Возвращение на планету Терра

Возвращение на планету Терра
Додж Марти

Иногда планам не суждено сбыться.Когда земляне отправились покорять новый мир в соседнюю звёздную систему, они столкнулись с загадкой, которую не могли объяснить: планета, на которую они высадились, была очень похожа на их родную. Но это было невозможно. Несмотря на полное сходство с Землёй, в ней всё же было что-то не так.И сам факт возвращения кажется невероятным, ведь провернуть такое человеку не под силу.

Возвращение на планету Терра

Додж Марти

© Додж Марти, 2024

ISBN 978-5-0064-3172-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ 1

Пролог

По бескрайним просторам космоса, вдали от родного Солнца, межзвёздный корабль держит путь к ближайшей звезде-соседу – красному карлику Проксима в системе Альфа Центавра. Давным-давно покинув родную систему, он мчится вперёд в тишине и безмятежности, оставляя позади сотни лет пути.

Он, как упрямый мул, несёт на себе важную миссию: экспансию человека в неизведанный мир. Но самое главное – это возможность сохранения будущего для человечества как вида в случае глобальной катастрофы дома, которую предрекали уже многие поколения. Наконец-то птенец расправил крылья и отправился в полёт, впервые покинув родное гнездо.

Окружённый далёкими звёздами, корабль, казалось, застыл на месте. Однако это только иллюзия: тысячи километров проносятся мимо него в одно мгновение. Он словно скользит по зеркальной глади океана в тихую звёздную ночь. За бортом – миллиарды недосягаемых миров, туманности и загадочные чёрные дыры.

Ионные двигатели завершили свою работу, разогнав корабль до нужной скорости. Теперь они бездействуют до следующего этапа миссии. В тёмных отсеках и каютах никого нет.

Суперкомпьютер, собирающий информацию с многочисленных датчиков, безустанно контролирует системы корабля. Корабль словно живой организм, хотя и выглядит как бездушное нагромождение металлических конструкций, созданное для полёта в соседний мир.

Это не просто корабль, а ковчег, и в его трюмах бесценное содержимое, которое необходимо сберечь любой ценой. Поэтому безопасность груза была превыше всего.

В носовой части и на корме ковчега были установлены титановые экраны для защиты от встречной пыли и баки с водой, которые служили бронёй от бомбардировок случайных атомов, попадающихся на пути. Помимо этого, впереди ковчега установлена внушительных размеров сфера с динамо-машиной внутри. Создаваемое ею мощное магнитное поле надёжно защищало ковчег от радиации. В этом поле возникали редкие вспышки и яркие разноцветные линии, вызванные аннигилирующими частицами звёздного ветра. Иногда эти всполохи создавали настоящее светопредставление, напоминая северное сияние.

Титановая защита, подвергавшаяся долгие годы бомбардировке, стала похожа на выщербленный и изъеденный коррозией металл.

На корме располагались резервуары с радиоактивным топливом, необходимым для предстоящего многолетнего торможения. Ещё там были баки с запасами химического топлива для маневровых двигателей, необходимых для разворота и корректировки ковчега.

Огромные поля испарителей, простирающиеся на гектары вширь и вдаль, выводили излишки вырабатываемого тепла в космос. Несколько массивных гиродинов, напоминающих круглые наросты на стволе дерева, обеспечивали дополнительную стабилизацию всей массивной конструкции. Их натужный гул был не слышен, так же как и скрипы, постукивания и прочие звуки, издаваемые этим огромным и на первый взгляд нелепым ковчегом.

ковчег мало походил на межзвёздный корабль, скорее на искореженную высоковольтную вышку длиной около пяти километров и местами разнесённую на сотни метров в разные стороны.

Глазами ковчега был его радар. Он выискивал в пространстве метеороиды, угрожавшие ему, и предупреждал суперкомпьютер, который включал режим уклонения, если было нужно.

Радар прекрасно видел объекты размером со спичечный коробок и даже меньше. Компьютер же умело избегал столкновений. Однако в исключительных случаях, когда запрограммированное мышление искусственного интеллекта не справлялось с опасностью, ему на помощь приходила команда из четырёх человек.

Всего на борту ковчега в состоянии криогенного сна находились двадцать пять тысяч человек. Среди них были те, кого разбудят раньше срока, если компьютер не сможет решить проблему, – те самые четверо. Их называли просто – спасатели.

Позади ковчега на фоне далеких звёзд, видимая лишь радару, появилась еще одна очень тусклая и крохотная звёздочка. В отличие от всех остальных светил, она не стояла на месте и, имея тот же курс, что и ковчег, медленно догоняла его.

Пока что она ещё была очень и очень далеко. Но компьютер, следивший за ней вот уже много месяцев, вычислил её траекторию и определил, что столкновение неизбежно. Он мог отдать команду на уклонение, но, точно идентифицировав объект, столкнулся с неразрешимой задачей. Это был рукотворный объект, ещё один корабль, соблюдавший полное радиомолчание.

Впервые за весь полёт компьютер «не знал», что ему делать.

Когда объект пересёк границу и вошёл в опасную зону, на ковчеге сработала сигнализация. Незамедлительно был инициирован и запущен протокол экстренной ситуации. Команду спасателей подготовили к «разморозке».

Глава 1. Пробуждение

    3 марта 2418 год. Примерно 4 243 168 800 километров от Земли.

Отражая свет холодных ламп, криогенные капсулы стояли в небольшом отсеке. Мрачный, с тусклым освещением, он весь сверху донизу был металлическим, холодным, с многочисленными жилами проводов, опутывающих здесь все стены и потолок. Стеновые панели гудели от вибраций вентиляторов, гоняющих воздух по системе воздуховодов, создавая сквозняки. Множество труб и гофр ныряли в стены и исчезали в лабиринтах шахт, паутиной опутывающих ковчег. Пара мониторов, ящики и холодные скамейки – вот и всё, на большее не было места и надобности.

Защитная оболочка капсул разбилась, и в ячейках решетчатого пола было полно «стеклянных» осколков. Крышки сдвинуты: мягкое ложе бледно-зелёного цвета, заваленное вермишелью из проводов, катетеров и останками засохшего консерванта, остывало – это всё отработанный материал, он будет сброшен в космос.

Стэн разглядел всё ещё слегка тёмный оттенок кожи напарника, одевающегося рядом, сравнив его с белой кожей Энни, прошедшей перед ним в чём мать родила. Затем он с легкой досадой оглядел себя: «Одна кожа да кости».

– Дэн, ты ни на йоту не побледнел, в чём твой секрет? – спросил Стэн прокашлявшись. Язык и губы ворочались с трудом, словно после прогулки на морозе. Он всё ещё чувствовал трубку в своей трахеи. Руки и ноги покалывало, а пальцы плохо слушались. Не хватало сил даже сжать руку в кулак.

– Ага, завидуешь? – радостно ответил Дэн. – Спасибо моему папаше и техасскому жаркому солнышку.

– Твой батя занимался любовью с солнцем? Тогда понятно! – хихикнула Энни.

– Надеюсь, там, куда мы летим, будет возможность позагорать, – улыбнулся Стэн.

– Закатайте-ка губы, мальчики, – сказала Джиллиан. – Тут должен быть прекрасный солярий, а про настоящее солнце забудьте. Красный карлик светит хуже, чем Солнце на Марсе. Сомневаюсь, что там кто-то вообще сможет выйти из убежища без скафандра.

– Если долетим, – сказала Энни.

Хрустя ботинками по кучкам стеклянного шлака, Джиллиан забрала из капсулы малочисленные личные вещи и сложила их в заплечный мешок. В последний раз взглянула на отпечаток своей фигуры на остывшем ложе и отвернулась, прогоняя неожиданно налетевшие сентиментальные мысли:

– Эй, мартышка, ты свою игрушку-то не забыл на Земле?

– Конечно, нет, кукушонок мой! – Дэн похлопал по сумочке на поясе, где лежал его йо-йо. – Самое ценное в первую очередь!

Джиллиан ухмыльнулась: – Стэн тебе льстит. Ты такая же бледная поганка, как и все мы. Вдобавок еще и облезаешь. Ты спал плохо?

– Ещё бы. Без тебя спать – одна мука, радость моя, – парировал Дэн. – Я долго ворочался и не мог уснуть.

– Врунишка, – улыбнулась девушка, глядя на Дэна.

Дэн взглянул в зеркало и рассмеялся: на его лбу и ушах виднелись остатки консерванта, похожие на высохшую бледно-зелёную плёнку. Он был в приподнятом настроении, и его непринуждённость передалась остальным, развеяв неприятный осадок.

Команда привыкала к слабой гравитации. На пару этажей ниже она будет существенно сильнее, ближе к марсианской. Каждый ощущал легкую инертность в своих движениях, ощущая внутренним ухом направление вращения их модуля, особенно при повороте головы или при взмахе рук – неизбежный эффект Кориолиса, к которому придётся привыкнуть. В желудках, заполненных питательным физраствором, происходило неприятное брожение. Общую слабость усиливало головокружение.

Дэн, забравшись в комбинезон быстрее всех, стал бросать йо-йо и с интересом наблюдать, как его немного уводит в сторону. Казалось, что побочные эффекты после гибернации его совершенно не беспокоили.

– Энни, ты как? – спросил Стэн, глядя на свою подругу. Та с трудом застёгивала молнию комбинезона. Она пыхтела и смешно пошатывалась, то и дело хватаясь за поручни. Энни подняла большой палец вверх и сказала:

– Хорошо, только блевать хочется. Самым трудным было вытащить трубку. Чёрт, глубоко же они её запихали.

До окончания полёта ковчега оставалось двадцать лет. Когда все проснулись, первое, что все сделали, – посмотрели в календарь. Могло быть и намного хуже: например, середина пути или его начало. Слабое утешение, но двадцать лет – это не так уж много. Однако думать об этом было невыносимо и очень обидно.