувствительным местам.

Я скольжу мокрыми пальцами по поверхности зеркала и просто отлетаю в другую вселенную. Он заставляет меня раздвинуть ноги чуть шире, насколько позволяют ограничивающие джинсы, и я чувствую, как в мою смоченную его слюной дырочку проникает жаркий, гибкий кончик языка. Это вырывает из моей груди громкий стон.